Страница 7 из 10
К концу ноября Берк был готов приступить к следующей фазе. Он уволил механика с весьма приличным вознаграждением и принял все меры для охраны дома, установив повсюду самые надежные и сложные замки. Кроме того, он нанял нескольких свободных от дежурства полицейских для круглосуточного наблюдения. Все это, как он надеялся, будет приписано чудачествам эксцентричного богача. И не ошибся. До тех пор пока он щедро платил, никто не пытался удовлетворить свое любопытство за счет собственного кошелька.
Приняв все возможные меры предосторожности, Берк приступил к изготовлению приборов, которые должны были помочь ему достичь конечной цели - бесшумно, быстро и без излишнего риска. Прежде всего - энергия: Берк изготовил элементы питания из наилучших доступных eмy материалов. Он бы предпочел источники питания своей эпохи, в частности легкие цезий-фторовые элементы, которые станут стандартными столетие спустя. Но цезий невозможно было найти, как и радиоактивные элементы, которые также были для этого необходимы. Но он обошелся. Обрабатывать исингласс было чрезвычайно трудно, однако его диэлектрические свойства оказались превосходными; очень трудно было уменьшить вес катушки из-за примитивного волочильного станка, на котором Берк вытягивал проволоку для обмотки, а построенное им зарядное устройство - к счастью, его не надо было делать переносным - всякий раз вызывало у него искренний смех.
Далее: электрическая схема. Основные полупроводники находились в драгоценных пластиковых пакетиках, которые Берк перенес с собой, остальные он выращивал, медленно и терпеливо, в контролируемой атмосфере подвального помещения. Он довел платиновые и медные проволочки до необходимого стандарта в своей мастерской, где допотопные приводные ремни, создававшие постоянный шум, странно контрастировали со сложнейшими, хотя и слишком грубыми, по мнению Берка, схемами, обретавшими форму на лабораторном столе.
Больше всего времени отняли антигравитационные "нарты". Они не требовали большой подъемной силы, но их собственная масса - закаленная латунь и высокоуглеродистая сталь вместо титана и алюминия - была слишком велика. Берку пришлось тщательно срезать и скруглить все углы, чтобы увеличить подъемный потенциал.
Не меньшего терпения потребовал от него и "Инструмент" универсальное орудие, стандартное для всех мастерских и лабораторий эпохи Берка. Он должен был быть небольшим и портативным, иначе какой от него толк? Однако, несмотря на все усилия, Берку удалось соорудить только нечто похожее на среднего размера супницу вместо привычного прибора, который умещался на ладони. По сути дела, это была серебряная сфера ручной работы, сделанная по его заказу чикагским ювелиром: тонкое серебро весило немногим больше традиционных более доступных материалов, зато серебряную сферу изготовили специалисты, что избавило Берка от лишней работы.
Но, даже несмотря на значительно увеличенные размеры и вес, "Инструмент" работал гораздо хуже, чем надеялся Берк. Двигатель оказался слабым, и отдачу было трудно регулировать. Лазер давал слишком широкий, недостаточно концентрированный луч, и, когда он попробовал его в подвале дома на Северном берегу, вырезая прямоугольник 2 на 4 дюйма, луч оставил чересчур широкую щель, почти в одну восьмую дюйма, с явными следами обугливания по краям. Что ж, придется этим заняться.
Наконец, дошла очередь до сооружения бункера. С помощью "Инструмента" Берк вырезал в кирпичной стене подвала нужное отверстие. Шов был почти не заметен, отверстие находилось глубоко под землей, но грунт из-за стены приходилось выбирать и выносить из подвала по ступенькам, мешок за мешком, рассыпать по ночам в саду и разравнивать, чтобы не оставалось следов. После сидячей жизни, которую он вел, будучи финансистом, Берку пришлось нелегко, и, когда в конце концов бункер был вырыт, зацементирован, облицован изнутри листовой медью и окончательно готов, он испытал истинное облегчение.
Приближалась середина января. Приготовления отняли у Берка больше времени, чем он рассчитывал. Последние пять месяцев, с тех пор как он покинул Сентер-Сити, не оставляли ему ни одной свободной минуты, и все же он не мог выкинуть из памяти этот безмятежный городок, а главное-Кэрри. Днем, за работой в мастерской, ему удавалось забыться, но каждую ночь, когда он, измученный, валился в постель, знакомые лица всплывали перед ним, и с ними приходила тоска. По утрам ему часто приходилось бороться с невыносимым соблазном бросить все, вскочить в иллинойсский экспресс и хоть на денек съездить в Сентер-Сити. Но у него оставалось все меньше времени на подготовку, а он был человеком долга - впрочем, как и все разведчики времени. Берк отгонял соблазн и с еще большим рвением набрасывался на работу.
Он должен был готовиться к 22 января 1905 года. В ту ночь северному крылу Чикагской картинной галереи Пайера суждено было сгореть дотла. Вместе с северным крылом были обречены на гибель картины Рубенса, Делакруа, несколько рисунков Микеланджело, первое издание Шекспира и привезенная на время выставка художников итальянского Возрождения. Единственное развлечение, которое позволил себе Берк в Чикаго, были еженедельные экскурсии в Галерею. Он знал точное расположение каждого ценного произведения искусства из своего списка и вычертил подробные планы северного крыла, которому предстояло вскоре погибнуть в пламени пожара. Его задача заключалась в том, чтобы спасти эти произведения и перенести их в безопасный бункер под домом на Северном берегу, где они будут найдены в целости и сохранности сто восемь лет спустя.
Это были бесценные экспонаты. Такие произведения извлекали из прошлого специалисты вроде Берка, чтобы обогатить жизнь людей следующего столетия. Но извлекали очень осторожно. Разведчики времени не смели делать ничего, что могло бы хоть как-то изменить прошлое. Малейший промах был чреват скандалом, смятением, грозил привлечь внимание публики, но мало того - самое ничтожное изменение хода истории грозило разрушить их собственный мир будущего.
Осторожное вмешательство в прошлое - где-то политическое убийство, где-то финансовая операция-возможно, и избавило бы мир от грядущих катастроф, направило бы настоящее, настоящее Берка, по другому витку времени. Возможно, что и так. Но, возможно, катастрофа была бы еще страшнее. А что, если бы под угрозой оказалась вся жизнь на Земле? Кто мог отважиться на такой риск? Кто имел право принимать подобные решения? Ставка была слишком высока, риск просчитаться - слишком велик. Отсюда - строжайший контроль над всеми операциями во времени. Отсюда - непоколебимая честность и принципиальность разведчиков времени, таких, как Берк.