Страница 2 из 6
Далее. Централизация и всесторонняя регулировка сверху - душа всей военной организации и всей войны. Народ, часто воюющий, непрерывно дрессируется в этом направлении. Эта дрессировка, конечно, не проходит бесследно ни для народа, ни для власти. Соответствующие рабские формы поведения чем далее, тем более прочнее укрепляются в первом, и прямо или косвенно отражаются на всей его общественной жизни и на всей его общественной организации. Деспотизм военной власти переходит и на ее гражданские функции. При частых и длительных войнах мало-помалу ко всему народу прививаются эти черты и содействуют приближению его организации к типу военно-социалистического общества. К тому же приводит и деспотизация самой власти, диктуемая войной. То же приходится сказать и о других поступках, прививаемых правовой борьбой. Вместо уважения к личности, она проповедует и требует убийства, вместо уважения чужих прав - полного нарушения их, вместо любви - прививает злобу, вместо мирного труда - требует разрушения. Все это не проходит даром ни для народа, ни для власти, ибо всякий наш поступок рикошетом отражается на нас самих и исподволь переделывает нас. Это особенно относится к актам, прививаемым войной. Народ она приучает к рабству, власть - к диктатуре и абсолютизму. Отсюда понятно, почему она ведет к возникновению и расцвету произвола, к обесценению ее прав, ее достояния и свободы, т. е. к чертам, характеризующим тип военно-социалистического общества.
Такова вторая сторона войны, ведущая к военному социализму. Наконец, к тому же результату ведет война и третьим путем. Она не только уменьшает население, но резко изменяет и его качественный состав. Она уносит с поля жизни лучших и оставляет выживать худший человеческий материал. В самом деле, в войнах гибнут, прежде всего, самые здоровые и самые трудоспособные возрастные группы. В армию не берутся больные и калеки, туда не берутся дети и старики, а мобилизуются обычно люди от 18-ти до 45 лет. Далее, преступники, лица морально запятнавшие себя, также не забираются в армию; следовательно, они не подпадают риску гибели. Мало того. Трусы, шкурники и лица без глубокого сознания долга стараются не попасть туда, а где-нибудь "окопаться в тылу"; если и попадают, то и здесь стремятся увильнуть от опасности. Лица же, честные с собой, полные сознания долга, этого не делают; стало быть, и здесь они рискуют больше. Изучение жертв войны показывает даже, что в войнах прямо и косвенно лица интеллектуально квалифицированные гибнут в большем проценте, чем не квалифицированные. Так, напр., в современной войне потери всей Англии с колониями были около 800 000. Лиц с высшим образованием и научной квалифицированной подготовкой на 1 000 000 населения Англии приходится около 2 000. Погибло же таких лиц за войну гораздо больше. То же приходится сказать и о всех других воевавших странах. Лозунг древних римлян, призывавших к войне, гласил: "Дайте лучших". Этот лозунг глубоко верен. Войны отбирают лучших и оставляют жить худших. Но... мало того. В силу наследственности она уносит не только лучших, но и их потомство; уносит их как производителей будущих поколений и ведет, таким образом, к размножению людей второсортных. Не будь ее - в силу конкуренции второсортные люди были бы оттеснены на второй план. Первые места были бы заняты этими лучшими и их потомством. "По векселям войны, - правильно сказал Бен. Франклин, - платить приходится не во время войны, а много позже, спустя несколько поколений". И он прав. Эта трагическая роль войны сразу не сказывается, но зато она несомненна и роковая. Особенно при больших, тяжелых и частых войнах. Благодаря им качественный состав народа все более и более ухудшается на протяжении ряда десятилетий, и в итоге великий народ может стать бездарным, великое государство - закатиться. В этой роковой роли войны - одна из основных причин падения древней Греции и Рима, где благодаря множеству войн, и внешних и гражданских, погибли почти все "лучшие" и их потомки; новые пришельцы оказались не в состоянии поддержать достижения первых. Это условие (при наличии других причин) повлекло за собой гибель древних государств и культуры.
Вот это-то влияние войны на качественный состав населения служит также причиной, благоприятствующей росту милитаризации общества. Всякое правительство (как и все живые в мире) стремится к беспредельному расширению своей компетенции, вмешательства, опеки и власти, если оно не встречает препятствий со стороны подвластных. Легко понять, что индивиды более сильные физически, более здоровые биологически, более развитые, волевые и моральные способны более успешно сопротивляются этой тенденции власти, чем индивиды слабые и физически, и социально-психически. Один факт существования первых в обществе является уже шлагбаумом для беспредельного расширения правительственной власти. Война, унося с поля жизни главным образом такие элементы, тем самым удаляет это препятствие и тем содействует росту правительственной опеки и вмешательства, и падению объема свободы и автономии подвластных. Остающийся материал 2 и 3-го copта не может оказать того же противодействия, что эти "лучшие".
Таковая третья сторона войны, ведущая к указанному результату.
3
После этих предварительных указаний проверим кратко на фактах правильность нашего основного положения. Первое подтверждение сказанному дает сама организация военных групп и всей армии (одинаково: и в внешней, и в внутренней войне). Возьмем любую казарму, любую военную часть, любую боеспособную армию, любую осажденную крепость. В каждом военном обществе вы встречаете все основные черты охарактеризованного общества.
Власть, по отношению к подчиненным солдатам, здесь абсолютна. В сфера регулировки - громадна. Она командует, солдаты повинуются. Солдаты - простой материал, "пушечное мясо" в ее руках. Автономия поведения их ничтожна. Их образ жизни установлен свыше. Их занятия также. Их одежда, жилище, пища, чтение, убеждения, развлечения и т. д. - все это предначертано заранее. Малейший просчет вызывает кару. Малейшее нарушение дисциплины влечет меры пресечения. Централизация доведена до совершенства. Все исходит сверху, из центра, все направляется им, все опекается им. Свобода, автономия здесь не могут иметь места. Критика мероприятий снизу не допускается. Оценка их также. От солдата могут в любую минуту потребовать какой угодно жертвы, вплоть до жизни. Он - ничто. Все имущество военной группы - общее. Частной собственности, кроме ничтожных предметов личного потребления, нет. Но нет и равенства. Вся военная группа распадается на ряд ступеней, начиная от верховной власти и кончая простым рядовым. Материальный уровень жизни этих слов резко различен: генерал живет роскошно, рядовой - часто впроголодь. Степень привилегий также разная: объем прав генерала не равен правам простого офицера, права последнего - правам рядового. Царит резкое неравенство. Словом, социальный строй военных групп в общем как раз является тем строем, который принадлежит милитаризованному обществу.