Марсианский язык

- О-о-ой!!! - вдруг взвизгнула Лилит, да так, что Армен осекся на полуслове. - Ой, Армен, ты что же, значит, ешь таких... этих... (Лилит никак не могла выговорить слово "червей") .

Армен удивился, потом засмеялся, потом обиделся:

- Еще чего!.. Зачем мне их есть? Что я, свет от темноты не отличу?

Что верно, то верно. Свет от темноты Армен отличает, как никто. После девяти вечера с ним за уроки лучше не садиться - Армен отключается, начинает клевать носом, и на следующий день нам с Лилит не у кого списывать задание.

- И правда, надо же, как это я не сообразила. - Лилит снова пришла в себя. - Арменчик ведь у нас такой успевающий, такой умный, куда умней самого умного червяка. Правда, Арменчик?

- Уж насчет света и темноты Армен разбирается. Ученье - свет, неученье - тьма, - поддержал я. - Короче, Армену есть никого не надо. А вот попробовать бы кусочек Армена!..

И хоть сейчас в марсианскую школу поступай. Лилит, как ты считаешь?

- И правда, мальчики, - спохватилась Лилит, - все это интересно, только ты давай лучше, Арменчик, прямо про самое-самое интересное, хорошо?

И Армен рассказал про самое-самое интересное.

Оказывается, таблетки мудрости уже есть. Называются они, конечно, не таблетки мудрости, а по-другому, вернее, пока еще никак не называются. Их только недавно изобрели в институте мнемотехнических проблем, в общем, в том институте, где работает дедушка Армена.

Но главное, таблетки такие есть, и Армену дали ("Доверили", - сказал Армен) испытать, как они действуют. "Доверили" Армену десять таблеток, четыре он уже съел ("Уже слопал!.." - огорчилась Лилит. "Уже испытал!" объяснил Армен). Таблетки не противные, но это, в общем, неважно:

в месяц принимают всего две штуки, потом перерыв, потом опять можно принимать. Армен честно признался, что он не первый испытывает такие таблетки.

- Только дедушка сказал, - тут Армен слегка понизил голос, - дедушка сказал так: "Имей в виду, Армен, что наш с тобой опыт будет иметь особую специфику!" Я спрашивал:

"Какую особую?" А дедушка смеется: "Потом узнаешь..."

А специфика эта бывает разная... Я в словаре смотрел. А дедушка сейчас на Юпитере... Вы что думаете, я жадный стал, да? Специфика...

Армен хотел еще что-то сказать, но только махнул рукой.

- Где они, таблетки эти? - спросил я.

- Дома...

Мы с Лилит немножко подумали и решили, что если съедим по три оставшиеся ("Испытаем", - не забыла поправить Лилит), это для всех будет только лучше - и для Армена, и для дедушки, и для специфики.

- Арменчик, мы просто должны помочь вам с дедушкой провести опыт, понимаешь? - втолковывала Лилит.

Армен только кивал головой.

- Слушай, а как они будут действовать? - спросил я Армена на другой день, когда он вручал мне мои таблетки.

- Вообще-то дедушка мне не стал рассказывать. Он говорит: "Сам узнаешь".

- Ну и что?

- Ну и ничего! Откроешь марсианский учебник, посмотришь, полистаешь, и у тебя такое чувство, как будто ты все это знал раньше, только чуть забыл, а теперь сразу вспомнил, понимаешь?

- "Понимаешь, понимаешь"... - передразнил я Армена, - один ты у нас все понимаешь. В свое время мы продолжим наш разговор по-марсиански, коллега!

(Еще вчера я придумал, что скажу так Армену. Жаль только, что мы разговаривали с глазу на глаз, без Лилит.)

Шло время - недели и даже месяцы, а марсианский подвигался туго. Я раскрывал учебник, листал, упорно перелистывал, просматривал, закрывал, опять открывал, но ни разу не было у меня такого чувства, что я все это знал раньше, а теперь сразу вспомнил. Кончилось это контрольной, а контрольная кончилась плохо... Я перестал просматривать, стал прочитывать. Кое-что начало получаться, я обрадовался, но быстро сообразил: то же самое было и раньше без всяких таблеток. Стало обидно. Дело, как говорит мой папа, пошло уже на принцип. Я засел за учебник, принялся заучивать наизусть - словом, стал зубрить. Все время уходило на этот марсианский!

Дошло до того, что я залез в учебник математической лингвистики для старших классов, выписал кое-какие уравнения и схемы структурных связей марсианского языка. Вывел даже две формулы (полторы, как сказала наша математичка: ей отдала мои таблицы "марсианка").

У самой "марсианки" по языку я после всех трудов получил только четверку, так что за полугодие выходила типичная "твердая тройка".

У Лилит дела были не лучше. Она призналась мне, что с горя, пока сидела за учебником, даже написала большую повесть про нашу школу и про марсианский язык.

С Арменом мы, естественно, опять поссорились. Лилит сказала, что он дал мне, наверное, обыкновенный амидопирин.

На это Армен страшно обиделся и заявил, что есть такие люди, которым ни волшебные таблетки не впрок, ни даже живая вода и которых, стало быть, спасет один только колпак да кнопка! С Юпитера приехал дедушка Армена, и мы решили, что Армен ему все расскажет.

В понедельник на нашей скамейке должен был состояться крупный разговор. Но тут меня с бухты-барахты погнали на математическую олимпиаду. Сроду со мной такого не случалось: четверочки по алгебре мне всегда вот как хватало. Я сначала не поверил, потом хотел отказаться, разговор затянулся, в общем, когда я прибежал к скамейке, Лилит с Арменом давным-давно уже были там. И вид у них...

Это меня и удивило: вид у них был самый веселый. Оба вскочили мне навстречу.

- Ну, говорил ты деду? - с ходу, не отдышавшись, накинулся я на Армена.

- Говорил!.. - Армен прямо сиял.

- А он что?

- Смеется!..

- Арменчик, можно я ему скажу? - перебила Лилит. - Ашот, ты ничего за собой не замечаешь? Ну, необычного чего-нибудь, чего раньше не было?.. Ты подумай, Ашот.

Я пожал плечами:

- Да вроде бы...

- Ну, скажи, что ты делаешь последнее время? - улыбаясь, спросил Армен.

- Только и делаю, что марсианский учу. И она тоже, - я кивнул на Лилит.

- Так. Ну, а еще-то что-нибудь ты делаешь, учишь?

- Еще?.. Да ты можешь толком сказать?

- Толком?.. Пожалуйста: не учишь ты. Понял? Не у-чишь.

Только марсианский. А теперь скажи, отметки у тебя какие?

И тут до меня дошло. В самом деле! Я же почти не занимался ничем, кроме марсианского. И - ничего! Откроешь учебник, просмотришь-вроде что-то вспомнил, что-то знаешь. Не то чтобы блестяще, но ведь четыре балла - мне больше не надо... Стоп! А математика? Олимпиада?

- А ты читал, что Лилит написала? Какую повесть! Вещь!

Это не я говорю, это дедушка говорит. - Армен на всякий случай отодвинулся от Лилит цодальше. Но Лилит не прореагировала, и я так этому удивился, что даже не сразу обиделся: дедушка-то, оказывается, повесть уже читал, а я о ней только слышал.

- Ты лучше расскажи опять все по порядку, Арменчик, - попросила Лилит.

И Армен рассказал. Каких только слов он не произносил!

Врожденная предрасположенность... Активная память...

Пассивная память... Избирательность... Направление... Стимулирование... Объективное выявление... Эти я запомнил (если не перевираю, конечно), но таких слов было гораздо больше. Я слушал, слушал, потом не выдержал:

- Армен, прости, пожалуйста, ты сам-то все понимаешь, что говоришь?

Но Армен не смутился.

- Дедушка говорит, что настоящий лингвист - это тот, кто правильно употребляет слова, которые не всегда сам понимает! - И Армен как ни в чем не бывало продолжал лекцию.

Оказывается, он, Армен, прирожденный лингвист, то есть ученый-языковед. Поэтому ему нипочем марсианский. Я, повидимому (это Армен сказал "по-видимому"), по складу ума математик. А Лилит - скорей художественная натура, это всегда сложный случай (Лилит слегка покраснела и отвернулась), а сложную предрасположенность направленно стимулировать особенно трудно.

- Армен, слушай, - взмолился я, - пускай ты лингвист, но я не лингвист. Если я не понимаю слов, то я ничего не понимаю. Говори такие слова, которые ты понимаешь и все понимают, ладно?