Снова вместе

А что он собирается делать после возвращения Клары? И почему запрещает встречаться с Марком, хотя знает, что между ними никогда не было близких отношений. В то же время их связь с Кларой, которая продолжается так давно, даже не обсуждается. Было противно снова думать об этом.

На следующее утро Глэдис отправилась в больницу за отцом. Боялась, что застанет там Элмера, хотя тот должен быть на работе. Но с его способностью неожиданно появляться, когда его совсем не ждут… Несколько раз ловила себя на том, что непроизвольно оглядывается.

Отец был очень рад вернуться домой, в Пейтон, но для Глэдис дом и сад потеряли свое былое очарование. В каждой комнате мерещился Элмер, а вспоминая все, что ему наговорила, она чувствовала себя еще более несчастной. Хотелось одного — уехать и никогда не возвращаться.

Признавшись себе и Марку, что любит Элмера, Глэдис стала еще более беззащитной, а о Кларе думала с особенной горечью. Чем бы это ни кончилось, мачеха все равно выйдет сухой из воды. Эта женщина всегда оставалась победительницей в любом сражении. Как трудно будет бороться с ней за свои права. Так было всегда. Их силы никогда не были равны. Хотя какой смысл бороться за Элмера — ведь он не любит ее.

Чтобы отогнать отчаяние, Глэдис принялась так хлопотать вокруг отца, что перед обедом он довольно резко сказал:

— Я ведь не прикован к инвалидной коляске. Через неделю вернусь на работу и никому не позволю превращать себя в немощного старца, даже тебе.

— Просто я беспокоюсь. Так перепугалась, когда ты заболел. Мне скоро снова придется уехать и хочется, чтобы ты окончательно поправился.

— Зачем уезжать? — мрачно спросил он. — Это твой дом, и ты должна жить здесь. Так было бы лучше для всех. Ты и представить не можешь, как я рад, что ты наконец со мной.

— Я не могу остаться, — со вздохом сказала она, опускаясь на ковер у ног отца. — Когда здесь Клара, я чувствую себя лишней. Никогда не могла дать ей настоящий отпор. — И грустно добавила: — Прости меня. Зря я это сказала. Ведь она твоя жена.

— Послушай, я… — начал было отец, но тут дверь распахнулась, и на пороге появился Элмер.

— Так ты уже дома, Фрэнк! Разрешите нарушить эту очаровательную семейную сценку?

Отец заулыбался, а Глэдис вскочила, готовая спасаться бегством. Накануне вечером она наговорила ему массу гадостей, однако он не выглядел обиженным. Но на его лице было выражение такого упрямства, что ей стало не по себе.

— Пойду узнаю, как там наш обед, — торопливо проговорила она, направляясь к двери, но голос отца остановил ее:

— Глэдис, я должен тебе кое-что сказать…

— Потом, потом, — отмахнулась она и, проходя мимо Элмера, отвернулась, чтобы не встретиться с ним взглядом.

Не зная, что он приедет, она не подготовилась к встрече и сейчас совершенно растерялась. Останется обедать… И вдруг с досадой почувствовала, что трясутся руки. Ладно, надо переключиться на что-нибудь другое и успокоиться. Что хотел сказать отец? Наверное, что надо постараться жить в мире с мачехой. Вряд ли это возможно… К тому же, когда Клара вернется, будет точно известно, где Элмер проводит каждую свободную минуту. Нет, нет, не остается ничего, кроме возвращения к прежней одинокой жизни. Но почему Клара не торопится назад? Даже если миссис Вуд все доложила, она почему-то решила оставить инцидент без внимания. А может быть, она уже в пути? Надо подготовиться к ее возвращению! Войдя в кухню, Глэдис сообщила экономке, что за обедом будет три человека, и, не подумав, спросила:

— Моя мачеха вам не звонила?

— Нет, и я уже говорила вам, мисс Лоуренс, что не имею представления, где она находится.

Миссис Вуд даже не оторвалась от плиты и не повернула голову. Глэдис чуть не задохнулась от бессильной ярости. Такую прислугу не потерпели бы ни в каком другом месте! Не дай Бог отцу остаться одному и заболеть. Окажется целиком во власти этой горгоны!

Продолжая кипеть от гнева, Глэдис вернулась в гостиную. Элмер что-то говорил отцу, но при ее появлении оба замолчали. Фрэнк обратил внимание на раскрасневшееся лицо дочери.

— Что случилось? — встревоженно спросил он. Глэдис поморщилась, но заставила себя улыбнуться.

— Да ничего, просто вышла из себя. Надо поскорее возвращаться в Бостон. Еще немного, и я или уволю ее, или утоплю в ванне.

Элмер еле сдержал улыбку, а Фрэнк рассмеялся.

— Возможно, скоро тебе представится такая возможность… — начал он, но Элмер бросил на него предупреждающий взгляд и заговорил о другом. Глэдис была озадачена. Манеры Элмера были, как обычно, безукоризненными, но когда она изумленно посмотрела на него, он отвернулся и продолжил разговаривать с отцом.

За обедом тоже говорил в основном он, и главным образом о работе. Глэдис чувствовала себя просто лишней. Как только отец обращался к ней, Элмер вмешивался и переводил разговор на другую тему. Глэдис чувствовала себя так неуютно, что, еле дождавшись конца обеда, встала из-за стола и вышла. Однако она была слишком взволнована, чтобы сразу подняться в свою комнату. Накинув жакет, выскользнула из дома и отправилась в сад, залитый мягким лунным светом. Усевшись на свою любимую скамейку, осмотрелась вокруг с тоскливым чувством: скоро она уедет отсюда, на этот раз окончательно. Отношения с Элмером не оставляли никакого иного выбора.

Примерно час спустя, когда она уже подходила к дому, дверь неожиданно распахнулась и на пороге появился Элмер. Оба, казалось, были одинаково удивлены, увидев друг друга.

Его машина еще стояла около дома, но обычно он уезжал гораздо позже. Не было ни малейшего шанса остаться незамеченной.

— Я… я думала, ты, как всегда, задержишься, — неловко проговорила она.

Элмер стоял, освещенный лунным светом, и внимательно смотрел на нее.

— А я думал, ты уже легла. Знаю, что выжил тебя из гостиной.

По тону это не было похоже на извинение. Глэдис бросила быстрый взгляд. Только сейчас до нее вдруг дошло, что сегодня он все время перебивал отца и, в сущности, не давал никому сказать ни слова. Это было очень странно, хотя раньше Глэдис могла слушать его часами.

— Пойду найду отца, — быстро проговорила она, но Элмер с довольным видом покачал головой.

— Я убедил его, что надо пораньше лечь спать.

Что-то явно было неладно. Она снова взглянула на Элмера и задала вопрос, который должна была задать, хотя и боялась ответа.

— Он все знает, да? Он узнал?

— Да, знает, — спокойно отозвался Элмер. — Но его это не волнует. Поэтому и тебе не стоит беспокоиться.

— Ты уверен, что мы имеем в виду одно и то же? — резко спросила она. — Неужели он знает о Кларе и о тебе и не имеет ничего против?

— Думаю, в глубине души он даже в восторге, — отозвался Элмер. — Клара — нелегкое бремя. Скорее всего, он почувствовал, что наконец перестал биться головой о каменную стену.

Да, Клара для кого угодно — тяжелая ноша… Но далее если отцу она и надоела, то Элмера он любит как сына. И Глэдис смотрела на Полинга с ужасом, совершенно растерянная. Столь бесстыдное признание… Элмер вдруг расхохотался. Выражение ее лица чем-то явно его позабавило. Она же была в ярости от такой наглости.

Глэдис открыла было рот, чтобы высказать все, но Элмер схватил ее за руку.

— О, Глэдис, какая же ты наивная! — проговорил он сквозь смех. — Нисколько не изменилась!

— Ты хочешь сказать, что я дурочка? Хорошо, пусть так. Иначе не попалась бы в твои сети. Ведь тебе наплевать на всех, кроме себя! А я-то надеялась, что ты хорошо относишься к отцу, хотя и украл у него жену!

— А вдруг он сам хотел передать ее из рук в руки? — предположил Элмер, не переставая смеяться и держа Глэдис за руку. Когда она попыталась вырваться, он притянул ее к себе и сжал в объятиях. — Ты ничего не понимаешь, — сказал он, переставая смеяться. — Но в любом случае, не заводи об этом разговор с отцом.

— Потому что он сражен твоей двуличностью? — возмущенно осведомилась Глэдис. В ярости она даже не осознала, что они стоят, прижавшись друг к другу.