Страница 52 из 70
Укрепив таким образом свое положение, Киннисон принялся подкапываться под майора. Как и все другие тираны, Алкон постоянно опасался измены или революции, единственным средством против которых считал непрекращающиеся военные маневры и учения. Генералы планировали, а офицеры то и дело проводили учебные атаки в космосе, в воздухе, на море и на суше. Королевская гвардия и личные телохранители Алкона обычно играли роль обороняющейся стороны. В войсках была разработана сложная система оценок, на основе которой офицеры могли анализировать свои действия и исправлять недочеты.
- Капитан Ганнель, вам предстоит удерживать дороги двадцать пять, двадцать шесть и двадцать семь, - обеспокоенным голосом сказал майор накануне одного из учебных сражений.
Линзмен не удивился такому приказу, - он сам внушил его своему непосредственному начальнику. Более того, агентурные данные свидетельствовали о том, что майор нес ответственность за оборону и что полковник, руководивший действиями наступающей стороны, решил провести свою главную колонну по дороге двадцать семь.
- Очень хорошо, сэр, - ответил Киннисон. - Но формально вынужден опротестовать ваш приказ. Сэр, совершенно невозможно удерживать три дороги двумя взводами и одной воздушной эскадрильей. Могу ли я предложить...
- Не можете, - отрезал майор. - Мы решили, что основная атака произойдет на северном направлении и что действия в вашем секторе будут всего лишь отвлекающим маневром. Приказ есть приказ, капитан!
- Слушаюсь, сэр, - вздохнул Киннисон и отдал распоряжения, исходя из собственного плана обороны.
На следующий вечер, после того как Киннисон, нарушив приказы майора, выиграл сражение, его вызвали на совещание в штаб. Для него это тоже не было неожиданностью, но он пока еще сомневался в успехе своего замысла. Входя в здание на площади Больших Бронзовых Шляп, Киннисон испытывал некоторое волнение.
- Харрумф! - приветствовал адъютант. - Вас вызвали для...
- Знаю, зачем меня вызвали, - резко перебил Киннисон. - Но прежде, чем начать разговор, я в присутствии генерала обвиняю майора Делиоса в тупости, некомпетентности и профессиональной непригодности.
В комнате воцарилась гнетущая тишина, которую наконец прервал сам генерал.
- Это серьезное обвинение, капитан Ганнель, - сказал он. - И вы должны подтвердить его вескими доказательствами.
- Разумеется, сэр. Первое, тупость: он даже к полудню так и не уразумел, что атака носила неортодоксальный характер, а потому лишил меня воздушного подкрепления и направил его на отражение несуществующего нападения с севера. Второе, некомпетентность: приказы, которые он отдал мне, не позволили бы остановить никакую более или менее серьезную атаку на вверенном мне участке фронта. Третье, профессиональная непригодность: ни один стоящий командир не отвергает предложения подчиненных с такой самоуверенностью, как он вчера вечером.
- Что вы скажете, майор? - спросил генерал, и офицеры выслушали тираду о необходимости слепого подчинения приказам.
- Хорошо, учтем ваше мнение, - произнес генерал и снова обратился к Киннисону. - А теперь, капитан, объясните - откуда у вас появились подозрения, что полковник собирается пройти по дороге двадцать семь?
- Я ничего не подозревал, - солгал Киннисон. - Просто, чтобы выйти на любую из дорог, полковник должен был миновать вот эту долину, - он указал ее на карте. - Поэтому я сосредоточил все свои силы за высотой пятьсот шестьдесят Два. Я знал, что, получив с воздуха сигнал о приближении противника, мы успеем раньше его достичь любой из дорог.
- Так-так. Но ведь у вас было отобрано воздушное подкрепление?
- Я поднялся в воздух на наколете - кстати, на собственном - и старался держаться максимальной высоты, с которой можно вести наблюдение. Затем приказал группе моторазведки выйти навстречу врагу, чтобы ее захватили в плен и у противника сложилось впечатление, будто я не знаю, что происходит.
- Вот как!... Что ж, разумная тактика. А дальше?
- Как только мои солдаты узнали о том, что в долине появились войска, направляющиеся к дороге двадцать семь, они навели все огневые средства на эту дорогу и переместились на заранее выбранные позиции. Когда полковник оказался в ловушке, они в упор расстреляли почти всю его колонну. Правда, я потерял три четверти своих людей, - с горечью добавил Киннисон. - Если бы мне случилось руководить обороной, то в подобной ситуации я разгромил бы силы полковника с воздуха, и тогда потери составили бы менее двух процентов состава.
Офицеры переглянулись.
- Не считаете ли вы, капитан Ганнель, что грубо нарушили субординацию? спросил генерал, - Фактически вы обвиняете меня в тупости, поскольку я лично планировал атаку. Не так ли?
- Ни в коем случае, сэр, - невозмутимо ответил Киннисон. - Для меня совершенно очевидно, сэр, что вы отдали такой приказ умышленно, чтобы научить нас, младших офицеров, в чрезвычайных ситуациях принимать самостоятельные решения. Как я понимаю, вы хотели показать, что неортодоксальные атаки проводят только неопытные тактики и что только ортодоксальная тактика всегда побеждает. Разве я не прав, сэр?
Так или иначе генералу понравилась сообразительность подчиненного, и вскоре капитан Ганнель получил звание майора.
Линзмен быстро освоился в новой должности. Служил он в различных местах до тех пор, пока по заданию полковника на него не было совершено покушение. Тогда он еще раз нарушил правила Босконии и пошел на откровенный разговор со своим непосредственным начальником.
- Теперь вам ясно, полковник, что вы не можете убрать меня, - сказал он, убедившись в том, что комната защищена от подслушивания, - а я в любую минуту могу убрать вас. Вы понимаете, что у меня больше знаний, чем у вас. Пока вы с вашими подопечными плели мелкие интриги, я напряженно занимался изучением различных воинских дисциплин. Я могу занять ваше место, не убирая вас, однако не хочу делать этого.
- Не хотите? - полковник, прищурившись, пристально посмотрел на него. Чего же вам нужно?
- Ваша помощь, - сознался Киннисон. - Я хочу попасть в ближайшее окружение Алкона, советником. Полагаю, с моим опытом и подготовкой принесу больше пользы там, чем в гвардии. Вот мое предложение - я помогу вам решить все проблемы с личным составом и боевой выучкой ваших подчиненных, а вы, используя ваше большое влияние на первого министра Фосстена, переведете меня в главный штаб. Вы согласны на такой вариант?