Тяжёлый рассвет

Высокий, наблюдавший эту сцену, захохотал.

- Вот это баба! А, Дубовой? Ведьма, а не баба! - сказал он, давясь от смеха. - И все-таки, откуда и чья ты будешь?

- Скажи, доченька, - вмешался старик, - Может, отстанут.

- Хутор Большая Березня, - наигранно-злобно сказала Галина. - Тарасюк.

- Тарасю-ю-к? - удивился Дубовой, отступая на шаг.

- А Мария не твоя сестра? - спросил высокий.

- Моя, а что?

- Да так, ничего, - буркнул высокий.

Бандиты многозначительно переглянулись и сошли с дороги. Дубовой скривился:

- Погоняй, старый хрен! Повозка удалилась.

- Чуть глаза не выдрала, сука! - Дубовой осторожно коснулся рукой щеки. - Вот, чё, самогон есть?

- Есть!

- Надо б примочку сделать.

По его лицу была размазана кровь и тянулись глубокие царапины: следы острых ногтей.

В кабинете секретаря обкома Калюжного шло совещание, где присутствовали генерал Осадчий, следователи, генерал Свиридов, майор Сушенцов, капитан Левада в гражданском костюме и другие офицеры.

- Обстановку на границе Украинского пограничного округа обычной не назовешь, - говорил стоявший у карты Свиридов. - Только за июль на счету застав более ста боестолкновений с оуновцами. В результате около восьмидесяти бандитов убито и сто девяносто шесть взято в плен. Наши потери - шестнадцать человек убитыми и тридцать восемь ранеными...

- Я должен подчеркнуть, Василий Афанасьевич, - сказал генерал Осадчий, - что пограничники при необходимости несут службу вместе с нами.

- Юрий Николаевич - спросил Калюжный, - а как помогают вам партийные и комсомольские организации приграничья?

- При необходимости несут службу вместе с нами. А главное - ведут большую воспитательную работу среди местного населения... Надо сказать, Василий Афанасьевич, политическая сознательность людей значительно повысилась. Мы, пограничники, стараемся создать нормальные условия для жизни и работы трудящихся, обеспечить проведение важнейших хозяйственных и политических кампаний. Но, как видно, не все у нас получается... Полностью искоренить бандитизм пока не удается...

- Уточните, пожалуйста, - сказал секретарь обкома, - где бандиты наиболее активны?

- На участке пограничного отряда Сушенцова. Особенно в тылу... Да и на территории Польши нашли пристанище многие националисты. Они нам тоже не дают покоя.

- Спасибо, Юрий Николаевич! - сказал Калюжный. - Прошу вас, Евгений Иванович.

Осадчий подошел к карте.

- Трудно произносить, - начал он, - скорбные цифры жертв партийного и советского активов. Однако факт остается фактом: только за неделю от рук бандитов погибло более десяти человек... Такова реальность... Замечу: после разгрома основных сил УПА и оуновцев противник изменил тактику. Сейчас бандиты держатся мелкими группами по восемь - двенадцать человек, залезли в бункера, осели на далеких хуторах. Связь поддерживается через тайники. Связники друг друга не знают...

- Так, так, - сказал Калюжный. - Продолжайте, пожалуйста, Евгений Иванович...

Прокашлявшись, генерал Осадчий продолжал:

- Основной принцип построения оуновских организаций - строгая подчиненность своим главарям. Жестокими репрессиями "служба безпеки" держит всех в страхе и повиновении... Я согласен с Юрием Николаевичем: наиболее активный участок у майора Сушенцова. Там свирепствует банда руководителя краевого провода Клима Рогозного. Кстати, нам стало известно: на него делают определенную ставку и разведки Запада... Примерно так обстоят дела, Василий Афанасьевич, - сказал в заключение Осадчий.

- Дела не совсем веселые. - Калюжный поднялся и.з-за стола. - А ведь многие бывшие оуновцы, используя гарантию Президиума Верховного Совета республики и правительства, порвали связи с бандами, искупают вину честны.м трудом... Я многих знаю... Всех обманутых надо вырвать у врага, спасти их! - Он помолчал, задумавшись. - Я вам прямо скажу, товарищи... Та часть населения, которую держат под страхом бандиты, будет полностью с нами, если увидит нашу силу, нашу способность защитить буквально каждого...

Осадчий и Свиридов переглянулись.

- Могу проинформировать вас, - продолжал Калюжный, - в этом году выращен хороший урожай. Это вселяет радость и надежду... Область приступила к уборке... Вы понимаете, к чему я клоню? Мы не можем допускать, понимаете, товарищи, не имеем права, чтобы за порогом Победы опять теряли наших братьев, сестер, сыновей... ЦК Компартии Украины решительно требует покончить с остатками бандитизма. Это, если хотите, важнейшая государственная задача! - Он снова умолк и после паузы совсем тихо произнес: - Только что я узнал: в лесу убит мой племянник-студент... Почерк тот же - оуновский...

Сушенцов и Левада сидели за домашним столом вместе со Свиридовым. Обстановка в комнате напоминала о том, что здесь жила семья военного - все по-походному

- Вот ты. Павел, наверно, думаешь, - говорил Свиридов, - почему мы с Ильёй Петровичем до сих пор не поговорили по душам?

- Вы угадали: думаю.

- Понимаешь, его отряд недавно передали нам из другого округа. А так мы все по телефону да по телефону... Тут много не скажешь! Ну и обстановка, сам знаешь, не до свиданий... Продолжай, Илья Петрович!

- Как только перешел линию фронта, - сказал Сушенцов, - меня раз! - и командиром разведроты. Потом батальона. Закончил войну в Берлине... Там опять пристал к пограничникам.

- А как же сюда вернулся? - спросил Левада.

- Кто служил на границе, мне кажется, рано или поздно, все равно захочет вернуться...

- Я предлагаю вспомянуть... - сказал Свиридов, и спазма сдавила ему горло.

- Слушаем, товарищ генерал, - Сушенцов внимательно смотрел на начальника войск.

- Здесь ни к чему табель о рангах... Я вот что хочу сказать... Как мало нас осталось в живых с той границы сорок первого!.. Давайте вспомянем всех павших...

- Вспомянем, - сказал Сушенцов.

- Пухом земля им, - сказал Левада.

- Вот ты, Илья, так и не сказал мне, - начал опять разговор Свиридов. - По каким это личным делам ты остался на сутки?

- Понимаете, Юрий Николаевич, это очень личное, - вздохнул Сушенцов.

- Мы что тебе, чужие?

- Ну что вы, - замялся Сушенцов. - Хорошо, я скажу... Жену мою Иру... С неродившимся сыном... Ольгу Белову и Вовку расстреляли фашисты... Младший Беловых, Гришутка, уцелел чудом...

Было видно, что Сушенцову тяжело вести этот разговор, но он продолжал:

- Внучка Антося утащила его из-под носа карателей. Павло Зосю знает...

- Как не знать, - согласился Левада.

- Так вот. Они вместе с дедом оказались в партизанах... В сорок четвертом, во время блокады погиб Антось.. Зосю и Гришутку партизаны спасли. Недавно я их нашел...

- Дальше что? - спросил Свиридов.

- Я дал телеграмму Зосе, чтобы она привезла Гришутку. Хочу мальца усыновить. Вот такие мои личные дела...

- Ты молодец, Илья Петрович, - сказал растроганный Свиридов. Ей-богу, как говорится, голосую за это обеими руками! Кто любит детей, тот верный человек, надежный во всем...

Мчится по дороге "газик". Мелькают деревья, пыль столбом закрывает машину. Рядом с водителем Сушенцов, на заднем сиденьи - Зося и Гришутка. Притормозил встречный грузовик, в кузове - пограничники.

- Километрах в десяти отсюда, - доложил лейтенант Захарин, - бандиты напали на обоз крестьян.

- В отряд! - приказал Сушенцов водителю. - Зосенька, вот ключи от квартиры, располагайся как дома. Я скоро вернусь. Будь, Гришутка! - он помахал рукой и сел в кабину грузовика.

Машина остановилась возле разбитых повозок. Кругом валялись вспоротые мешки зерна. Трупы крестьян... Возле них записка: "Они перевыполнили план хлебозаготовок". Возле убитых плачущий навзрыд крестьянин.

- Куда ушли? - спросил Сушенцов.

- Ось туды, - показал крестьянин.

На "газике" подъехала "скорая помощь".

Пограничники возле леса спешились, разбились на группы.