Страница 13 из 25
Даже без последнего флажка был ясно различим неровный круг, который те образовали. Точней не круг, а кольцо, ибо в центре не было ни одного флажка (немудрено - если судить по карте, там была одна чащоба и разрушенные скалы). Круг этот составляли кучка деревень, какие-то мельницы, фермы и хутора, почти все постоялые дворы, и даже несколько не очень далеко расположенных городов. А далее от центра метки появлялись всё рассеянней и реже, и наконец пропадали совсем.
- Однако, - пробормотал Золтан. - Вот, значит, куда он забрался. Ну и глушь. Занятно... Но зачем он всё это делает, во имя чего? Почему?
В это время дверь каморки отворилась, и Хагг невольно сделал такое движение, будто бы пытался прикрыть истыканную карту. В руке его блеснула сталь. Впрочем, он тут же расслабился: на пороге комнаты была его жена Марта.
- Вот ты где, - с облегчением в голосе произнесла она. - Я так и знала, что ты опять залез в эту свою конуру.
- Там кто-то есть?
- Нет, все ушли... Что это ты здесь делаешь?
- Ничего.
- Ничего? - она с подозрением оглядела комнату, приподнялась на цыпочки, и заглянула мужу за спину. - уж мне-то мог бы и не врать. У тебя глаза, как у нашкодившей кошки. Это что за карта?
- Что? Карта? - Золтан оглянулся. - Просто карта.
- Просто карта... - эхом повторила та. - Ох, Золтан, Золтан.,. А эти булавки? Скажешь, навтыкал их просто так? Что ты опять замыслил?
- Марта, перестань. - Золтан поморщился и лишь теперь убрал кинжал. Пододвинул ей одну из табуреток, на вторую опустился сам. - На, сядь. Сядь, говорю... Что за дурацкие вопросы! Что замыслил? Ничего я не замыслил.
- Ага. Тогда что ты сейчас делаешь? Что? Пересчитываешь пасеки, которые нам поставляют мёд? Изучаешь рынок сбыта молока? Думаешь, я не знаю, что творится на юге? Эти испанцы... Война у порога, а ты... Золтан, что творится? Кому ты служишь теперь, на кого ты опять подрядился работать?
- Ни на кого я не работаю! - он устало провёл ладонью по лицу. Марта, ты же знаешь, я давно отошёл от дел.
- Отошёл, ага... Думаешь, я не знаю, кто приходил к тебе тогда?
- Кто приходил? Никто не приходил. Когда?
- Той ночью. В сентябре. Когда настали холода.
-Я...
- Молчи. Я видела. Не знаю, о чём вы с ним там говорили, но узнать-то я его узнала. Не так уж сложно его запомнить. Сколько раз я его видела в последние пять лет, и всякий раз после этого всё шло наперекосяк. Ты же обещал мне, что больше это не повторится. Что на этот раз? Что он посулил тебе? Деньги? Положенье? Загородный дом? Очередные послабления в уплате налогов? Золтан, ты и так прибрал к рукам полгорода. Нас никто не трогает, ни власти, ни те, другие, и даже воровская гильдия молчит. Ты ведь сам хотел уйти на покой, так что с тобою? Что с тобою, Золтан Хагг? Корчма приносит недостаточно дохода? Или вновь на приключения потянуло?
Золтан долго молчал, разминая свою левую - четырёхпалую ладонь, как делал всегда, когда нервничал. Из опыта долгой совместной жизни Марта знала, что в подобные моменты его лучше не тревожить.
- Я не могу тебе сказать, - проговорил он наконец. - Пойми, но... я не могу. Просто поверь мне. Я ни на кого не работаю. Я ничего и никому не обещал, и тот человек тут не при чём. И знаешь, что... Тебе лучше забыть, что ты вообще его видела.
- В чём дело? - Марта переменилась в лице. - Тебе кто-то угрожает?
- Нет.
- Что ты замыслил?
- Марта, послушай... мне скоро нужно будет уехать.
- Золтан...
- Постой! - Хагг выставил перед собой ладони, не давая ей вставить и слова. - Я ничего не стану объяснять. Поверь мне только - это важно. Важно для жизни... одного человека. Я вернусь и всё объясню.
Та помрачнела.
- Как всегда, - с горечью сказала она и закусила губу. - Ох, Золтан, Золтан... Ты неисправим. Быть может, ты всё-таки мне скажешь, что... Кто на этот раз?
Золтан помолчал, потом решился.
- Лис, - ответил он.
- Боже мой! - Марта побледнела, поднесла ладонь к губам. - Золтан, нет! Только не его. Он-то кому помешал? Зачем ты так?
Золтан поморщился.
- Я же говорил, что ты не поймёшь, - разочарованно сказал он и махнул рукой. - Кому он помешал, ты спрашиваешь? Да никому, и в то же время - всем сразу. Сам по себе он, может быть, и не опасен, но найдутся такие, которые захотят его использовать.
Знаешь, я подумал, прежде чем за это взяться. Хорошо подумал. Не хотел соглашаться и не согласился. Но если я за это дело не возьмусь, возьмётся кто-нибудь другой, желающие найдутся. И этот другой с ним разговаривать уже не будет. Понимаешь?
- А ты?
- А я - буду, - мрачно пообещал он. - Ещё как буду. Те, другие прикончили бы его без разговоров. Я знаю дюжину рубак, которые за деньги мать родную прирежут, не то что какого-то травника. Гнусные же времена настали, ох и гнусные...
При этих словах Марта скептически хмыкнула. Золтан кивнул, как будто угадал невысказанную ею мысль:
- Да, я тоже думаю, что этот номер не пройдёт - Лисёнок сделает их только так, хоть вместе, хоть поодиночке. Впрочем, я не знаю, но если меч ещё с ним... Но тогда за ним начнётся настоящая охота. Ты понимаешь, что это значит?
Марта кивнула и долго молчала, собираясь с мыслями. В пустой каморке воцарилась тишина, лишь где-то глубоко в бревенчатой стене слышалось зловещее "тик-тик" жука-точильщика.
- Лисёнок... - наконец произнесла она. - Столько лет прошло, он давно уже взрослый, а ты всё по привычке зовёшь его так... - Марта посмотрела мужу в глаза. - Золтан, почему? Что происходит? Ты ведь не убьёшь его? Ну, скажи, что не убьёшь! Ведь не убьёшь?
- Оборвать бы тебе уши, да жаль - не поможет, - со вздохом посетовал Хагг, повернулся к столу и одним движением руки смёл с карты все флажки. Посмотрел на один, случайно там оставшийся, аккуратно выдернул его и присовокупил к остальным.
Почему-то после этого объяснений больше не потребовалось. Марте этого хватило.
- Я ничего не слышала, - сказала она, вставая и расправляя складки юбки. - Ты ничего не говорил. Меня здесь не было.
Золтан улыбнулся уголками губ, шагнул к ней и обнял.
- Я люблю тебя, - сказал он. - Уезжай отсюда.
* * *
То, что у него над головой слышны шаги, Фриц осознал не сразу. По правде говоря, проснулся он от холода - каминная труба, к которой он завёл привычку прислоняться по ночам, теперь была холодной. Через косые реечные жалюзи на слуховом окне сочился серый утренний свет. Фриц поёжился, отодвинулся подальше от остывших кирпичей, и тут вдруг распознал тот непонятный звук, который доносился сверху. Распознал и заоглядывался суматошно, прикидывая, где здесь лучше будет спрятаться. Первым, что ему попалось на глаза, был кинжал, лежавший рядом; Фриц схватил его и, скомкав одеяло, на карачках перебрался за трубу, туда, где под неровным черепичным скатом крыши до сих пор таилась тень. Там он и затаился, выставив перед собой кинжал на уровне груди, как это делали знакомые мальчишки возрастом постарше, когда хотели порисоваться перед такими же огольцами с соседней улицы.