Страница 108 из 113
Итак, посмотрите же, как обширна была роль, сыгранная этим примордиальным фактором. Если бы он только произвел у Protozoa и Protophyta характеризующую их клеточную форму, если бы он только передал Metazoa и Metaphyta составляющее их замечательную черту клеточное устройство, если бы он только причинил повторение у всех животных и растений той первоначальной дифференциации наружных частей от внутренних, которую он впервые произвел в микроскопических животных и растениях, - то он сделал бы уже многое в направлении вырабатывания у организмов известных руководящих черт. Но он сделал еще больше. Причинив первые дифференциации в тех группах особей, из которых произошли вообще видимые животные, он определил исходный пункт их организации, определил тем самым ее ход и придал неизгладимые черты эмбриональным превращениям и строению взрослых форм.
Хотя содержание этой работы излагалось преимущественно по индуктивному методу, тем не менее оно перешло в конце предыдущего отдела к методу дедуктивному. Последуем здесь на время точному и простому дедуктивному методу. В биологии, несомненно, опасно рассуждать a priori, но подобная опасность отсутствует, если мы будем иметь в виду, совпадают ли полученные результаты с теми, которые достигнуты рассуждениями a posteriori.
Биологи в общем согласны между собой, что при современном состоянии земной поверхности не бывает случаев возникновения органического существа из неорганической материи. Тем не менее они не отрицают, что в давно прошедшие времена, когда температура земной поверхности была гораздо выше, чем в настоящее время, и когда другие физические условия резко отличались от современных, неорганическая масса путем последовательных сложных процессов дала начало органической материи. Такое множество веществ, когда-то считавшихся исключительно принадлежностью органических тел, было приготовлено искусственным путем, что ученые едва ли подвергают сомнению вывод о возможности условий, при которых посредством еще новой ступени усложнения состав низших типов четырех элементных соединений переходит в состав высших типов.
В самом деле, необходимым выводом из гипотезы эволюции, в ее общей форме, является утверждение, что когда-то происходило постепенное отделение органического мира от неорганического, и если принять эту гипотезу в целом, то мы неизбежно приходим к вопросу: каковы же должны были быть ранние стадии прогресса, последовавшего за возникновением наиболее сложных форм материи из форм менее сложных?
Сначала протоплазма могла не иметь наклонности к тому или другому расположению своих частей, исключая, правда, чисто механической наклонности, свойственной свободной жидкости, принимать сферическую форму. Сначала она должна была быть пассивной. И по своей пассивности она должна была быть одинакова с неорганической. В ней не могло происходить явлений, подобных самопроизвольной изменчивости, так как изменчивость подразумевает известное обычное течение изменения, с которым она расходится, и, следовательно, невозможна в тех случаях, где не существует обычного хода изменения. При отсутствии той циклической серии метаморфоз, которую в наше время даже простейшие формы жизни обнаруживают как результат унаследованного состояния, в этой стадии не могло существовать никакой точки опоры для естественного подбора. Как же в таком случае началась органическая эволюция?
Если первичная масса органической материи была одинакова с неорганической по своей пассивности, отличаясь от нее только большей изменчивостью, то мы должны заключить, что ее первоначальные изменения подчинялись тому самому общему закону, который вызывает изменения в неорганической массе. Непостоянство однородного есть всеобщий принцип. Во всех случаях однородное стремится превратиться в разнородное, а менее разнородное в более разнородное. Поэтому в первичных протоплазматических единицах ступень, с которой началась эволюция, должна была заключаться в переходе от полной однородности всей массы к возникновению некоторой разнородности. Притом причина возникновения этой первой ступени в одном из участков органической материи должна была заключаться, как и в неорганической материи, в том, что ее части различно подвергались влиянию действующих сил. Какие же это действующие силы? Силы ее среды или вообще окружающего внешнего мира. Какие же части участка должны были подвергаться различным действиям? Необходимо части наружные и внутренние. Таким образом, в органических агрегатах, как и в неорганических, предполагая, что они обладают достаточной силой сцепления для поддержания постоянных соотношений между своими частями, первоначальный переход от однородности к разнородности неизбежно должен был сказаться в дифференциации внешней поверхности от внутреннего содержимого. Все равно, было бы видоизменение физическим или химическим и относилось ли к процессам созидательным или разрушительным, оно является следствием того же самого вышеозначенного обобщения: непосредственное действие среды было примордиальным фактором органической эволюции.
Теперь, в заключение, обратимся к факторам во всей их совокупности и обсудим их относительное участие, наблюдая главным образом направления, в которых, на последовательных ступенях, они в отдельности уступают друг другу место по степени своей важности.
Примордиальный фактор, действуя один, должен был вызвать одинаковую первоначальную дифференциацию во всех протоплазматических единицах. Говоря "одинаковую", я должен немедленно же ограничить значение этого слова окружающие физические и химические условия не могли быть всегда и везде абсолютно теми же самыми, в особенности когда первые зачатки органических существ получили широкое распространение, между степенями и разрядами возникшей дифференциации поверхностного слоя неизбежно оказывались различия. Как только они появились на сцену, выступил естественный подбор, так как несомненно, что несходства, происшедшие между отдельными единицами, имели влияние на их жизнь некоторые из видоизмененных форм переживали сравнительно с другими. Хотя нам совершенно неизвестны причины, вызвавшие возникновение процесса деления, повсюду встречающегося у самых мелких форм жизни, тем не менее мы должны заключить, что он, раз установившись, благоприятствовал распространению форм, наиболее выгодно дифференцированных средою. Хотя деятельность естественного подбора должна была возрасти с того момента, когда он однажды выступил на сцену, тем не менее дифференцирующее действие среды никогда не переставало быть его соучастником в развитии этих первоначальных животных и растений. То занимая господствующее положение, как при возникновении сложных животных и растений, то теряя его с возрастанием дифференциации тех высших типов, которые дали более простора естественному подбору, это действие среды тем не менее служило и должно всегда служить причиной и прямых, и косвенных видоизменений в структуре.
Вместе с развитием того замечательного процесса, который, начинаясь у мельчайших форм жизни, где он называется конъюгацией, приходил постепенно в половое размножение, на сцену выступили причины многочисленных и явно случайных изменений. Смешение конституциональных наклонностей, более или менее разнородных вследствие разнородности физических условий, неизбежно повело к случайным сочетаниям сил, вызывающих отклонения в структуре. Эти отклонения, без сомнения, большей частью уничтожались, но иногда увеличивались благодаря переживанию наиболее приспособленных. По мере того как вместе с растущим разнообразием в формах жизни борьба и соперничество становились постоянно активнее, случайные видоизменения структуры, не имеющие никакого значения в отношениях со средою, стали обладать большой ценностью в борьбе с врагами и конкурентами, а естественный подбор таких изменений сделался преобладающим фактором. Его действие приобретало особенно необъятную важность в растительном мире; равно как и в обширной части животного мира, характеризующейся относительной неактивностью, переживание особей, получивших изменения в благоприятных для себя направлениях, должно было также постоянно служить главной причиной расхождения видов и случайного образования высших видов.