Зина Портнова

В селе, казавшемся еще несколько минут назад вымершим, скрипели и трещали срываемые с петель двери, звенели разбитые стекла, из распахнутых настежь окон выскакивали и вываливались полуодетые люди. Слышались крики и вопли гитлеровцев, захваченных врасплох.

Зина стреляла из автомата на ходу туда, где мелькали убегавшие вражеские солдаты. Свой взвод Зина разыскала на площади возле школы, когда на подъехавшие розвальни клали убитых. На другой подводе увозили раненых, я среди них Зина увидела Николая Зенькова, с забинтованной головой, без шапки.

Огненно-белая дуга ракеты прочертила горизонт, означая, что пора отходить. Главное было сделано. Гарнизон разгромлен, склады боеприпасов и продовольствия опустошены и горели, подожженные партизанами. Обратный путь не показался Зине трудным и утомительным. Она испытывала необыкновенный душевный подъем: ведь сегодня она впервые участвовала в бою. Ее автомат не бездействовал.

Неделю спустя Ксению и Зину вызвали к командиру, и они получили задание вдвоем пойти во вражеский тыл.

- Это селение обходите стороной, - посоветовал начальник штаба отряда, склонившись над планом местности. - Вокруг полицейские заставы, задерживают каждого.

... Они вышли из деревни засветло. Одеты были, как беженки, в лаптях, в руках - по небольшому узелку. Ксения сама проинструктировала Зину, как вести себя при встрече с полицаями и немцами.

- Главное - стой и молчи. Помни: ты моя двоюродная сестра. Я и за тебя, и за себя буду говорить...

Они благополучно миновали наиболее опасный лесной участок и, пройдя с полчаса по полю, набрели на две большие завьюженные копны сена. Остановились.

- Следов к копнам не видно, - тихо сказала Ксения. - Значит, заночуем здесь.

Осторожно подрыли одну из копен. В образовавшуюся нору, остро пахнувшую мятой, зверобоем и еще какой-то неведомой травой, первой пролезла Зина, за ней протиснулась Ксения.

- А теперь спать... - тяжело дыша, сказала Ксения. - Ты расстегни шинель и разуйся. Ноги в сене не озябнут.

Зина послушалась, вытянула усталые ноги и, прижавшись к спине подруги, закрыла глаза. Мерное дыхание Ксении действовало успокаивающе, и вскоре Зина уснула.

На рассвете, хорошо отдохнув, они вылезли из копны и снова тронулись в путь. Шли теперь уже открыто, по большаку. Они миновали большую часть пути, не встретив ни одного человека.

Наконец впереди завиднелись жилые постройки, и девушки пошли медленнее.

- Здесь должна быть полицейская застава! - Ксения заметно забеспокоилась, заволновалась, перекладывая из одной руки в другую свой узелок.

- Сзади машина! - испуганно предупредила Зина, оглянувшись.

- Что ж, встретим! - сказала Ксения, останавливаясь у бревенчатого мостика через дорожную канаву.

Она подняла валявшееся рядом полено, оторвала от жакетки кусок черной подкладки, завернула полено и подложила сбоку под бревно мостика.

Небольшая машина пикап приближалась. Рядом с шофером сидел офицер в черной шинели, в очках и в фуражке с высокой тульей.

Ксения с поднятой рукой шагнула навстречу. Машина остановилась. Офицер выглянул в раскрытое окошко. Подскочив к машине, Ксения быстро заговорила, путая немецкие и русские слова, при этом жестами показывая, что мостик, очевидно, заминирован.

Офицер, вынув из кобуры парабеллум, вышел из машины и приказал шоферу объехать мостик стороной. Нотки испуга звучали в его голосе.

Тарахтя, машина с большим трудом снова выбралась из кювета на дорогу. И тут опять случилось для Зины неожиданное: Ксения попросила немцев довезти до селения. Офицер теперь потребовал предъявить ему документы. Ксения вынула какую-то завернутую в носовой платок бумагу. Офицер мельком взглянул на нее и разрешил девушкам сесть в машину. Они быстро доехали до селения. Вышедший навстречу машине дежурный полицейский заставы в черном романовском полушубке козырнул офицеру.

Офицер стал у него что-то расспрашивать, указывая назад, в сторону мостика. Ксения и Зина выскользнули из кузова машины. И опять новая выходка Ксении озадачила Зину. Девушка сама подошла к офицеру, по-немецки поблагодарила, прижав руку к груди. Офицер вежливо ответил, и разведчицы, не глядя на полицая, пошли по тропке мимо жилых построек. Снова выбрались на большак. Навстречу ехали грузовые машины, встречались прохожие. Разведчицы шли спокойно, на них никто не обращал внимания. И вдруг:

- Эй вы, красотки... документы!

Перед ними стояли два дюжих парня с белыми повязками на рукавах.

Девушки тоже остановились. Ксения решительно шагнула к полицейским:

- Чего кричите? Привыкли глотки драть! - и, небрежно глядя на опешивших полицаев, вынула из-за пазухи завернутый в платок документ. - Вот, видели... - И сунула чуть ли не под нос одному из них.

- А-а... Аусвайс! - негромко произнес он, глядя то на немецкий паспорт, то на Ксению, и обратился к Зине: - А у тебя?

- Дурак ты неотесанный! - снова закричала Ксения. - Полицай, а свои мозги на куриные сменял. Аусвайс-то несовершеннолетним не выдают. Неужели не знаешь?

Раскрасневшаяся Ксения, в сбившемся с головы платке, была необычайно красива в своей ярости. И как это ни странно, и ругань Ксении, и ее угрозы подействовали на полицаев. Они вернули ей аусвайс и, чертыхаясь, пошли, не оглядываясь, по дороге.

- Отделались, - пряча свой документ и успокаиваясь, облегченно вздохнула Ксения.

Шли они медленно. Сбоку пролегала железная дорога. Мимо с грохотом проследовал воинский эшелон. Вскоре прошел другой. Ксения еще замедлила шаг, как догадалась Зина, считая проходившие вагоны.

- Запоминай... - сказала она Зине. - Если тебе снова придется идти, здесь самое удобное место для наблюдения.

Большак свернул влево, в мелкий осинник. На пригорке раскинулось большое селение, с колокольней в центре.

Девушки медленно побрели вдоль посада. Ксения шла смело, уверенно, не обращая внимания на встречных.

- Кажется, здесь... - Ксения глядела на небольшую избу с высоким колодезным журавлем возле ворот. Вынула из кармана небольшое круглое зеркальце, посмотрелась, поправила на голове платок, волосы на лбу и снова спрятала его. Только потом Зина сообразила, что Ксения, не оборачиваясь, проверяла, не следит ли кто за ними сзади.

Ксения толкнула калитку. На небольшом крылечке остановилась, легонько постучала в дверь. В сенях раздались шаги, и слабый женский старческий голос спросил:

- Кто там?

- Лида дома?

Звякнул запор, дверь им открыла темноволосая женщина лет тридцати, в накинутом на плечи платке.

- Входите... - Она провела их в избу с потемневшей от старости широкой деревянной кроватью, голым столом, на котором стояли полуразбитые чашки, обгорелый чугунок и деревянная солонка. Возле кровати, на пружине, прикрепленной к матице, висела зыбка с грудным ребенком.

Пытливо скользнув взглядом по Зине, хозяйка проговорила:

- А мы ждали вас раньше.

- Раньше не смогли, только сегодня, - отозвалась Ксения и устало присела на лавку и развернула свой узелок. Глядя на нее, Зина тоже развернула свой и вынула замаскированную в краюшке хлеба небольшую мину в пластиковой оболочке.

Немного отогревшись, партизанки собрались уходить.

- Возможно, в следующий раз приду не я, а она. - Ксения указала на Зину.

Простившись, они вышли из избы.

Теперь они свернули с дороги в небольшой лес.

Ксения предупредила:

- Это самая опасная - пограничная зона. Теперь нам язык не поможет только глаза и уши.

Разведчицы осторожно крались лесом, не выходя на открытые места и избегая идти по полузанесенным поземкой тропам. Только к утру они добрались в отряд.

Когда немного спустя Ксения доложила об их рейде командиру, тот спросил у Зины:

- Не боялась?

- Боялась, - призналась Зина.

- Значит, больше не пойдешь в разведку?

- Пойду, - вспыхнула Зина.

- Сможет она выполнять задания? - спросил он у Ксении.