Матвей и люди

- Какие договоренности, господа? - спросил князь Б., раскуривая толстую кубинскую сигару.

- Я думаю, обычные, князь. - ухмыльнулся Андрей Евгеньевич, набивая трубку вирджинским табачком. - сотня в пуле, распас растет, шесть пик Севастополь.

- А ставка? - спросил Крутогоров.

- Предлагаю по целковому за вист. - выдохнул князь Б. вместе с облаком ароматного дыма.

- А пуркуа бы не по два? - поднял ставку профессор.

- Тогда уж по три для ровного счета. Три целковых за вист.провозгласил фабрикант, с вызовом глядя на всех остальных.

- Поддерживаю.

- Поддерживаю.

- Поддерживаю.

- Сдавайте, профессор.- подытожил князь Б. и крикнул: - Эй, Прошка, ты там, часом, не помер?

- Никак нет, барин, бегу-с! - и писарь Прошка действительно быстро вошел в комнатку, сел за конторку и принялся аккуратно расчерчивать лист бумаги.

Игра началась. Фабрикант и граф пасовали, князь Б. объявил мизер. Прикупил две мелкие трефы и весьма этому обрадовался. В течение последующих пяти минут Крутогоров пытался всунуть князю хоть одну взятку, но совершенно безуспешно. Князь Б. открыл пулю.

- Обломайтесь, милостивый государь! - нежно приговаривал князь, пуская новое облако дыма. И, повернувшись к полуоткрытой двери, крикнул: - Эй, там! Шампанскаго со льда сюда и четыре бокала!

Вино принесли, разлили, игроки по давнишней традиции их компании провозгласили тост за первый мизер, сыгранный хозяином и осушили бокалы. Фабрикант взялся сдавать.

Тем временем их жены сидели в гостиной и мило беседовали.

- Ах, на прошлой неделе я была в Бобруйске и ходила в синема.восторженно щебетала Женечка Воскресенская, восемнадцатилетняя супруга шестидесятилетнего профессора. - Там давали новую фильму. "Императрица Мария" называется. Только это не про саму императрицу, а про линкор, что недавно взорвался на севастопольском рейде. Так вот, суть там в том, что помощник капитана страстно влюблен в дочь градоначальника. И, так как жизни без нее он не мыслит, он тайком провел ее на корабль. Ах, это так романтично! Они без ума друг от друга, у них уже в мыслях тайно повенчаться, и тут - представляете? - все взлетает на воздух! Наш доблестный адмирал Колчак спасает весь экипаж, но помощник капитана и его возлюбленная остаются на корабле - у них в каюте дверь заклинило, вот ведь какой ужас! Корабль тонет, и они погибают в объятиях друг друга. Я так плакала, так плакала... всхлипнула Женечка, смахивая слезинку шелковым платочком.

- Да. Просто ужас! - воскликнула княгиня Б., госпожа Крутогорова подтвердила свое согласие глубоким кивком. Графиня Медведева сидела неподвижно, изо всех сил стараясь молчать.

- А актеры, актеры какие! Помощника сыграл сам Лев Капризный, это такой мальчик, просто душка! А предмет его воздыханий - Катерина Вылетова.

- Грязная шлюха эта Вылетова. - брякнула госпожа Крутогорова. Графиня посмотрела на нее с нескрываемым интересом, но продолжения не последовало.

- Бывают еще грязнее, - заверила всех княгиня Б.,- она еще с Распутиным не спала ни разу.

- Зато с ним переспали все фрейлины императрицы. И знаете, что? Говорят, что у Распутина...

- Помилуйте, Миранда Филимоновна,- поморщилась Екатерина Андреевна, обращаясь к жене фабриканта.- вы уже нам рассказывали, что у Распутина член больше, чем у коня. Это просто неинтересно.

- Отнюдь, графиня, мужчина, обладающий такими впечатляющими достоинствами, не может быть неинтересен! - с азартным блеском в широко раскрытых глазах воскликнула профессорская жена.

- Ладно вам, бабы, выпендриваться. Нашим мужьям, конечно, далеко до распутинского.. гм.. ну да. Я вот давеча горничную застукала на черной лестнице с трубочистом... - госпожа Крутогорова мечтательно закатила глазки.- Чего-чего, а трубы чистить он умеет!

- Ну вот, а еще Вылетову шлюхой обозвала... - усмехнулась графиня.

- Сама ты блядь великосветская! - огрызнулась фабрикантша.

- Кто блядь?! Я?!- графиня, у которой вся эта вечеринка сидела в печенках с самого утра, вскочила, глаза ее метали молнии. - Да я тебе щас зенки выцарапаю, курва фабричная, швабра размочаленная...

- Спокойно, бабы. - проговорила княгиня Б. - Бузить в своем доме я, вашу мать, никому не позволю. Вот лучше давайте покурим чуть-чуть. Мне тут дочка прислала кой-чаво из Чимкента... Первый сорт, в общем. Глашка, ко мне! - прибежала служанка. - возьми у секретаря князя папиросу, и неси сюда.- Глашка принесла.- А теперь вместо табака забей вот это... не так, а... да, правильно. Молодец, давай сюда. Ступай. Ну что, бабоньки, курнем? с бесподобным французским акцентом произнесла княгиня Б., прикуривая косяк от свечки.

В курительной к тому часу, когда обкуренные дамы только начинали хихикать, все уже было более чем плачевно. После пятнадцати сыгранных подряд мизеров джентльмены выпили столь много, к тому же постоянно перемежая легкие напитки тяжелыми, что профессор Воскресенский упился вусмерть. В буквальном смысле: сердце старика не выдержало и остановилось. Что ж, выпили раза три за упокой души. Прошка расчертил новую пульку - на троих, и игра продолжилась. Спустя полчаса опростоволосился граф: с пьяных глаз он перепутал даму с валетом и недобрал взятку на десятерной.

- Валет для дамы, дама для короля, валет для дамы, дама для короля, бубнил он себе под нос как заклинание, все более и более впадая в прострацию. Еще через четверть часа из рукава фабриканта выпало два трефовых туза, и князь Б. огрел его по голове массивным канделябром, причем с таким энтузиазмом, что убил наповал. Помянули и Крутогорова. И еще помянули. Хотели было сыграть в польский гусарский преферанс с болваном, но мозги уже явно были не те, и князь Б. предложил для просветления ума выпить коньячку. Выпили и коньячку. Потом граф вспомнил офицерскую молодость и предложил испытать судьбу в "Русской рулетке". Князю тоже сам черт был уже совсем не брат, и, оставив в револьвере один патрон, граф раскрутил барабан и приставил дуло к виску.

" Боже мой, куда я попала? Что это? Кто они все? - думала графиня Медведева, томно раскинувшись на диване и равнодушно наблюдая, как госпожа Крутогорова и профессорша Женечка катаются по полу, таская друг друга за волосы и награждая порой увесистыми оплеухами.- Ведь тогда, двадцать лет назад, как все было чудесно! Андрей только что вышел в отставку, молодой флотский лейтенант, наследный граф, красивый как бог... Как было чудесно поехать с ним на конную прогулку, и большую часть этой прогулки провести в теплом душистом стоге, ощущая вокруг и внутри лишь теплое сильное и такое бесконечно любимое тело... И куда все это делось? И кем мы стали? Кем? Какими-то безумными декорациями в каком-то абсурдном театре... Абсурд. Сплошной абсурд..."

Тем временем молодость взяла верх: Женечка основательно приложила госпожу Крутогорову виском об угол камина, и, дернувшись раз пять-шесть, фабрикантша затихла. Но в самой юной профессорше тоже почти не осталось сил, и, вставая, она не удержала равновесия, покачнулась и упала назад, все на тот же камин, насадившись затылком на здоровенный чугунный крюк, назначение которого все давно позабыли. Смерть наступила мгновенно. Княгиня Б., выкурив, пожалуй, больше всех, давно уже сидела в полном трансе. И, присмотревшись к ней повнимательнее, Екатерина Андреевна поняла, что княгиня тоже мертва. "Ну, что ж,- подумала она, вставая,- видно, такова судьба, ничего не попишешь". Она взяла с каминной полки невесть как там оказавшийся револьвер и пошла в курительную.

Судьба сегодня явно настроилась скептически по отношению к семейству Б., и пуля в висок досталась князю. Граф помянул его парой ласковых слов и вернулся к своим нелегким раздумьям: "Валет - для дамы, дама - для короля. А для кого король? Для туза? А кто такой туз? Туз - карта абстрактная. У него нет лица. Неизвестно, совершенно неизвестно, кто это. Может быть, Бог? Или Отечество? Или еще какая-нибудь высшая справедливость? Кто, кто скрывается за этой странной картой с одним лишь значком масти посередине? Единица? Просто единица, первое целое число после нуля? Бред. Кто, что же это?...". Дверь открылась, в курительную вошла Екатерина Андреевна. В руках у нее был большой американский револьвер "Кольт".