Гномобиль

Элизабет подумала, что такой разговор вряд ли служит способом лечить мировую скорбь. Ей захотелось прекратить их споры. Но единственное, что ей пришло в голову, — это предложить Глого маринованную луковицу.

Гномобиль снова двинулся в путь. Они въехали в так называемый район залива, где города сменяли города, улицы и дома были обсажены ручными деревьями, а лесов больше не встречалось. Казалось, что даже сама память о лесах исчезла, и сердце старого гнома вновь исполнилось горечи. Они должны были проехать по длинному мосту. Проезд был платный, и гномам пришлось спрятаться. Иначе возникла бы неразрешимая проблема: сколько потребуется гномов, чтобы составить одного пассажира. Когда миновали мост, гномы выскочили из своих корзинок, громко выражая свое восхищение могуществом больших людей и отвагой гномобиля, который решился проехать по такому высоченному мосту над глубокой рекой.

Они пересекли один большой город, потом проехали по улицам другого, нескончаемо большого. Все более и более странные и необычные картины представали перед глазами пораженных гномов: огромные кварталы домов то из дерева, то из камня, где привычную гномам лесную тишину заменяли гудки, звонки и выкрики торговцев. Убежденный в том, что человеческий прогресс не что иное, как безумие, старый гном улегся в корзинку и смежил свои утомленные глаза.

А Бобо гонял с одной стороны машины на другую и все восклицал от удивления, как и положено ребенку ста лет от роду. Люди замечали его и, глядя вслед промчавшемуся гномобилю, гадали, что это промелькнуло в окне: обезьянка, кукла или, может быть, карлик из цирка?

Город кончился, и гномобиль запетлял между холмов, голых, как коленка. Всех разморило от жары, а Глого кричал, что жара всех мучает потому, что нет деревьев на этих холмах, похожих на распростертое тело, и что эти холмы могут служить укором всем убийцам и врагам леса.

— Тут, по-моему, никогда и не росли деревья, — заметил Родни. По-моему, тут совсем нет воды.

Но Глого поинтересовался, не могут ли люди сами доставлять воду на эти холмы и почему вся человеческая премудрость годится только на то, чтобы разрушать природу, вместо того чтобы ее охранять.

Гномобиль катился по долине Сан-Джоакен со скоростью не менее ста километров в час. Вся долина была покрыта садами и виноградниками или распаханными полями, которые не оставляли гномам ни малейшей надежды. Становилось жарко. Воцарялась та самая печная жара, которая необходима для того, чтобы созревал чернослив. Глого не привык к жаре. Он издавал жалобные стоны, вспоминая тень и прохладу красных лесов.

Элизабет осенила идея. Машина остановилась. Девочка вышла и тут же вернулась с четырьмя маленькими горками, состоящими из прохлады и завернутыми в бумажные салфетки. Старейшему из американцев было предложено познакомиться с великолепным изобретением человека сладкими конусами из мороженого.

— Удивительно! — восхитился Глого, приподнявшись на своей подушке и начиная слизывать мороженое крошечным язычком. — Из чего оно сделано? И откуда в мае в жаркую погоду добыли снег?

Этот «снег» немножко напоминал Глого сладкое молочко тли, но почему он такого приятного розового цвета? И из чего сделана чашечка? И почему что-то стекает по бокам?

— Потому что ты медленно ешь, — сказала Элизабет, а Глого возразил, что не так легко есть мороженое, если ты гном и к тому же не привык, что тебя морозят изнутри.

Бобо подхватывал языком капельки, пока они не успели стечь с вафельного стаканчика, и очень веселился. Каждое новое изобретение человека нравилось ему все больше и больше.

Неутомимый гномобиль достиг города Фресно, и они остановились, чтобы запастись провизией на ужин. Родни купил вечернюю газету, предположив, что там могут появиться сведения о гномах, обитающих в лесах Калифорнии. Но об этом там ничего не было сказано, зато взгляд его обнаружил на первой полосе нечто заставившее его поспешить назад к гномобилю. При этом он странно хихикал. У Родни едва хватило терпения вывести машину за город, чтобы на свободе прочесть своим пассажирам следующее:

ПОТОМОК ЛЕСОПРОМЫШЛЕННИКА ВЕЗЕТ ГУСЕЙ.

ЕДИНСТВЕННАЯ ПАРА АБИССИНСКИХ КОРОЛЕВСКИХ

ГУСЕЙ В АМЕРИКЕ ПУТЕШЕСТВУЕТ В АВТОМОБИЛЕ.

Вертлявый репортер усмотрел шанс всей своей жизни в этом интервью. Он вернулся в редакцию и выдал веселую фантазию на тему "Миллионер и его таинственные гуси в автомобильном турне ради здоровья и науки". Ему не пришлось так уж сильно преувеличивать. К тому, что гуси королевские, он добавил только, что они еще и священные птицы, и вывел их генеалогию непосредственно от той гусиной стаи, которая, по преданию, своим гоготом спасла Древний Рим от врагов. Он приписал Родни сообщение о том, что гуси могут не только попросить еду, если голодны, но и вообще легко вести любую беседу. Еще он написал, будто Родни сказал ему, что абиссинские гуси не только носят коричневые колпачки, но прямо в инкубаторах вылупляются из яйца с колпачками на голове. Словом, все, что можно состряпать при помощи живой репортерской фантазии, нашло свое воплощение в опубликованном интервью. Видимо, это имело большой успех, так как информацию веселого репортера приобрело одно крупное агентство печати, а это означало, что заметка уже появилась во многих газетах и в данный момент веселит сердца миллионов читателей. Родни пришлось объяснить Глого магическое устройство газет, которое позволяло истории, рассказанной утром в Северной Калифорнии, оказаться в газетах к обеду в Центральной Калифорнии, а к завтрашнему обеду — в газетах другого полушария.

После некоторого размышления "потомок лесопромышленника" остановил машину в следующем городе и обратился к помощи духа, называемого "междугородный телефон".

Он стал кидать монетку за монеткой в автомат, услышал длинные низкие гудки, потом сказал:

— Петуния, ты видела вечерние газеты?

— Нет, Родни. Что случилось?

— Там есть про нас с Элизабет.

— О господи! Я надеюсь, ничего страшного?

— Нет. Смешная история. Видишь ли, профессор собрал интересные образцы для своих коллекций. Он возит их в корзинах и не хочет никакой рекламы относительно своей работы, и, когда к нам прицепился репортер, я сказал, что в корзинах гуси.

— Гуси?!

— Я сказал первое, что взбрело на ум, а репортер разрезвился в газете. Ничего особенного, только я подумал, что отец не поймет, в чем дело, так что ты объясни ему. Ладно, Петуния?

— Хорошо. Как Элизабет?

— Она рядом.

Элизабет взяла трубку:

— Мамочка, нам очень весело. И мы проезжаем по красивым местам, и я все узнаю про деревья, про лесохозяйство и консервацию лесов. Ты себе представить не можешь!

На другом конце провода ответили:

— Деточка, мама по тебе так соскучилась! — Потом еще: — Ладно, доченька, продолжай свое путешествие и повеселись хорошенько. Только не ешь чего не следует и не попади в грозу. Ты же знаешь, как я боюсь грозы.

Элизабет хотела сказать: "Но, мама, тебя же с нами не будет". Однако она была мудрой двенадцатилетней девочкой и поэтому обещала:

— Хорошо, мамочка, мы будем очень осторожны. До свидания!