Страница 94 из 104
Лили понимала, что нужно говорить, двигаться, сделать хоть что-нибудь, чтобы стереть жуткое выражение с его лица, но не могла шевельнуться.
Наконец Алекс нарушил молчание. Лили с трудом узнала его голос, резкий, чужой:
— Почему ты позволила ему прикасаться к себе?
Первой мыслью Лили было солгать, заявить, что он ошибся, сочинить какую-нибудь историю. Когда-то она бы сделала это мастерски. Однако она изменилась. Поэтому стояла, оцепеневшая, и молчала. Теперь она понимала, как чувствует себя загнанная лиса — сжимается и беспомощно ждет конца.
Не получив ответа, Алекс заговорил снова:
— У тебя с ним роман?
На лице Лили появилось испуганное выражение, однако она продолжала безмолвно смотреть на него. Ее молчание послужило ему ответом. Застонав, Алекс отвернулся. В следующее мгновение Лили услышала хриплый шепот:
— Мелкая шлюшка…
Ее глаза наполнились слезами. Она в отчаянии смотрела, как он бредет к двери. Она потеряла его! Леди Лайэн была права… Смерть или предательство могут погубить его. В этот момент все, в том числе и ее тайна, потеряло для Лили значение. Главной ее целью стало спасти Алекса.
— Алекс! — с мольбой позвала она.
Алекс остановился, взявшись за ручку двери. Его плечи поднялись и тут же опустились, как будто он пытался совладать с собой.
— Пожалуйста, останься! — надтреснутым голосом проговорила Лили. — Пожалуйста, позволь рассказать тебе правду… — Ей было невыносимо видеть его неподвижную фигуру. Обхватив себя руками, она набрала в грудь побольше воздуха. — Его зовут Джузеппе Гавацци. Я встретилась с ним в Италии. Мы стали любовниками. Давно… пять лет назад. Он тот, о котором я тебе говорила. — Она до боли прикусила губу. — Наверное, ты будешь презирать меня после того, как узнал, что этот ничтожный тип и я… — Она замолчала и всхлипнула. — Я же презираю себя. То, что мы испытали, было настолько ужасным, что ни у него, ни у меня не возникло желания продолжать отношения. Я думала, что отделалась от него навсегда. Но… все оказалось иначе. После той ночи моя жизнь изменилась, потому что я узнала… узнала… — Преодолевая страх, Лили исступленно замотала головой и приказала себе продолжать:
— Я забеременела. — Алекс не издал ни звука. Что касается Лили, то от стыда она боялась поднять на него глаза. — У меня родился ребенок. Дочь…
— Николь. — Его голос прозвучал глухо.
— Как ты догадался? — удивилась Лили.
— Ты произносила это имя во сне.
— Конечно! — Она посмеялась над своей недогадливостью. — Кажется, я очень деятельна во сне. — По ее щекам текли слезы.
— Продолжай!
Лили вытерла слезы и заговорила:
— Два года я жила с Николь и тетей Салли в Италии. Я скрывала девочку от всех, кроме Джузеппе, так как считала, что он имеет право знать и у него, возможно, пробудится интерес к ней. Ему же все было глубоко безразлично. Он не навещал нас. Салли умерла, и у меня осталась только Николь. Однажды я вернулась с рынка и… — Ее голос дрогнул. — Ее не было. Ее забрал Джузеппе. Я поняла, что она у него, потому что он принес мне платьице, в котором она была в тот день. Он прятал мою дочь и отказывался вернуть ее. И требовал денег. Ему все время было мало… он не позволял мне видеться с ней и требовал все больше и больше. Поиски полиции не увенчались успехом. Джузеппе ввязался во что-то противозаконное и вскоре вынужден был уехать из Италии. Он сказал, что отвезет мою дочь в Лондон, и я последовала за ним. Чтобы найти Николь, я наняла сыщика. Но ему удалось выяснить только то, что Джузеппе является членом какой-то подпольной организации, которая имеет корни во многих странах.
— Дерек Крейвен знает об этом? — тусклым голосом произнес Алекс.
— Да. Он пытался помочь мне, но тщетно. Все карты у Джузеппе. Чего я только не перепробовала! Я выполняла все его требования, а кошмару не видно конца. Каждую ночь я спрашиваю себя, жива ли Николь, не заболела ли, плачет или нет… А вдруг она зовет меня, а меня там нет? Иногда мне страшно при мысли, что она забыла меня. — Ей стало трудно дышать, и она перешла на шепот:
— На днях он показал мне Николь… Я уверена, это была она… но он не позволил мне подойти к ней и заговорить… Думаю, она не узнала меня.
Ее голос оборвался. Лили казалось, что она разлетится на мельчайшие осколки при малейшем прикосновении. Ей нужно было остаться одной… Впервые в жизни она была так беззащитна. Однако она сделала над собой усилие и отступила, когда Алекс положил руки ей на плечи. Внезапно ее начало трясти, грудь разрывали рыдания. Алекс прижал ее к своей широкой груди, и она дала волю слезам. В ее плаче вылилось все неизбывное горе, которое она таила долгие годы.
Со слезами, намочившими его рубашку, Лили изливала свои страхи. Она цеплялась за Алекса, потому что он был единственным пристанищем на свете. Она судорожно вжималась в него, пока не сообразила, что в этом нет надобности, так как он не собирается уходить. Алекс нежно прижал ее голову к своему плечу.
— Все в порядке. Отныне ты не одна… Лили никак не могла справиться с душившими ее рыданиями.
— Спокойно, — проговорил Алекс, гладя ее. — Теперь я понял, — добавил он, и в его глазах появился угрожающий блеск. — Я понял все!
Он бы с радостью отдал жизнь за то, чтобы избавить ее от страданий. Он целовал ее лоб, мокрые щеки, дрожащие руки и сожалел, что не может взять на себя ее боль. Он крепко прижимал ее к себе, пока она не затихла.
— Мы выясним, что сталось с ней, — сурово произнес он. — Мы вернем ее, чего бы это ни стоило. Клянусь!
— Ты должен ненавидеть меня, — прошептала Лили. — Тебе следовало бы бросить меня…
— Ш-ш… — Он стиснул ее с такой силой, что едва не раздавил. — Почему ты так плохо думаешь обо мне? Черт бы тебя побрал! — Он поцеловал ее в макушку. — Ты меня совсем не знаешь. Ты считала, что я не захочу помочь тебе? Что я брошу тебя, если узнаю?
— Да, — пролепетала Лили.
— Черт бы тебя побрал! — повторил он. В его голосе слышались и любовь, и гнев.
Он заставил Лили поднять голову и увидел в ее глазах такую безысходность, что у него дрогнуло сердце и душа оделась в ледяной панцирь.