Зина Портнова

Зина подошла к липе, просунула в тайник руку.

"Есть..." Оглянувшись, спрятала у себя на груди пахнувший землей небольшой сверток. Теперь этот сверток ей предстояло передать Феде или Илье.

У избы Феди Слышенкова стояла невысокая, худощавая светловолосая девчонка-подросток с тонкими, ободком, бровями на скуластом лице. Это была Шура, младшая сестра Феди. Тоже связная.

- Федя дома, - доверчиво сообщила она Зине.

И Зина прошла вслед за ней в избу. Ей невольно бросилась в глаза висевшая над Фединым столом до слез знакомая фотография красивой темноволосой девушки. "Ласточка!" - невольно вздохнула Зина.

Федя молча принял у нее сверток.

- Все, - односложно сообщила Зина, давая понять, что дальнейшего разговора в присутствии Фединых домашних не будет, и поспешила домой.

Своих двоюродных братьев Зина застала за несвойственным им делом. Вооружившись иголками и нитками, те чинили свою одежду. Галька стирала в ведре какую-то тряпку.

- Кругом помощники! - невольно улыбнулась Зина. - Буду теперь жить, как барыня!

Сломав иголку и на этом закончив свою ремонтную деятельность, к ней подошел Ленька и грубоватым голосом, отводя глаза в сторону, сказал:

- Мы хотим к линии фронта пробраться. Так что нас не ищи.

- Глупо! - огорченно ответила Зина. - Очень глупо!.. Значит, меня одну оставляете с Галькой?

Ленька потупился:

- Мы хотим за маму и тетю Нину мстить.

- Глупо, очень глупо! - повторила Зина. - Отомстят взрослые. А вдруг тетя Ира и Солнышко придут, а вас нет! Что я тогда им скажу?

Кажется, эти слова отрезвили мальчишек, но с этого дня к Зининым тревогам прибавилась новая - за них.

Соблюдая конспирацию, к Зине никто из подпольщиков не заглядывал. При редких встречах на улице Фруза спрашивала:

- Как дела? Как живешь?..

- Ничего! - бодро отвечала Ромашка. - Живем.

Она ни на что не жаловалась. Ничего не хотела ни у кого просить. А жить ей становилось все труднее. Очень плохо было с обувью. У ребят, кроме тряпок, которыми обертывали ноги, ничего уже не было. А зима надвигалась, о ней напоминали октябрьские утренники, когда вся жухлая луговина покрывалась седой изморозью.

Глава восемнадцатая

Фруза пришла к Зине в воскресенье. Заглянула сперва к ней, затем в соседнюю комнату - к ребятам. Никого нет. Пытливо огляделась по сторонам. Пусто и мрачно. Тощие соломенные тюфяки на кроватях, застланный газетой стол у окна, большой деревянный сундук у стены, покрытый какой-то дерюгой.

На улице разыскала мальчишек.

- Зина с Галькой ушли к бабушке, - сообщили братья.

Стояли они перед ней, засунув руки в карманы драных штанов, давно не стриженные, угрюмые. Один - светловолосый, с добродушными голубыми глазами, другой - смуглолицый, чернявый и быстроглазый.

- Кто же вас теперь кормит?

- Зина! - угрюмо отозвался старший.

"Как это она управляется со своим семейством?" - невольно подумала Фруза.

- Скажите сестре, что я завтра снова зайду.

В коридор из своей комнаты вышла соседка-немка. Она пристально посмотрела на Фрузу, поправляя на груди белый пуховый платок.

- Вас что ходит?.. Кого нужно глядеть?.. - спросила она.

- Подругу! - бойко ответила Фруза, а про себя отметила: "Под строгим надзором живет Ромашка! Нужно быть осторожной".

А Зина в это время была в деревне, разговаривала с дядей Ваней. Он уже несколько дней не вставал с постели.

- Плохо мне, Зинуша!.. - грустно произнес он. - Последние деньки доживаю. - И, видя, что рядом больше никого нет, понизив голос до шепота, вдруг признался: - Это я Ирину и Солнышко с партизанами познакомил. Через меня они получили задание следить за курсантами, кто с какого фронта, из какой части... Скажешь потом ребятам, что их мать и твоя сестра погибли за Родину. - Дядя Ваня с трудом откашлялся. - А наши обязательно придут... снова продолжал он, слегка приподнимаясь на постели и глядя помутневшими, воспаленными глазами на племянницу. - Придут... Наши победят! Вот только я, жаль, не доживу... Прошу я тебя, Зина... Ты теперь уже большая. Позаботься о Любочке... малышка еще она. Бабушка совсем плохая, вряд ли до победы протянет... На твое попечение оставляю...

"Теперь он скоро умрет", - испуганно подумала Зина. Она вышла из избы, не видя ничего вокруг от застилавших глаза слез.

... На другой день Фруза, как и обещала, снова пришла в барак.

- Пришла я к тебе по очень важному делу, не требующему никакого отлагательства... - И, ничего больше не объясняя, принялась внимательно осматривать комнату.

- Чего ты ищешь? - не выдержала Зина.

- Ищу то, что у вас в комнатах должно находиться, - произнесла Фруза и как-то загадочно и выразительно указала глазами на мальчишек.

Дождавшись, когда они убежали во двор, объяснила:

- Ищу небольшой пакетик в черной глянцевой бумаге. Я сама передавала его твоей тете Ире. Он должен быть где-то у вас.

"Значит, Фруза знала, что тетя Ира и Солнышко работают в столовой по заданию партизан, - подумала Зина, присев на колченогий стул. - Тогда, выходит, и они знали, что я нахожусь в подпольной организации, поскольку так снисходительно относились к моим отлучкам из дома".

Вдвоем они осмотрели все углы в комнатах, заглянули в щели на полу.

- А что было в этом пакетике? - спросила Зина.

Фруза промолчала.

Зина вспомнила, что в день ареста полицейские все перерыли в комнатах.

- Может быть, полицейские уже его нашли?

- Твое счастье, что не нашли... - отозвалась Фруза и снова стала елозить по полу, ощупывая пазы в досках.

Возможно, они никогда бы не нашли то, что искали, если бы в комнату незаметно не проскользнула крайне любопытная Галька.

- А я знаю, что вы ищете, - наконец решилась она подать голос.

Зина и Фруза уставились на нее.

- Что?.. - осторожно спросила Фруза.

- Черный пакетик.

Зина и Фруза остолбенели от неожиданности.

- Ты видела, куда его тетя Ира спрятала? - спросила Зина.

- Видела... Она думала, я сплю. А я не спала, когда она прятала. Я ведь хитрая: лежала в постели и в щелочку подглядывала.

- Ну и куда же она спрятала?

- А я не скажу.

- Почему? - не выдержала Зина.

- Ты же сама мне говорила: "Что слышишь и видишь, никому не говори. Говорят только болтуны и предатели".

- Ты расскажи нам. Мы же свои, - попыталась ее уговорить Фруза.

Галька упрямо покачала головой. Но потом, взглянув на Фрузу, неожиданно спросила:

- А если я скажу, немцы отпустят тетю Иру?

- Могут отпустить, - уклончиво ответила Фруза.

- Тогда я скажу... А тетя Ира не будет ругать, когда вернется?

- Вот ведь какая дотошная. - Фруза горько усмехнулась. - Никто тебя ругать не станет. Ну... говори!

- В Ольгу запрятала, - указала Галя рукой на свою куклу, лежавшую на кровати.

Прощупав живот куклы, Зина с Фрузой переглянулись: что-то зашито.

Услав Гальку на улицу, они распороли куклу и обнаружили небольшой пакетик в черной плотной бумаге.

Зина так и ахнула: сколько раз Галька приходила к ней во двор столовой с этой куклой! Ольгу держали в своих руках и солдаты, даже шеф-повар.

- Что же теперь? - шепотом спросила Зина.

- Сама не знаю. Арестовали твоих родственниц по подозрению в связи с партизанами. Один из связных оказался предателем - выдал их. Мне только поручено разыскать этот пакет с ядом. Очевидно, диверсию проведет кто-нибудь другой.

- Оставь этот пакет мне... - медленно, словно обдумывая каждое слово, сказала Зина. - Я работаю в подвале. Кухня рядом...

За дверью в коридоре послышались голоса.

Зина выглянула в коридор.

- Полицаи к немке пришли... - сообщила она шепотом.

- Как же быть? - растерялась Фруза. - Вдруг меня задержат?.. Знаешь что, пускай этот пакетик здесь до завтра полежит. - Фруза торопливо сунула пакетик за обои, в щель стены. - Ты снова, когда они уйдут, зашей его в куклу. Завтра я приду и заберу.