Страница 29 из 31
- Как вы узнали про Голея? - снова спросила Пятых.
Тут Антон отдал дань родной Краснознаменной московской; это был его звездный час.
- Милиция установила! Когда совершается серьезное преступление, люди там от рядового до генерала забывают про сон и отдых. Все на ногах! Сабодаш оборвал себя. - Уголовная кличка погибшего - Лука. Он совершил не одно правонарушение, в том числе и тогда, когда весь народ наш встал на защиту Родины...
Денисов думал:
"...Лука узнал, кто переправит посылку в Астрахань, но ему не было известно, в какой день это произойдет, как доставят посылку на вокзал. Лука жил в "Южной", встречал поездные бригады из Астрахани, сдавал купленные билеты и приобретал новые - купе целиком в агентстве и одно в кассе на вокзале. Конечно, здесь, в поезде, на многие вопросы ответить трудно. Из каких краев посылка пришла к Карунасу? Как узнал о ней Полетика-Голей, куда дальше тянется цепочка? Но следствие только началось, и его поведет другая служба..."
Дополнительный стоял в окружении белых вязов. Сухость, преследовавшая астраханский на всем пути, больше не чувствовалась.
"...Орудием Полетики-Голея был нож, обнаруженный на полке. Лука не успел им воспользоваться. Смерть настигла Полетику-Голея в засаде, которую он сам устроил другому..."
Многое оставалось неясным. Почему убийца выбросил не нож, каким совершил преступление, а нож Ратца?
"Боялся, что его нож будет опознан? Значит, нож особенный? - Впрочем, объяснить это было нетрудно. - Убивший Голея не готовился к преступлению. Убийство планировал не он, а Лука".
Электрик сидел, отвернувшись и сжав виски. Денисов только мельком взглянул на него.
- Вы видели электрика, когда ночью шли с собакой? - спросил Денисов у Судебского.
Хозяин Дарби покачал головой:
- Только официанта. Да еще в девятом... - Судебский указал на Риту, девушку или дамочку...
- Вы сразу ушли, - Рита поспешила с ответом.
Денисов переложил лежавшие перед ним на столе предметы - авторучку, блокнот, бутылку "Айвазовской". На некоторые вопросы он был уже сейчас в состоянии ответить.
"Электрика видели в тринадцатом, когда Полетика-Голей был еще жив, и ушел он оттуда после Вельяминова. В это время Лука был мертв. У электрика удивительно прочное алиби..."
По второму пути заскользил товарняк из Астрахани. Дополнительному открыли желтый - следующий светофор был закрыт, с приближением к нему следовало остановиться.
- Неважно, что желтый... - обрадовался Шалимов.
Бригадир, казалось, спешил больше всех.
"Главное: подключение защитников из глубины обороны... - объяснил электрик на перроне в Паласовке основу полюбившейся игровой схемы. Сиссонс отыгрывал мяч Бойсу..." Электрик не притворялся: Полетика-Голей его не интересовал. Он вряд ли догадывался, что причастен к гибели Луки.
"Электрик не убивал Полетику-Голея, - окончательно решил Денисов. Лука погиб после того, как Феликс прошел одиннадцатый вагон, предварительно выбросив на полотно осколки разбитой бутылки, и до того, как в вагоне появился электрик..."
Ратц встал из - за стола, вышел в коридор; кроме Денисова, никто не обратил на него внимания.
Справа в окне появилась Ахтуба. У палатки, на берегу, горел костер.
- Вот и кончилась пустыня. - Денисов услышал Марину по другую сторону прохода. Она поправила очки. За затемненными стеклами выражение глаз отсутствовало. - Зелень...
Денисов узнал интонацию.
"В Сумах жара, машины, а у нас тишина, зелень. Помните, у Вероники Тушновой? - спрашивала Марина. - "Счастье - что оно? Та же птица: упустишь и не поймаешь..."
Маленькая дочка Прудниковой - точный слепок маленькой остроносой матери - взяла со стола "Айвазовскую", унесла во второй салон. Марина проводила девочку взглядом.
"Как она объяснила тогда о поездках за город?.."
Денисов вспомнил дословно: "Поездки скоро кончились... Ссоры не было. В один прекрасный день у всех нашлись занятия..."
Ему показалось, что он случайно раскрыл тайну распавшейся компании бывших сумских студентов.
"Как обычно происходит? - Это не была та тяжелая работа, которой он последние часы занимался. - Вокруг друзья, однокурсники... И вот жены начинают догадываться первыми. Замечают, что на их глазах рушатся две семьи. И тогда кто-то говорит, что в воскресенье должен навестить мать, другой отправляется в концерт. А кто-то переезжает в Новосибирск, навсегда покидает Сумы..."
Он поднял все еще лежавшую перед ним стопку купюр, передал по другую сторону прохода Марине.
- Возьмите. - Секрет Марины и Вохмянина был другого рода, не имел отношения к уголовному делу.
Она поблагодарила:
- Кошелек совсем маленький, этим удобен.
- Понимаю.
- В магазин идешь или на рынок...
Мысли о Марине и ее компании шли вторым планом и прекратились с неожиданной остановкой дополнительного.
В зарослях ивняка снова появилась Ахтуба. По другую сторону, на третьем пути, стоял товарняк с пиломатериалами. Второй путь был свободен.
Шалимов обрадовался:
- Долго не простоим!
Денисов поправил записную книжку. Она открылась на уже знакомой странице:
"...Больные адекватно не воспринимают реальной ситуации, а живут в далеком прошлом..."
Он обратил внимание на начало цитаты:
"...Поражение памяти происходит в определенной последовательности, по закону Рибо, т. е. слой за слоем от наиболее поздно приобретенного к более рано приобретенному..."
Суркова, проводница одиннадцатого, вспомнила:
- Старичок! Он ведь ко мне первой прибежал. Трясется: "Человека в третьем купе убили!" А голос споко-о-ойный!..
Мысли Денисова и те, что в это время формировались у окружающих, словно взаимопритягивались.
- ...Потом пошел руки мыть!..
Бородатый свидетель, Шпак, нашел глазами Денисова: "Слышно ли ему?" Денисов слышал.
- ...Я и не сообразила, можно ли следы смывать? У него ведь не только на руках. Здесь тоже... - она провела по лицу. - Мне бы сразу поставить в известность! А я спросила только: "Как фамилия?" Так он: "Зачем?" В такую-то минуту!..
- Потом назвал?
- Ратц, говорит. Хмельницкая область, бывшая Каменец-Подольская. Сколько буду жить - не забуду...
Бригадир вспомнил:
- После подходил: "Нельзя ли открыть купе, в котором ехали?.."
Бородатый кашлянул.
Вошел Ратц. Худые лопатки выпирали из-под длинного, болтавшегося как на вешалке, пиджака.
Денисов думал:
"Человек, заменивший Стоппера, или настоящий владелец посылки, и на этот раз сел в поезд как обычный пассажир, чтобы в Астрахани подойти к электрику, когда тот сдаст смену. Он знал об электрике и Голее. Два поднятых пальца Карунаса обозначали не "Виктория", а одиннадцатый вагон, в котором едет Голей. Садился-то Лука в тринадцатый!"
Понемногу Денисов начинал понимать картину происшедшего, даже отвлекся от событий в купе, чтобы еще раз начать с вокзала.
"В Москве за Лукой следили. Наблюдали, как он приезжает из "Южной" на вокзал в кассу. Об агентстве и других билетах скорее всего не догадывались... - Неожиданно Денисов оказался совсем близок к цели. Следивший за ним, видимо, становился в очередь к кассе сзади Полетики-Голея..."
Денисов обвел Глазами салон. Бородатый Шпак, купивший билет с последующим номером, задумчиво слушал Суркову, изредка поглядывая на Ратца.
"Шестьдесят пять лет средней человеческой жизни, - вспомнились Денисову слова Шпака, - и миллиарды по обе стороны точек отсчета..."
Вохмянин сжимал трубку в кулаке. От беззаботности, с какой он накануне, ни о чем не спрашивая, покинул купе, в котором произошло преступление, ничего не осталось. Завлабораторией был хмур и серьезен.
"Но не могли же следившие за Лукой каждый раз посылать своего человека к кассе? - Мысли Денисова перемежались. - Голей охотился за электриком около недели. Лука обязательно бы "срисовал" следившего за ним".