Аэрогарды

Вокруг ящика деловито суетились какие-то люди в черной одежде и черных кожаных передниках. Они выносили из какой-то ямы вороха грязных тряпок и бросали все в здоровенную кучу, громоздившуюся немного в стороне от черного ящика.

Внезапно д'Марья увидел — очень четко, — как один из них остановился и начал встряхивать тряпки, которые были у него в руках: оттуда вывалилось что-то, похожее на большую розовую куклу.

Человек в переднике покачал головой, бросил на землю тряпки, взял куклу за одну ногу, подошел к открытой пасти ящика, размахнулся и бросил ее туда. Языки синего пламени на мгновение поднялись выше, внутренность ящика озарилась багровым, а потом все стало так, как и раньше, — и тут до аэрогарда донесся слабый крик.

Кукла?

Процессия уже подходила к ящику.

Д'Марья поднял забрало бронесферы, посмотрел на автомат — оружие вроде в порядке: тогда он опустился на колено и стал тщательно выцеливать всадника в голове колонны.

Он поймал его затылок в перекрестие оптического прицела, положил палец на курок, и в этот момент всадник, словно почувствовав взгляд, обернулся.

Зоргер!

А-атлично…

…но тут солнце, которое опустилось, похоже, уже до самых барханов, отразилось в серебряном шлеме черного рыцаря и режуще ударило аэрогарда в зрачок. Д'Марья слишком резко дернул курок, и пуля попала в коня.

Тот взвился на дыбы и упал, придавив всадника: аэрогард же невольно посмотрел на свое оружие, потому что выстрел был произведен с таким грохотом, словно небо рухнуло на землю… да и пуля, как показалось капитан-полковнику, была не пулей, а молнией.

Солнце рывком опустилось еще ниже и остановилось.

…ладно, пуля, молния — какая разница: главное, «Калашников» снова не подвел… не поэтому ли, кстати, немцы свое оружие блицгеверами называют?., а, ч-черт, Зоргера не видно, но зато есть остальные, и с вами мы сейчас будем разбираться.

Д'Марья стал спокойно выцеливать заметавшихся всадников: одна молния, вторая, третья… вот уже и пять лошадей свободны; странно, что они сразу останавливаются и никуда не убегают.

Тут один из всадников, до которого было метров двадцать, взмахнул бичом, и д'Марья ощутил резкую боль в левом плече: мельком глянув, он увидел, что бронекомбинезон в том месте проплавлен насквозь — хорошо, что задело по касательной, могло ведь и руку на фиг оторвать.

Однако здесь не все так просто, надо быть осторожнее… а тут еще и истопники засуетились и уже тащат какую-то катапульту, что ли.

Нехорошо, подумал д'Марья, аккуратно снимая прислугу катапульты: не-хо-ро-шо… но почему ребята с «Костромы» стоят на месте? Понурились, смотрят в землю, только ветерок лениво треплет бороды и развевает волосы. Что же вы, бойцы-сталинградцы?

Ага, заходят с фланга. Это понятно… но вот там барханчик, и через него вам надо перелезть, и мне будет хорошо видно. Я же говорил… раз, два… приляжем, отползем…

Д'Марья быстро сменил магазин. Осталось еще два. Негусто.

Над пустыней трещали молнии, страшный звон раздавался в ушах, несмотря на пониженную чувствительность динамиков бронесферы: звонкое щелканье бичей надсмот рщиков раздавалось все ближе и все чаще.

Он отстреливался очень аккуратно, уже приходилось экономить боеприпасы. Однако, сколько ни экономь, а все хорошее когда-нибудь заканчивается…

Солнце с рычанием опустилось ниже.

…последний магазин. А ящик, зараза, все себе работает, кстати. Меня что, тоже туда засунут? Не дождетесь.

Двадцать молний… то есть патронов. Пятнадцать. Девять. Пора бы и Кровопускову появиться, уже привык как-то… или еще какой подмоге.

Ноль. Пистолет…

Д'Марья быстро выпустил всю обойму, уложив на песок еще троих нападавших, хотел перезарядить свой «аспид», но сзади уже навалились.

Он успел выхватить нож, полоснул не глядя, но одежду истопника проткнуть не удалось: тогда аэрогард взял повыше, и руки нападавшего разжались. Однако еще трое, и еще один…

Д'Марья дрался без лишних эмоций, спокойно и упорно. Однако черных рыцарей и истопников было слишком много, они начали одолевать… прижали к земле, сорвали бронесферу, занесли над головой приклад его же автомата… но внезапно скалившегося истопника, который навис над аэрогардом, как ветром сдуло — мелькнуло только мощное тело, покрытое короткой рыжей шерстью, и раздался дикий хрип.

И тут небо окончательно треснуло, развалившись пополам.

Солнце куда-то пропало, с облегчением спрятавшись подальше, однако темно не стало: более того, на песок упали тени. Щелканье бичей усилилось, потом стихло в одну секунду.

Д'Марья почувствовал, что его никто не держит, и поднял голову, осматриваясь. Откуда-то сверху планировали исполинские птицы: одна из них опустилась совсем рядом, из-под ее крыла выбежала Наташа.

Д'Марья поднялся на неверных ногах и смотрел, как она бежит к нему — бежит быстро, так что даже Ямада не может ее догнать.

И тогда песок под ногами капитан-полковника стал вязким… нет, жидким: д'Марья опустил глаза и увидел, что песок превратился в прозрачное серебристое текучее зеркало, в котором он сейчас утонет… или застынет навсегда.

— Все нормально, — услышал д'Марья. — Рука задета не сильно. Это последствия шока от перехода — никогда не видела, чтобы люди могли так…

Он почувствовал несильную боль в плече, но глаза открывать не спешил. Легкий ветерок приятно холодил кожу.

Однако кто же это так держит его за руку? Ей-же-ей, чувствую запах женщины… и от мыслей этих…

Д'Марья в некотором смущении открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Наташу. Озабоченное лицо очаровательной мятежницы слегка раскраснелось, черные прямые волосы, от которых исходил очень легкий, но совершенно одуряющий аромат, почти касались лица капитан-полковника.

Д'Марья ощутил невероятный подъем во всех частях души и почувствовал, что краснеет.

Ничего себе, подумал он в легком смятении. Аэрогард называется. Чего краснеть-то? Надо прямо, по-солдатски…

Наташа улыбнулась и провела ладонью по лицу капитан-полковника.

А может, ну ее на фиг, эту рыбалку?..

— Геноссе капитан-полковник!..

Лицо Наташи ушло в сторону, и на месте очаровательного видения появилась перепачканная копотью физиономия Шефера.

Д'Марья нахмурился, рывком сел и огляделся.

Он находился внутри огромного помещения с высоченным потрескавшимся потолком-куполом, в котором зияла здоровенная дыра. Нет, помещение было не просто огромным, а гигантским, потому что внутри его поместился «Ред Алерт».

Д'Марья отстранил Шефера и поднялся на ноги.

Вокруг громоздились остатки и обломки, которые бывают после нешуточного боя: искореженные бронекары, горящий панцеркрафт… трупы в черной шварцриттерской форме. Какие-то непонятные, немыслимые механизмы, тоже изломанные и взорванные — некоторые еще догорают.

Д'Марья прищурился: в сотне метров от него, посреди этого чудовищного ангара возвышался белый многогранник — копия черного собрата, что торчал в пустыне. Он зиял раззявленной пастью, но внутри было пусто и (д'Марья почувствовал это сразу) совершенно безжизненно.

Ящик больше не работал.

— Геноссе капитан-полковник…

— Где люди с «Костромы»? — спросил д'Марья, не оборачиваясь и еще не окончательно уверовав в реальность происходящего.

— Все целы, — услышал он спокойный, как всегда, голос Ямады.

Д'Марья быстро обернулся — майор выглядел свежо и аккуратно. Все было в порядке.

— Все целы, — повторил Ямада, — однако с ними придется поработать. Неизвестные нейродепрессанты и активный постфактический гипноз. Но у нас будет время. Цет-пять, то есть Хрунгнир, в наших руках.

Целы… с бородами и в хламидах. Что это было — бред? Как бы так поделикатнее спросить?

— А… — начал д'Марья и замер.

Рядом с Наташей словно бы ниоткуда возникла немыслимая собака — огромная, центнера на два, рыже-черная, полосатая с одного боку — похоже, та самая, что спасла капитан-полковника в пустыне.

Значит, не совсем бред. И на том спасибо.