Проклятие (Тамплиеры - 5)

- Это не дикие слухи, а чистая правда.

- Да-а?

- Именно так, и виною всему знаете что? - Нет.

- Годы. Да, да. Человек, как это не странно, старится. Если плоть год из года разрушать, она разрушается. Посмотрите на меня.

Арман Ги опустил глаза.

- Нет, вы посмотрите на меня. Я обладал циклопическим, неестественной крепости здоровьем. На кого я похож сейчас, на кого?

- Я не...

- Я похож на кусок прокисшего теста. В печени у меня живет какое-то чудище с сотней клыкастых голов. Мои ноги распухли и отказываются мне служить. У меня двойная кила и громадная грудная жаба. Моя кожа покрыта струпьями. Вы хотите сказать, что это наказание мне за мою прежнюю жизнь?

- Я не знаю, - одними губами прошептал гость.

- Именно так. Наказание. Я это понял несколько лет назад. Я давно проник в свою ошибку. Философскую нашел неправильность в своих первоначальных рассуждениях. Надо не умертвлять плоть насильственным утолением желаний, надо вырвать корень желания из тела человека, чтобы он не имел возможности желать. Лишить его даже выбора между желанием и отказом от него. Вы понимаете о чем я говорю?

- Боюсь, что нет.

- Боитесь? Бойтесь. А пока я вам объясню, о чем идет речь. Я думал очень долго и пришел к выводу, что вся пирамида вожделений стоит на одной плите. Даже не так, пирамида эта перевернутая и острием своим она упирается в одну точку. Вот так правильнее.

Арман Ги вяло улыбнулся, он, совершенно не знал, как ему себя вести.

- А точка эта - половое влечение. Лишенный его человек, постепенно избавляется от всех прочих увлечений. Недаром первое, что заметил Адам, вкусив от змеиного плода, что он мужчина и захотел женщину. Стал плодиться и размножаться с наслаждением. Увеличивать горы греха и моря горя в этом мире. Недаром же считается, что спасшиеся на том свете станут бесполы, даже обладая при этом телами своими. Как же это можно телесно воскреснуть и пол свой не утратить при этом?! Долго, долго и мучительно думал я об этом.

Голос Черного Магистра гремел под сводами залы и, казалось, сотрясал всю крепость.

- И нашел выход! Нашел!

- Оскопление? - прошептал Арман Ги.

- Правильно! Наконец-то правильно. Лишившись, уда своего, этого гадчайшего из органов, человек начинает преображаться. И полностью очиститься ему мешает знаете что?

- Что?

- То, что он продолжает жить среди людей. Скопцов единицы, они втянуты в дела ослепленных страстями человеческих масс, невольно сами начинают интриговать. Иногда даже правят империями. Но хотят - другого.

- Чего же, сир?

- Это очень просто, - голос графа вошел в привычные пределы, они должны жить среди себе подобных и, вдали от обычных людей.

- Но, простите, как же они... род их вскоре пресечется.

- А не такова ли идея всего священного писания? Род людской не может пребывать вечно. Будет поколение, которое назовется последним. Ведь не расточение семени, а завоевание вечного блаженства цель жизни земной. А иначе бы и не было объявлено о грядущем страшном суде. Вы потрясены?

- Да, я потрясен, - искренне сознался Арман Ги.

Граф удовлетворенно облизнулся.

- И вот я организовал соответствующую обитель.

- И вам удалось все, что вы ждали от этого начинания?

Человек в кадке мощно поморщился.

- В любом, даже святом деле нельзя избежать сложностей. В идеале, конечно, членами моей общины должны становиться оскопившиеся добровольно и даже радостно. Но не всегда этого можно добиться, и более того - весьма редко. Не все догадываются о своей пользе. Но это легко объяснимо. Чтобы открыть духовные очи человека и заставить их узреть истины, приходится прикладывать определенные усилия. И мы их прикладывали не покладая рук.

Арман Ги напряженно молчал в ожидании новых невиданных откровений.

- Н-да. Мы скупаем наших несчастных братьев, томящихся по гаремам всего магометанского мира, здесь они находят умиротворение и понимание. Братское участие и отеческую заботу. С моей стороны.

- Но, сир, простите за, может быть, дерзкий вопрос.

Граф шумно кашлянул.

- Ну.

- А не пытаются ли они бежать, я имею в виду самых неразумных из новообращенных.

- Не знаю. Наверное, нет. Охранники у меня хороши. Потому и кажется, что крепость плохо охраняется, что копья их обращены во внутрь, а не вовне. И потому братия моя спокойна и довольна. Всем.

- А сами охранники?

- Что охранники?

- Им здесь нравится?

- Да какое это имеет значение?!

- Ну, в общем...

- Они никуда не могут бежать. Сейчас покажу почему. Эй, иди сюда, кто-нибудь.

Из-за занавеси появился мгновенно человек в покрывале и поклонился.

- Сними.

Покрывало шурша взлетело и Арман Ги отшатнулся - на него глядело жуткое, безносое лицо. Рядом с этим человеком Лако, например, даже при всех своих ноздрях, мог сойти за родственника Филиппа Красивого.

- Так ильханы поступают с осквернителями могил, - сообщил граф д'Олорон. - А правоверные мусульмане отлавливают тех, кто вышел из-под ножа монгольского палача и убивают, как бешеных собак. Открыться безносому человеку совершенно негде, теперь понятно?

- Так все стражники осквернители?

- Зачем, я сам им режу носы. Тем кто покрепче и годится носить копье.

- А они... они не серчают на вас, сир?

- Ну и пусть. Ну убьют они меня - куда денутся? Лучше уж со мной и без носа, чем без меня и без жизни.

Граф зевнул, отворив зловонную пещеру. Разговор явно приближался к концу.

- Ну вот, нормандец и тамплиер, ты узнал все, что хотел, правильно?

- Да, сир.

- И я хочу тебя поздравить с прибытием. Надеюсь, ты с открытыми глазами примешь истинную веру.

Ужасающая догадка вспыхнула в мозгу рыцаря.

- Какую веру? Вы сказать...

- Да, - с гордостью заявил Черный Магистр, князь Алеппо и граф д'Олорон, - уже завтра тебе и твоему слуге будет оказана высокая и неизбежная честь, и вы сможете разделить вместе со всеми нами жизнь в истине.

- А я не могу! А если я не хочу?!

- Ты можешь отказаться, но тогда тебе придется лишиться носа. И одеть покрывало. Как и твоему слуге.

Тем более ему, как мне сказали, не так уж много и отрезать-то придется.

Когда Армана Ги вывели из залы, за его спиной еще долго стоял каменный смех.