Хищник

Соколов Михаил

ХИЩНИК

ЧАСТЬ 1

БЛАГИЕ НАМЕРЕНИЯ

ГЛАВА 1

ПЕРЕСТРЕЛКА В ГОСТИНИЦЕ

Я проехал перед ярко освещенным фасадом гостиницы "Савойя" и, свернув в полутемный переулок, притормозил. Вышел. Медленно, с едва слышным щелчком замка прикрыл дверцу, запер машину и осмотрелся. Все было тихо, как всегда бывает тихо ночью, под утро, только стрекотали со стороны кустов ночные цикады. Впрочем, стрекотанье насекомых к шуму не относилось.

А вот темный джип в глубине переулка чем-то не понравился. Я постоял, всматриваясь, но признаков жизни в салоне не обнаружил. Проверил, насколько легко выскальзывает пистолет из кобуры. Что-то мне подсказывало, он мне скоро понадобится.

Я нашел запертую дверь черного входа. К счастью, замок был обычный, английский. Через минуту дверь открылась, и я скользнул внутрь. Прикрыл дверь за собой, чтобы не привлекала любопытного внимание.

Пройдя по ковровой дорожке коридора, дошел до двери в вестибюль. Осторожно заглянул. В ярко освещенном вестибюле, устланном паласом красно-коричевого цвета, на котором разместились кресла из искусственной кожи, народу было немного. Весь народ представлял один грузный мужчина, смотревший фильм, дублируемый навсегда простуженным переводчиком. Мужик был, конечно, охранником. Чего бы ему тогда торчать здесь в четвертом часу утра? А больше никого видно не было.

В этот момент что-то твердое уперлось мне в затылок, а свистящий шепот приказал мне не шуметь и медленно поварачиваться. Это мне ужасно не понравилось. Я повернулся и удивился: парень, целивший мне в лоб длинным глушителем, был мне незнаком. Но и меня он не знал, а иначе не стал бы приближаться, чтобы попытаться обыскать. И он был точно не охранником, ибо, точно так же, как и я, старался двигаться и действовать как можно тише.

Я вспомнил вчерашнее сообщение своего оперативного дежурного, что за последние две недели, когда здоровье Князя окончательно ухудшилось, кто-то начал отстреливать местных бизнесменов, с которыми сотрудничал ныне покойный Князь, то есть мэр города, Куницын Николай Аркадийови.

Как только ствол оказался в пределах досягаемости, я схватил его левой рукой, а правой резко ударил мужика сжатыми пальцами по горлу. Забыв об оружии, тот рухнул на мягкую ковровую дорожку и свернулся в конвульсиях.

Может и выживет.

Я сунул его пистолет за пояс. Охранник в вестибюле ничего не услышал. Нарвавшийся злодей все ещё активно дергался, обхватив ладонями горло. Проходя, я стукнул его носком туфли в висок, тем заставив успокоиться. Лишний шум мне был ни к чему.

Я прошел к внутренней лестнице и поднялся на четвертый этаж. Сонное царство. На этаже дежурной не было, хотя столик с вазой и единственной розой имелся в наличие. Дойдя до сорок восьмого номера, я попробовал нажать ручку двери. Дверь немедленно приоткрылась. Странно; я секунду-другую смотрел в черную дверную щель, ощущая, что предчувствие надвигающихся бед вновь овладевает мной. А тут ещё тот парень внизу, напавший на меня. Я давно ожидал что-то похожее, ещё с тех пор, как заболел Князь, а лечивший его врач проговорился, что надежды на выздоровление - увы - никакой. Это Куницина Николая Олеговича все боялись, сын же его может показаться многим пустой помехой. Наверное и поэтому я был сейчас здесь. А кроме того, почему бы и не мне оказаться первым у отпрыска Князя, все-таки наследник.

Мысль возникла и тут же пропала: не до того.

Я вытащил свой пистолет, передернул затвор. Стволом осторожно приоткрыл вход, скользнул внутрь и закрыл за собой дверь. Все время прислушиваясь, стоял, пока глаза не привыкли к темноте. Дверной проем в гостиную серо светился. Не слыша своих шагов, я подплыл к двери гостиной. Выглянул. Луна косо серебрила угол окна. Из приоткрытой двери спальни вдруг донесся звук... Я не сразу определил: словно сустав хрустнул. Может быть это щелкнул во сне какой-нибудь сустав молодого Куницына? Может быть... Я, уже несколько торопясь, но стараясь двигаться все так же бесшумно, добрался до спальни. В этот момент луна зашла за тучи, и сразу комнаты погрузились в сплошной мрак. Но за долю мгновения до этого, я успел заметить... нет, ощутить присутствие человека в спальне. Не на кровати, а посредине комнаты - уплотненный мрак человеческого силуэта... со стороны которого тут же послышались негромкие дробные хлопки выстрелов. Киллер стрелял из оружия с глушителем, треск стоял, пока не была выпущена почти вся обойма. Я машинально отмечал все детали, одновременно проникая в спальню и шаря по стене в поисках выключателя, всегда в казенный домах располагавшихся на своем типовом месте.

Всё. Вспыхнувший свет озарил комнату. Прикрытый одеялом человеческий силуэт на кровати прошит несколькими пулями. Конечно, Аркадий. Опоздал. Но пока разглядывал кровать, мужик с пистолем успел круто повернуться. Тут зевать не приходилось.

Я целился противнику в голову, продолжая удивляться: и этот киллер был мне незнаком. Неужели это кто-то из гастролеров? Тогда дело вышло за городские рамки, раз кто-то пригласил гастролеров. Городских чистильщиков я знал всех до единого.

Однако, ситуация была патовая: я и мужик продолжали целиться друг в друга. И судя по положению ствола, промахиваться вражина не собирался. О себе и говорить нечего.

Надо было выходить из этого дурацкого положения. Я чувствовал, как на лбу выступили капельки пота. Не от страха, но от готовности действовать. Я ждал сигнала, интуитивного приказа собственного подсознания, которое обязано было среагировать даже на движение указательного пальца стоявшего напротив и целившегося мне в сердце киллера.

Развязка наступила неожиданно. В тишине, нарушаемой лишь гулкими ударами сердца, внезапно что-то громко звякнуло. Прыгая в сторону, я привычно выпустил две пули, конечно, попавшие в цель. Поднявшись на ноги, я, все же, проверил результаты стрельб: одна пуля в шею, другая в сердце.

Вспомнив о непонятном звуке, так неожиданно ускорившим развязку, посмотрел в сторону балконной двери. Из темноты, освещенный светом из спальни, смотрело на меня опрокинутое лицо молодого Куницына Аркадия Николаевича, сына и теперь владельца всего имущества Князя, сегодня же ночью назадолго до последних событий успевший скончаться в собственной постельке в загородном своем дворце.