Последний госпитальер

Шаман возвышался на своем костяном троне, который по его требованию прихватили с Ботсваны. Перед ним стояла чаша. В последнее время она наполнялась редко. Запас «кроликов» (невольников, чья психика была уничтожена «черными учеными»), проданных Аризоне харлейцами перед их разгромом, иссякал. Скоро он иссякнет совсем, и надо будет что решать, со вздохом подумал Динозавр. Впрочем, сейчас у Шамана есть подпитка не хуже человеческой крови.

– Ну, чем порадуешь, колдун?

– Я держу их вот здесь, – он сжал кулачки. – Вот так, – он сделал движение, будто откручивал курице голову. – Вот так! – взмахнул он резко кулаком.

– Ты горазд махать руками. Но где дело?

– Будет дело, инопланетник. Будет. У них – сила, у нас воля. У твоих хозяев – власть. У тебя – везение. Нас ничего не остановит. Имей терпение.

– Мне его не занимать.

– Мои слуги пошлют смерть куда угодно. Моя воля, их мощь. Мы будем владеть мирами. Я – черными. Вы встанете над белыми.

«Как же», – подумал Динозавр, но не стал произносить этого в слух, только кивнул.

– Ты уверен, что мы в ближайшее время достигнем уровня боевого применения?

– Уверен ли я? А ты уверен, что солнце встает по утрам? Я знаю это.

– Надеюсь.

– Я вижу, твой разум смущен. Ты не уверен в правильности выбранного пути.

– Нет пока пути. Есть лишь идея.

– Твою душу кинжалом терзает неуверенность. Ты не хочешь убивать. Но какая разница – отнять одну жизнь или миллион?

– Есть разница.

– Нет разницы, инопланетник. Слабость – в нерешительности. Враг мертв– хорошо. Друг жив, пока ты не захочешь его сделать врагом, и тогда он тоже мертв. Миллион врагов – все мертвы. Будешь делать так, будешь властвовать. Твои хозяева слабы. Они хотят иметь живых врагов. Они глупы.

– Может, ты и прав.

– Ты колеблешься. Ты тоже глуп.

– Попридержи язык.

– Хорошо. Ты – друг.

– Пока друг?

– Да, пока.

– Ох, колдун, – покачал головой Динозавр и повернулся к нему спиной

На выходе из «Редута» – помещения «нулевого» защиткласса, снабженного всеми защитполями, в котором держали Шамана, он почувствовал боль в висках и резко обернулся. Рука его нашарила ЭМ-пистолет.

– Ты, жирная скотина, я тебя предупреждал, – он направил ствол в сторону Черного шамана.

– Не буду, не буду, не буду, – забормотал Шаман. – Хотел знать, чувствуешь ли ты еще силу.

– Чувствую. И пристрелю тебя, как только ты снова попытаешься использовать свои колдовские фокусы. Я тебя об этом предупреждал еще на корабле.

– Я знаю. Ты силен. Ты – друг.

– Таких друзей…

Динозавр вышел.

А Черный шаман рассмеялся. Динозавр считает себя в безопасности. Он и не ощущает, как пальцы Черного шамана все глубже залазят в него. Черный шаман знает, что делает. Черному шаману мало жизней. Он хочет еще и еще насладиться теплом, которое исходит от уходящих в иные миры душ. И он ведает, как это сделать.

Белые глупцы думают, что используют его. Нет, он использует их. Пока что они – его друзья, но вскоре ему не нужны будут эти друзья. И тогда они станут врагами. А значит, станут мертвыми.

– Ситуация «Волна», – заявил компьютер.

– Что тут случилось? – осведомился Сомов.

Из рапорта компа Сомов составил картину. Минуту назад пришло сообщение с санитарного транспорта. На его борту трое московитян из дипломатической миссии, работавших на планете Панама. Их обнаружили всех вместе в кабинете военного атташе без признаков жизни. Немного позже, когда посмотрели внимательнее, то признаки жизни обнаружили, но весьма слабые. Что с ними случилось, установить не удалось. Ну, пострадавших, как водится в подобных случаях, поместили в анабиозные камеры и отправили в космический госпиталь.

Вместе с сообщением о направлении пострадавших передали данные по жизнепоказаниям этих людей. Наспех просмотрев их, Сомов почувствовал, как что-то в боку у него закололо. Уж очень сильно напоминала ему кое-что симптоматика

– Вот незадача, – прошептал Сомов, хотя для такого случая подошли бы куда более крутые выражения

Получалось, что симптомы примерно те же, что были у самого Сомова и у Филатова при нападении невидимых вампиров. Абсолютно идентичные показатели! Такое ощущение, что у больных невидимым насосом высосали большую часть биополя. Их биоэнергетический потенциал – меньше процента! Но при этом они пока еще живы Невероятное что-то…

– На подходе санитарный транспорт «Авиценна». Исходная точка – планета Панама, – пробубнил центральный компьютер.

– Принять! – коротко распорядился госпитальер, а чуть позже добавил: – Больных вывести из анабиоза и поместить в палаты интенсивной терапии. Подключение «биодонора».

Госпитальер встал, нервно прошелся по кабинету, потом опять упал в гравикресло, оттолкнулся ногой, и оно закрутилось, потом остановилось.

На экранах можно было видеть похожий на скат трехсотметровой длины медицинский транспортник «Авиценна», принадлежащий межзвездному медицинскому фонду.

Комп выдавал данные телеметрии. Корабль приближался к госпиталю. Оборонный комплекс госпиталя, способный выдержать нападение небольшой боевой эскадры, пропускал его через восемь линий защиты. Немножко тряхнуло пол. Корабль пришвартовался. Госпитальер представил, как сейчас выравнивается давление в шлюзах. Поползли цифры микробиологического контроля. Все, что попадает в госпиталь, дезинфицируется пять раз всеми новейшими способами. Переходник открыт. Шустрые роботы бегут по транспортнику. Врачи на «Авиценне» уже приступили к выведению больных из анабиоза. На это потребуется пятнадцать-двадцать минут.

Госпитальер сидел в кресле. Он погрузился в свои мысли. Страхи, от которых он избавился, вступив в группу «Поиск», но которые вспыхнули вновь и привели его в госпиталь, теперь росли, как грибы в дождь. Еще немного – и они снова начнут терзать его душу как раньше. Истерик-госпитальер, глава космического госпиталя – что может быть хуже?

– Уймись, – прошептал себе госпитальер.

Но он не мог. Когда он подумал о том, что кошмар из подземелий Ботсваны может вырваться в мир и прийти сюда, ему становилось дурно. Руки вспотели…

Между тем выведение из анабиоза завершилось Помещенных в контейнеры «биодоноров», больных доставили в блок интенсивной терапии.

– Четыре объекта подключены к стацдиагносту, – проинформировал комп.

– Иду.

Госпитальер поднялся с кресла и направился к выходу. Неожиданно он остановился, замер, пытаясь поймать какое-то ощущение. Потом шагнул к полке, висящей прямо в воздухе без опор, на которой были дорогие Сомову безделушки. Для чего он снял с полки «раковину», он и сам себе объяснить не мог. Но он взял ее и положил в карман медкомбеза. Вышел из кабинета и быстрым шагом зашагал по коридору. Он не воспользовался транспортным вагончиком-интенсивблок располагался всего в ста пятидесяти метрах по коридору.

Интенсивблок имел совершенно фантастический вид. Коконы регенераторов напоминали спаскапсулу. Возвышались трехметровые осьминоги реаниматоров. Была еще масса сложнейшей аппаратуры, большая часть которой предназначалась не для работы с землянами, а для обслуживания «чужаков», в том числе негуманоидов, о строении тел которых известно не так много. Так что это место помимо всего было одной из самых совершенных лабораторий Московии. Триумф науки и суперсовершенных технологий. Блок и обслуживающие его комплексы занимали треть всего госпиталя.

– Не держится… – пробасил один из врачей транспортника – старый знакомый огромный белобрысый швед Улаф, колдуя над «биодонором» – Складывается такое впечатление, что все трое пострадавших превратились в «черные дыры»! Сколько бы биоэнергии мы в них ни закачивали, она впитывается без следа. Никогда не видел ничего подобного, док…

В коконах «биодоноров» находились безжизненные тела двух мужчин и одной женщины.

– Энергопробой, – поморщился госпитальер.