Страница 1 из 4
Дмитрий Сорокин
Опус 13
Рассказ
О чем можно поведать незнакомой обнаженной девушке, обнаруженной похмельным утром в твоей собственной постели? Можно, конечно, сделать виноватое лицо с собачьими глазами, и невнятно признаться, что не имеешь никакого представления о том, кто она такая и что вчера было. Но это не интересно, прежде всего, тем, что сразу теряешь перед ней если не все лицо, то хотя бы половину. Так что лучше делать умный вид: мол, все ОК, подруга, все идет по плану...
Черт, но кто она такая? Надо попробовать восстановить в памяти вчерашний вечер. Вдруг да вспомню? Так, начал я около семи в бистро "Бешеная селедка". Там я пробыл недолго, выпивка у них дорогая и невкусная. Из "селедки" я пошел в бар "Брюхатый слон", и вот там уже отрывался на всю катушку. Помнится, там я встретил Пашку, мы крепко повеселились, выпили чуть ли не по бутылке водки, а потом он потащил меня в армянский кабак, названия которого я не помню. Там мы ввязались в драку... точно, кулаки сбиты. Из того кабака нас выперли, это я хоть уже смутно, но помню. Пашка поехал домой, уговаривал меня тоже ехать, но я пошел в паб и принялся шлифоваться пивком... Больше не помню ничего. Ни как попал домой, ни, тем более, откуда взялась эта барышня.... А ничего так деваха, по крайней мере, то, что не скрыто одеялом -просто шик.
Я так долго восхищенно пялился на ее обнаженную грудь, что моя незнакомка проснулась. Открыла глаза, сладко потянулась, увидела меня, блаженно улыбнулась.
- Доброе утро, милый, - нежно промурлыкала она. -Как хорошо, что ты рядом!
- Доброе утро... Да, твое присутствие в этой постели радует меня не меньше. -улыбнулся я ей в ответ, надеясь, что она не заметит, насколько я растерян.
- Ты не забыл наш ночной уговор?
- Нет, как можно! -вот попал-то! О чем это, интересно, я с ней уговаривался?!
- Так что ты сейчас будешь просто лежать и ничего не делать. Все сделаю я сама. -Она приподнялась, наклонилась надо мной, чиркнув остренькими сосками по моей груди. -вчера ты меня, сегодня я тебя. И молчи. Поговорим попозже.
Я, конечно, могу вполне внятно рассказать, что именно происходило в последующий час, но полагаю, что это и так понятно. Описывать в подробностях не рискну из страха быть причисленным к лику порнографов, а без подробностей не интересно.... Одно скажу -полный восторг.
Когда эта во всех отношениях волшебная сказка снова стала похожа на суровую быль, Она пошла в душ, а я задался вопросом - как же все-таки мне вести себя с ней дальше? Что ей говорить? О чем? И, вообще, как ее зовут? Впрочем, последнее узнать проще всего. Я прокрался в прихожую, прислушиваясь, как моя незнакомая любовница напевает под душем песенку малоизвестного у нас в стране Руперта Хайна "Wildest Wish To fly", быстро нашел дамскую сумочку, открыл... Глаза мои полезли на лоб: первое, на что я там наткнулся, это пистолет. Компактный, незнакомой системы. Я понюхал ствол - тянуло порохом, из него недавно стреляли. Отщелкнул обойму, посмотрел. Из пяти патронов осталось два. Стараясь производить как можно меньше шума, задвинул обойму на место, продолжил осмотр. Документов, которые были мне нужны, оказалось даже в избытке. Причем все, что самое ужасное, на разные имена-фамилии. По одному паспорту она звалась Елизаветой, по второму - Ольгой, по третьему - Татьяной. Наличествовали также: членский билет союза журналистов на имя Гульнары, пропуск на какой-то завод на имя Анастасии и водительские права, если верить которым, мою подругу звали Наташа. Фотографии все были с лицом моей незнакомки. Поспешил навести порядок и вернуть сумочку на место: в ванной стих шум воды, зато моя крыша явственно зашуршала шифером, готовясь отъехать. Я прошел на кухню, вытащил пакет кефира, налил себе стаканчик, залпом выпил. Задумчиво уставился невидящим взором в окно, за которым октябрь спорил с ноябрем, и потому шел то дождь, то снег, то оба сразу. В какую же это историю, интересно, я влип?
Она вышла из ванной, закутанная в мой махровый халат и с махровым же полотенцем на голове, и мне хватило лишь одного взгляда на эту потрясающую женщину, чтобы забыть о всех своих вопросах и недоумениях.
- А теперь я не отказалась бы от чашечки кофе. - прошептала она мне на ухо и нежно чмокнула в щеку. Я расплылся окончательно. Пять секунд я судорожно пытался вспомнить, где у меня в доме хранится кофе и есть ли он вообще, нашел, размолол, поставил вариться. Сам все время поглядывал на нее, нет, - на Нее, зачарованно. - Только следи, чтобы кофе не убежал.
Когда пузырящаяся коричневая шапка уже нависла над краем джезвы, я выключил горелку и кофе нехотя вернулся обратно.
- Ты превосходно варишь кофе! - сказала она, выпив полчашки. Я польщенно улыбнулся и налил себе крепкого чая. Вообще, все происходящее начинало крепко смахивать на малобюджетный молодежный сериал, где гиперсексуальные подростки напропалую занимаются любовью , периодически меняясь партнерами и обмениваясь при этом банальными фразами. Утро началось интригующе, затем - пистолет! - еще более интригующе, и портить это дело таким баналом мне очень не хотелось. Нужно было срочно изобрести нестандартный ход, и я вовсю скрипел мозгами, попивая чаек и уставясь на ноги моей странной незнакомки. Когда спасительный чай закончился, а она некоторое уже время вопросительно на меня посматривала, наконец-то меня осенило.
- Извини, я что-то запамятовал: какие у тебя планы на этот день? состроив максимально задумчивое лицо, спросил я.
- Да, в общем-то, до шести вечера - никаких... И после десяти - тоже... А что, ты куда-то торопишься?
- Да, тороплюсь. - все с тем же видом кивнул я. - Дело в том, что один малознакомый мужик, он в зоопарке служителем работает, обещал мне сегодня брачные игры леопардов показать. Пропустить невозможно. Может быть, составишь компанию?
- Брачные игры? Леопардов?! В такую погоду?!! Ты с ума сошел!
- А я-то тут при чем? Я ж не виноват, что леопардам приспичило! У них все просто, знаешь ли. Против природы не попрешь.
- Мда... А тебе зачем их брачные игры? Ты же писатель, а не биолог там какой...
"Как интересно! Значит, я был все же достаточно трезв, чтобы ознакомить ее с некоторыми деталями собственной биографии? Учтем." - подумал я, а вслух сказал: