Кино, которого нет

И однажды девушка сказала:

- Никуда не хочу идти. У тебя бывает так?

- Само собой, - сказал Стас.

- Кажется, что везде уже была. Везде - одно и то же.

- У меня не была! - ляпнул Стас.

- А где ты живешь?

- Далеко. Автобусом пятьдесят минут. Машиной двадцать, если без пробок.

- Что ж, приглашай в гости, - сказала девушка.

И она поехала к нему, и она осталась у него, она живет у него! Ночи напролет она ласкает Мечькина, слова говорит. Руки целует.

Тут Мечькин вытянул свои рыжеволосые руки, как бы предлагая Прохорову осмотреть их и изумиться вместе с ним. Руки большие, загорелые; рыжие от природы волосы светло-золотистыми стали от солнца.

Прохоров посмотрел на руки и сказал:

- Не вижу ничего криминального, ничего аномального. Ну, угнали машину. Почему твою? Да мало ли почему! Быстрей других открылась, вот и все! Может, она не для продажи им нужна была, а как средство передвижения. Убегали. Чем неприметней, тем лучше... Ну, напали, избили. Может, за другого приняли. Или просто, как сейчас социологи и психологи выражаются, - немотивированное хулиганство. Вполне в духе нашего времени. Ни с того ни с сего нападают и бьют. Просто так. А с девушкой - тем более все понятно. Что, тебя уж и полюбить, что ли, нельзя?

- Нельзя, - сказал Мечькин твердо. - Ей двадцать два, мне - сорок два.

- Бывает.

- У нее высшее образование, курсы, перспективы, а у меня техникум - и зарплата пустяковая. То есть одному нормально, но...

- Бывает.

- Она книг уйму прочитала, а я только газеты - и на второй странице засыпаю.

- Бывает.

- Она красавица по всем показателям, а у меня рожа вся обветренная и трех зубов нету, никак вставить не могу! - он раскрыл рот и оскалился показывая.

- Все бывает, Стас! - воскликнул Прохоров. Фамильярность его произошла от зависти - и, пожалуй, от того, что он немного стеснялся обсуждать эту щекотливую чужую ситуацию.

- Короче! - говорит Володя. - Я понял. Он уговаривает Прохорова съездить к нему домой и посмотреть на эту красавицу - и понять, что происходит. Так? Как ее зовут, кстати?

- Ириночка. Так Мечькин ее называет. Но везет он Прохорова не просто посмотреть и понять... Не гони вообще!... Ну, приезжают. Суббота, она дома. И Прохоров видит не просто симпатичную, а очень красивую девушку с умными глазами. И рядом с Мечькиным она смотрится действительно нелепо.

- Жарко! - сказал Мечькин. - Вы тут знакомьтесь пока, а я за пивом схожу.

Ириночка и Прохоров остались. Помолчали. Вдруг Ириночка усмехнулась и сказала:

- Вы третий.

- То есть?

- Кажется, он меня сосватать хочет. Привел сначала одного молодца со своей работы. Красавец и дурак. Притом самоуверенный дурак. Я Мечькина попросила больше его не приводить. Тогда он - другого, тут по-соседству живет. Умненький, лысенький, обаятельный. И опыт есть в дамском вопросе, чувствуется. Разговорчик завел, стал над Мечькиным хихикать - так, знаете, подленько, с кислиночкой, не явно. Говорит как бы со мной, а все слова с другим адресом. Понимаете, да? Но Мечькин чуткий. Полчаса терпел - и выгнал лысенького. Он так здорово это сделал, так просто! Иван Иваныч, говорит, вам с нами скучно, до свидания. Лысенький на него только глянул - и руки в ноги... А теперь - вы. Какие у вас достоинства? Красоты особой нет, хотя лицо ничего, приятное. Шибко умный?

- Так себе, - поскромничал Прохоров.

- По логике, третьим должен быть гениальный красавец.

- Нет, это не я.

- Да уж вижу. Наверное, он решил, что мне люди в возрасте нравятся. Как он сам. Хотя - какой это возраст, правда?

Прохоров обескуражен. Красавица Ириночка очень понравилась ему - и он рад бы флирт начать, но как начнешь при таких обстоятельствах? И он предпринял обходной маневр, - чтобы хоть ум свой обнаружить.

- Психологически все объяснимо, - говорит он, благородно показывая желание выполнить свою миссию. - Мечькин никак поверить не может, что вы его любите. Он боится грядущего разочарования. Он хочет своими руками сделать себя несчастным - пока не зашло слишком далеко, пока ощущение несчастья не стало еще смертельным. Ведь такие люди именно смертельно влюбляются.

- А кто вам сказал, что я его люблю? И ему я не говорила, что я его люблю. Мне просто хорошо с ним. Он просто мне нравится.

- Это жестоко! - воскликнул Прохоров.- Видите ли - нравится! Но он-то любит! Вам лучше самой уйти.

- Я не хочу. Он любит - это его несчастье, как вы говорите. Или счастье. Может, и я люблю, только не разобралась.

- Вы понимаете, до чего можете его довести? До гибели, я серьезно вам говорю, я людей знаю.

- Ну, до гибели так до гибели. Значит - его судьба.

Смотрел Прохоров на Ириночку - и недоумевал. То ли "роковая женщина", то ли инфантильна до святости - при всем своем уме.

- Долго ходит, - сказал Прохоров.

- Время нам дает.

Прохоров выждал паузу - и сказал терпким приглушенным баритоном:

- А знаете, Мечькин рассказал о вас - в общих чертах, и я вас представил. Но не в общих чертах, а конкретно. И вы не поверите: совпало один к одному. Вы открыли дверь - и я даже вздрогнул. У меня было ощущение, что я не впервые вас увидел, я вас узнал, понимаете? Понимаете?

- Хорошо, хорошо, - оценила Ириночка. - У вас хорошо получается. Пойте дальше. Мечькин знал, кого привел!

- Глупая ситуация, - сказал Прохоров. - Теперь вы все мои слова будете воспринимать... ну, будто я...

- Что?

- Будто я хочу... ну, будто задание Мечькина выполнить. Хотя не было никакого задания... А если вы мне просто нравитесь? Если для меня сейчас нет никакого Мечькина и этой истории вообще, а я будто на улице вас увидел? И сразу...

- В вашем возрасте это бывает.

Возмутился Прохоров. Да, хороша она, что и говорить, но и он не вчера на свет родился, опыт имеет - и его любили! - и женщины не хуже Ириночки!

- Послушай, девочка, - сказал он, подойдя близко. - Я не знаю, в какую ты игру играешь, но не заигрывайся. Да, ты мне нравишься, но я человек легкий, болтливый и почти бездушный. Ответила, отозвалась - спасибо, не ответила - еще спасибее, спокойно буду жить. Поняла?

- Извините, - вдруг с потрясающей мягкостью и покорностью, и смущением - и черт знает еще с чем промолвила она, - и Прохоров ее уничижением стал уничтожен окончательно и понял, что - пропал.

Пришел Мечькин с пивом.

Смотрел вопросительно.

Пили пиво - и Мечькин говорил о пиве.

- Это не светлое пиво, - сказал он. - Вранье. - Написано - светлое, а оно не светлое. Я пиво понимаю. Это не светлое и не темное, это неизвестно что. Я терпеть не могу. Если уж написано - светлое, пусть будет светлое. Я и темное выпью, но пусть тогда написано будет: темное. То есть написано-то написано, но не отражает этого самого...

- Содержимого, - подсказала Ириночка - с иронией! И взглядом мимолетным на Прохорова - как на своего! - и он опять растерян, опять ничего не понимает!

- И так во всем, - продолжал Мечькин. - Определенности нет. Так во всей моей жизни. Даже фамилия. Меня и в загсе спрашивали, когда женился, и в милиции несколько раз: почему Мечькин - с мягким знаком? А я знаю? Родители - с мягким, и я с мягким. Может, по правилам надо без мягкого. Ну, там, Печкин. Свечкин. Без мягкого. А я с мягким. И что теперь? А ничего! С мягким так с мягким, успокойтесь! Или жена бывшая. Прожили пятнадцать лет. На третий год она мне говорит: Мечькин, я с тобой развожусь. Я говорю: на здоровье! И она после этого двенадцать лет жила со мной! И каждый день говорила: завтра разведусь.

- Так выгнал бы ее, - сказала Ириночка.

- Я бы выгнал. Дочь, - кратко ответил Мечькин. А потом очень оживился, даже засуетился: - Вот что! Всякие рестораны и так далее... Ерунда. А хочется как раньше. Тихо и спокойно. Вот что! А пойдемте в парк, возьмем лодочку и поплаваем! Я проходил там недавно - красота!