Жила

П а ш а. /Шепотом/. Ага, в город, а из трубы дым валит.

Дед Тьфу ты, мать ее за ногу печку эту, забыл! /Плещет ковшом в печь/. /Громкий стук в дверь. Дед корчит страшную рожу, прикладывает палец к губам, на цыпочках подходит к двери/.

Голос из-за двери. Эй, хозяева! Откройте, гости к вам. Можно?

Д е д. Нельзя. Сплю я может быть, а вы ломитесь как... сказать неудобно.

Голос. Поговорить надо бы.

Д е д. А мне не о чем с вами говорить, занят я. Завтра приходите.

Голос. Нам завтра некогда будет.

Д е д. А мне сегодня некогда.

П а ш а. /Глядит в окно/. Дед Миша, а они там во дворе чего-то меряют с приборами ходят.

Д е д. Неужто с района приехали? Может сызнова землю делить станут? По справедливости? Придется открыть. /Кидается к двери, но вспомнив, возвращается к самогонному аппарату и быстро разбирает его, засовывает части под лавку, за печь и т.п. Открывает дверь/. Входите, коль уж пожаловали.

Входят Иван и Саша, здороваются с дедом и Пашей.

Саша. Александр Сапожков.

Иван. И в а н С т е л ь к и н. Из города мы к вам.

Д е д. Ладно, что ни с того света. Вы случаем не насчет земли. /Показывает на приборы у них в руках/.

Саша. Какой земли?

Д е д. Так нашей, общественной. Говаривают указ вышел, мол , землю сызнова переделивать станут.

Иван. А чего ее делить? Она уже Ильичем вся поделена - каждому по два метра вглубь хватит.

Саша. Прекрати, Иван. Люди к тебе по серьезному вопросу, а ты ерничаешь. /К деду/. Почти угадали - мы землю исследуем, аномальные явления ищем.

Д е д. Кого?! Как зовут?

Иван. /Показывает на рамку в руках/. Видите рамку? Она крутится...

Д е д. А чего ей крутиться-то? Моторчик что ли где есть?

П а ш а. Нет, дед Миша, то другое. За счет энергетики она вращается.

Д е д. Да бог с ней, рамкою. Вам чего от меня надобно?

Саша. Приборы как-то странно ведут себя в вашем доме, а отчего понять не можем пока.

Иван. Во, во! Как крутит, словно мельница крыльями машет. /Идет к печке, где рамка в самом деле вращается довольно активно, а потом скрывается за печкой. Слышно бряканье посуды, что-то упало, просыпалось. Иван выскакивает обратно с погнутой рамкой и с ведром на голове/. А!!!

Саша. /Снимает ведро/. Чего кричишь? Не ходи куда ни надо без спроса.

Иван. /Сильно разозлен/. Ты, дед, специально там, у себя за печкой, ловушки на добрых людей понаставил?!

Д е д. Добрые люди по за чужие печки не лезут: чего заработал, то и получил.

Иван. Ни за что не пойму как это ведро, которое на полу стояло вдруг у меня на голове очутилось?

Саша. Показалось тебе, не смеши народ.

П а ш а. Я вот тоже очень много странного заметил...

Д е д. /Перебивает/. Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала. Заметчик тоже мне выискался.

П а ш а. А что? Мне и слова сказать нельзя? Вот приемник у вас в доме не принимает ни одну станцию. О чем это говорит?

Д е д. А все о том, что тебе пора давно идти свою девку искать, а то как бы она по дурости беды не натворила.

П а ш а. Так я давно собирался, вы же, дед Миша, и отговаривали.

Саша. Подождите, молодой человек, а что такого странного вы еще тут заметили? Не могли бы рассказать нам. Для нас это очень важно.

П а ш а. Змий летает... стрелы с неба в огород летят... самородок золотой...

Д е д. /Решительно перебивает его и подталкивает к двери, выпроваживает/. Пойди, милок, охлонись, погуляй малость, а то перегрелся поди, наговоришь тут.

Иван. /Саше/. Парень явно чего-то знает, но дед ему сказать не дал.

Саша. Сам вижу, парня на потом оставим, а сейчас надо деда раскрутить. /Достает из рюкзака бутылку с красивой наклейкой, ставит на стол, подмигивает деду/. Надо бы выпить за встречу, за знакомство. Стаканы имеются?

Д е д. А чего это вдруг вы у меня вино пить собрались? Или другого места ближе к городу не нашлось, чтоб вы в этакую даль перлись?

Иван. Какие мы подозрительные, словно член месткома.

Саша. Могли, конечно могли и в другом месте выпить, но мы люди не особо пьющие, по пять капель и все. А вот вам вижу не помешало бы.

Д е д. /Решительно/. Значица я по твоему пьющий один на всю округу?

Саша. Зачем такие крайности, мы вам компанию обязательно составим. /Сам берет со стола стаканы, наливает, пододвигает к деду,/. За ваше здоровье.

Д е д. /Старательно нюхает запах, доносящийся от дорогой водки, но сдерживается, демонстративно отворачивается, отходит в сторону/. Не, заграничную гадость не принимаю.

Саша. Вы хоть бы попробовали, исключительная вещь, пьется легко, без всяких сивушных масел.

Иван. /Поддерживает/. Экологически чистый продукт.

Д е д. Чего вы меня как бабу замуж идтить уговариваете? Коль сказал, что не стану, то и трактором гусеничным меня не своротишь.

Саша. Чего же нам одним пить? Берите, дедуся, налито уже.

Д е д. Вот вы и пейте ее, чистую, коль невтерпеж, а я погожу.

Иван. Ну и годи, дед, а такую водяру грех оставлять. /Выпивает, достает из рюкзака хлеб, колбасу, смачно чавкает/.

Саша. / Чуть отпивает из своего стакана/. Зря вы нас боитесь, вижу, не доверяете. Зря.

Д е д. Не то нынче время, чтоб всем доверять. Слыхали может, Берия и тот вышел из доверия.

Иван. А нам то что? Мы люди простые, никого не трогаем, под кожу не лезем. Не захотел с нами выпить и ладушки , нам больше достанется.

Саша. А чего этот парень про самородок какой-то говорил?

Д е д. Мало ли кто чего городит, молотит. Я за каждого ответ держать не стану. Сказал, не завязал вот оно и вылетело. Вы долго тут сидеть собираетесь? Скоро и темнеть начнет, обратно не выберетесь.

Саша. Надеемся, что вы нас на ночлег пустите? Мы заплатим.

Д е д. Идите вы со своей платой знаете куда? Не постоялый двор у меня, чужих не принимаю, а свои не шибко и жалуют.

Иван. Ну нельзя же так, дедуся. На ночь глядя и из дому выгонять. На Кавказе так не поступили бы. Там гость у них неприкосновенен. /Наливает себе еще/.

Д е д. У нас тут не Кавказ и весь сказ. Погостили, попотчевались, пора и честь знать.

Саша. Придется, видно, на улице ночевать.

Иван. И не подумаю. Я сейчас еще выпью, закушу и меня подъемным краном не подымешь. /Наливает, но Саша останавливает его/.

Саша. Иван, не надо.

Иван. Да неужели он нас посреди ночи на улицу выставит? Чего плохого мы ему сделали?

Д е д. Я пока что от вас добра не видел.

Иван. /Тянет к себе стакан, выпивает/. Эх, кончилась Россия! Что за народ пошел? Сами жить нормально не могут и другим не дают. Сколько леса кругом, рыбы, зверя, а живут в халупах как при царе Горохе. Нет, чтоб дом приличный себе выстроить на десять комнат, иностранцев принимать, они любят на природе отдыхать, угощать их разными разносолами, деньгу зашибать. Нет, не могут. На золоте сидим, а нагнуться, подобрать - лень!

Д е д. Ты его не клал, чтоб брать.

Иван. Слышишь, Шура, что этот дед говорит? Не нужно ему богатство! Сам не ам и другим не дам. Жила, а не человек.

Саша. Хватит, Иван, уймись.

Д е д. Пущай говорит, интересно послухать. Я может и жила как он думает, только сам ты, человек хороший, ни хрена в жизни этой не понимаешь и из-за таких как ты все в распыл и пошло, вкривь, вкось поехало: землю кончили, зверье потравили, все вам богатство подавай. Ты бы на этой земле пожил, погорбатился, каждый комочек на поле сквозь пальцы пропустил, просеял, вот тогда бы я поглядел какие ты песни петь станешь.

Иван. Он меня еще и учит. Дожил Иван Стелькин! Выживший из ума старик меня жизни учить станет. Сам всю жизнь в этой дырище просидел, блох кормил, а теперь меня учит. Каково?

Саша. /Тихо Ивану/. Молчи! Не раздражай его. /Громко/. Ладно, коль хозяин против, то мы пойдем, найдем где переночевать. Вставай, Иван.

Иван. Я уже сказал - мне и здесь хорошо. /Наливает себе полный стакан, пьет/.