Страница 20 из 34
Путь закончился неожиданно: очередная дверь открылась не в новый каменный коридор, а в какое-то залитое летним светом, движением и зеленью пространство. Повеяло свежим воздухом, и Сальвадор выскочил на дно заросшего тонкими деревьями и кустарником оврага, ярко освещенного утренним солнцем, с быстрым чистым ручьем внизу. Куда девалась собака, Сальвадор не заметил, а когда он оглянулся, то успел уловить последнее движение тяжелой ржавой двери с заклепками и штурвалом, которая втягивалась в проем в стене оврага, прямо в уходящем вверх травяном склоне. Сальвадор шагнул вперед и ощупал дверь: она была старой и ржавой, и в щели по краям давным-давно набилась земля. Сальвадор знал это место. Осмотревшись вокруг, он прошел немного вверх по течению ручья и вскарабкался на земляной откос, по которому проходило асфальтированное шоссе с чистенькими ограничительными столбиками.
69
На шоссе Сальвадор повернул направо, перейдя на другую сторону. Впереди совсем близко - платформа Усово, а на противоположной стороне осталось Зубалово-1, дача Ворошилова, бывший дом нефтепромышленника Зубалова. Дом расположен на холме над оврагом, выстроен в начале века в романтическом стиле и обнесен кирпичной стеной. Сальвадору приходилось здесь бывать в студенчестве. Знал он и заброшенную ржавую дверь в овраге, заросшем черемухой, и аккуратные асфальтированные шоссе, ведущие к госдачам, со стеклянными будками милиционеров на лесных перекрестках. Эти места любимы пригородными московскими туристами, лыжниками и просто любителями пикников. Отдыхающих терпят, к ним привыкли, хотя за заборами находятся совсем не простые люди. Уж очень живописные здесь леса. Маршрут выходного дня "Усово-Перхушково". Садимся на Белорусском вокзале в электричку, которая за Кунцевом уходит вбок от основной железнодорожной трассы, переезжает окружную дорогу и останавливается возле розовой кирпичной церковки с колокольней. Потом еще две-три остановки. Слева леса, справа дачи, Рублевское шоссе, потом Москва-река. Усово - конечная остановка. Тупик, тишина. Электричка ходит редко. Выходим к шоссе, и идем вперед. Слева поднимается холм с красной кирпичной дачей Ворошилова. Нам налево. Хорошо осмотревшись (собьют), переходим шоссе и движемся вдоль оврага под самой стеной ворошиловской дачи. Здесь и находится старая ненужная дверь в холм, ржавая, с заклепками по краям и штурвалом. Тропинка ведет дальше по оврагу. Овраг становится все глубже, а черемухи все больше, пока она совсем не заполняет овраг, от ручья на дне до маленькой деревни вверху, а справа начинается роскошная березовая роща с лимонно-желтыми сыроежками в траве. Еще немного проходим по левому краю оврага и вступаем в другой лес. Около старых мокрых деревьев растет кислица, или заячья капуста, и нужно идти по извилистым лесным дорогам до дорожки из растрескавшихся бетонных плит. В конце дорожки пионерлагерь, а где-то слева в лесу остался еще один бункер: штаб противовоздушной обороны Москвы. Иногда можно видеть в лесной чаще выпивающих солдат, на время ускользнувших от работ и от начальства. Бетонная дорожка выходит на перекресток. Налево въезд в штаб, прямо - дорога на платформу Перхушково, вправо - на госдачи. Кругом все зеленеет, капает, лужи под ногами и ни с чем не сравнимый дождевой запах подмосковного леса. И ощущение комфорта: лес, обжитой и исхоженный насквозь, от кольцевой дороги до Звенигорода, и окрашенные свежей краской церквушки, река и ручьи, и годы истории, и молодой студенческой жизни, и электричка через пять минут - за сорок копеек, вторая зона Белорусского вокзала, дома тепло, сухо, на полке книжки о революционерах, на столе пресловутая яичница с ветчиной. Довольство малым, покой и чай.
70
- Что, и в самом деле одни бункера?
- Одни бункера. Бункера начинаются на востоке Москвы, за Преображенкой и даже за кольцевой автодорогой. Говорят, что штаб ПВО Москвы именно там, но точно я не знаю - какой-то штаб. Линия метро идет оттуда к министерству обороны на Арбате, параллельно настоящему метро. Другая ветка метро выходит из-под Кремля и тянется далеко на юг, до самого аэропорта Домодедово. Это очень далеко, но это правда. Настоящее метро проводят туда только сейчас, параллельно секретной линии. Секретная линия ведет к резервным взлетным полосам, предназначенным для экстренной, скажем так, эвакуации. Эти две ветки идут параллельно настоящим, и снаружи отличить их трудно - тот же стук поездов под землей, слышный ночами, те же зарешеченные тумбы вентиляционных шахт. Есть еще третья ветка. Она тоже начинается в Кремле и ведет на запад, к Университету, институтам и пустырю, где расположен подземный город. Под Мичуринским проспектом нет метро для людей, но вентиляционные шахты может видеть каждый желающий. Оттуда дует такой же теплый, пахнущий потом воздух, как и везде в метро. Все тоннели, секретные и настоящие, соединены между собой. Слева от платформы "Матвеевское" военная часть, один из въездов в подземный город. Этот въезд раньше использовали для строительства, теперь здесь расположены ракеты ПВО - последний эшелон обороны главного бункера. Как можно было построить все это в такой стране? Вопрос интересный, но не такой уж сложный, как кажется на первый взгляд. Грунт в Москве и Подмосковье легок для проходки, там нет скал.
Как летит ракета? В основном она летит сама по себе, по орбите, и при этом она не требует никакого вмешательства и может летать очень долго. Но сначала ее нужно вывести на орбиту. Двигателями и рулями ракеты управляют маленькие моторчики, которые включаются по радиокомандам с Земли. Подчеркиваю: ракета летит на самом деле, и на самом деле с Земли подаются радиокоманды. Некоторые думают, что ракеты не летают, а просто в телестудии стоят их макеты. Но это уж слишком. Во всяком случае, метро и самолеты тоже следовало бы считать иллюзией, но, по-видимому, вопрос об их реальности должен быть решен положительно. И ракеты, и бункера на самом деле есть, другой вопрос - какие. Итак, моторчики (они называются "сервомоторы") приводятся в действие командами с Земли, из бункера в районе Голицино, между Москвой и Перхушково. Там находится настоящий центр управления полетом (сокращенно "ЦУП"). Тот, что показывают по телевизору, с огромным полутемным залом, экраном во всю стену и дисплеями, только для отвода глаз. В бункере много заставленных радиоаппаратурой маленьких комнат. К каждой комнатушке приписан свой набор космических аппаратов. Когда вы входите в комнату, вас обдает крепким запахом лейтенантских подмышек. Военные сидят в потных, пожелтевших майках, потому что там очень жарко. Особенно жарко во время так называемых сеансов. Сеанс - это когда ракета стартует или когда в зону видимости антенн попадает спутник, требующий коррекции орбиты. Каждый лейтенант управляет одним сервомотором, уткнувшись красными глазами в круглый экран осциллографа и стараясь не упустить кривую за ограничительные линии, нарисованные прямо на стекле карандашом начальника. Непослушная кривая дергается, извивается, и рука потного человека в майке тоже совершает конвульсивные движения, двигая рукоятку, похожую на рычаг скорости в автомобиле. Итак, бункера начинаются на востоке, но никто не знает, как далеко они протянулись на запад.
71
Сальвадор, не торопясь, шел по лесу и размышлял. Может быть, и можно пройти сюда под землей от самых Ленинских гор - от бункера до бункера, но Сальвадор понимал, что решение должно быть другим. Возможно и такое: он как-то задремал на ходу или слегка поехал, пока шел сюда от Перхушково, а вот теперь перед самым концом пути, на ровной асфальтовой дорожке, ведущей к платформе, очнулся от холода и свежего ветра. Сальвадор прислушался к своим ощущениям - все, вроде, было в порядке, и даже появилось что-то интересное, новое - то новое знание, которое вошло в Сальвадора в каменных коридорах. Сальвадор поднялся по бетонной лестнице, ведущей на пустую платформу, прошел в самый конец и сел на деревянную скамейку с изогнутой спинкой. Позади высокой платформы проходила тихая асфальтированная улица, за путями медленно качались сосны. Сальвадору было хорошо, он не знал, когда будет электричка - сейчас или потом, но решил отдохнуть и разобраться в свежих новостях.