Звёздные мальчики

- Довольно про этот чертов крысотрон! Что с проектом "Росток"? Пока я не слышала о нем ни слова. А ведь мы договаривались с вами, господин Икс!

- Да мы ведь только об этом и говорим, - удивился Скальд.

- Фотографию шпиона! - потребовала Альма.

- У меня ее нет, госпожа Альма, это я так, для красного словца, сболтнул, - улыбнулся Скальд, - но если вы пройдете в соседний номер - или куда там унесли мои роскошные черные цветы? - вы можете вдоволь налюбоваться своими шпионами.

- А я не могла понять, зачем Хайц в своем пустом номере держал черные цветы. Не из любви же к прекрасному... - задумчиво произнесла Альма. - Но пока я слышала от вас только слова - красивые гипотезы, гладкие фразы. Где доказательства?

- Хайц сутками сидел в своем треклятом отеле, перевоплощался и слушал, что нашептывали ему цветы, улавливал посылаемые ему образы, слова, диалоги, и все передавал Локу. Как только информация о том корабле, о том объекте дошла до Лока, Даррад расстрелял корабль. Подробности мне не известны.

- Но ведь это было на Забаве!

- Я уже говорил, для этих созданий расстояния не имеют значения, терпеливо пояснил Скальд. - Уверен, что в кабинете того чиновника, который получил информацию об объекте, о ребенке, стояли черные цветы. Проверьте.

- Да какие у вас доказательства? - воскликнула Альма.

- Мы ссоримся, дорогая? - снова улыбнулся Скальд. Альма округлила глаза. - Успокойтесь. Я уже проверил свою бредовую теорию.

- Каким образом?

- Накануне четвертых бегов я предложил господину Иштвану принять участие в аукционе и приобрести четыре планеты. Вы помните, Иштван?

- С трудом... Да, что-то такое было... Я тогда еще подумал, что вы... слишком рациональны...

- Я сказал ему, - повернулся Скальд к Альме, - что там залежи нитовольрена. Разговор происходил в кабинете господина Иштвана, в присутствии вражеского лазутчика. На самом деле эти планеты принадлежали мне, и на них ни черта нет, они пустышки, что и было указано в статус-листе. Никто не заставлял одного толстосума с Даррада, не иначе как покровителя Лока, так бешено торговаться за планеты, о которых он что-то где-то услышал. Я продал их ему через подставное лицо. Извините, я удвоил свое состояние.

Иштван смешно округлил глаза. Альма поверила ему сразу, Скальд увидел это по ее лицу.

- Да вы аферист, господин Икс... Четыре планеты в созвездии Тодос?

- Вы уже знаете?..

- Вы наделали много шума этим аукционом. Мне доложили сразу об этом странном случае. Никак не предполагала, что буду разговаривать с возмутителем спокойствия... Вы необычайно умны, господин... Икс...

- Это оскорбление? У вас такой странный тон.

Альма засмеялась. Напряжение отпустило ее.

- Еще я храбр и удачлив, - с воодушевлением произнес детектив, поклонился и шаркнул ногой. - Я не женат.

- Я запомню это. - Альма, улыбаясь, смотрела на него. - Давайте говорить серьезно. Так значит, повсюду, где находятся черные цветы, никто не защищен от утечки информации?

Скальд развел руками.

- Хайца уже нет, но нет и гарантий, что никто больше не воспользуется удивительными способностями цветов из пещер Даррада. И что не объявится еще где-нибудь поблизости человек с голубой кровью. Насколько я могу судить, пострадала не только компания "Дронт. Дронт. Другие." Даррад поживился за счет многих корпораций сектора.

- Да, это так.

- Вы предпримете какие-нибудь меры к тому, чтобы устранить эту несправедливость?

- Я уже говорила вам - Даррад сейчас на коне. - Альма нахмурилась.

- Мы будем ссориться всякий раз, едва только речь зайдет о противостоянии Вансеи и Даррада?..

- Я не собираюсь с вами ссориться, господин Икс... - отводя глаза, проговорила Альма. - Мне пора. Ведите себя благоразумно... Если вы обнародуете полученную вами информацию, не поздоровится уже мне.

- Мне хотелось бы продолжить наше знакомство, - подходя к ней поближе, сказал Скальд. - Альма покачала головой. - Но почему?! Где я могу вас снова увидеть?

- Не нужно больше ничего говорить, пожалуйста. Забудьте...

- Я не хочу вас забывать, - сердито сказал Скальд. - Если мне нужно будет стать членом Галактического Совета, чтобы увидеть вас снова, я стану им!

- Сирота-одиночка из приюта с Синк-Леарно не может стать членом Совета... - с грустью сказала Альма.

- Значит, все дело...

- Нет! Не в этом... Между нами стоит другое. Вы произвели на меня впечатление, господин Икс... - Скальд взял ее за руку. - Но мы не можем видеться.

Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, потом Альма высвободила руку и отвернулась.

- Где господин Дронт? - судорожно вздохнув, спросила она. - Я не заметила, когда он ушел.

- Я найду вас, - мрачно сказал Скальд. - Вы совсем меня не знаете даже если уже изучили мое досье.

14.

Иштван быстрым шагом вошел в стеклянный дом Лема. В руках у него был длинный сверток, упакованный в блестящую красную бумагу и перевязанный красивой ленточкой. Это был подарок, который он приготовил дому.

Как всегда, дом проснулся от звука шагов. Так хотел Лем - едва он приходил домой, над его головой начинали позвякивать хрустальные подвески многочисленных люстр, бесшумно распахивались прозрачные двери, рояль начинал что-то тихонько наигрывать и, как от дуновения ветра, вращались на подставках черные цветы.

Иллюзия жизни, с горечью подумал Иштван. Он сорвал блестящую бумагу со свертка. В руках у него оказался тинталитовый лом, который он приобрел в магазине строительных материалов. С мрачным выражением лица Иштван подошел к ближайшему черному цветку и со всей силы обрушил на него лом. Цветок подпрыгнул и вместе с вазой грохнулся об пол. Ваза разлетелась на кусочки, но цветок остался невредим. Юноша в ярости принялся бить по нему тяжелой палкой - нежный цветок только подпрыгивал под его ударами, как мячик. От этих неистовых сотрясений дом зазвенел еще сильнее и тревожнее. Иштван лупил по цветку, пока не обессилел. Наконец он остановился, чтобы перевести дух.

И в этот момент словно что-то изменилось вокруг. В ушах у него сильно загудело, в груди заныло. Пустой дом показался вдруг опасным, и Иштван испытал приступ неожиданного страха. В глазах потемнело; из этой темноты навстречу ему, сменяя друг друга, ринулись образы - один страшнее другого. Все его детские страхи, которые он давно преодолел, сейчас обрели плоть, материализовались, чтобы обрушиться на него и уничтожить. Когда-то он боялся страшную старуху на одной ноге - сейчас она скакала, гналась за ним по черному непролазному лесу. Не раз он видел в углу своей спальни огромное узловатое дерево - сейчас оно тянуло к нему свои длинные ветви и цепкие корни и хватало за ноги, чтобы утянуть, подмять под себя. Он стоял посреди пустынной ночной улицы и слушал чьи-то медленные тяжелые шаги, которые неотвратимо приближались, и некому было защитить его от них. Он задыхался без воздуха в темной воде, в которую нырял и нырял с высокой скособоченной вышки, стоящей в море, - где-то далеко за чернеющими дюнами, в сумерках, один-одинешенек...