Эндшпиль

– Пошли, – согласилась она.

***

Все три горевших на склоне холма прожектора погасли. Натали с фонариком и “кольтом” шла впереди, Джексон поддерживал Сола. Еще до того, как они покинули особняк, психиатр вновь потерял сознание. “Сессна” стояла на месте, пропеллер все еще вращался, но пилот исчез.

– О Господи, – выдохнула Натали, обводя лучом фонарика заднее сиденье и землю вокруг самолета.

– Ты умеешь водить эту штуку? – спросил Джексон, затаскивая Сола в самолет и устраиваясь рядом с ним. Он принялся распаковывать стерильные бинты и готовить плазму.

– Нет. – Натали покачала головой и посмотрела вниз. То, что можно было в грубом приближении назвать взлетным полем, погрузилось в кромешную тьму. После света фонарика она даже не могла различить, где же начинается Дубовая аллея.

У подножия холма послышалось пыхтение и шорох. Натали направила туда луч фонарика и подняла “кольт”. Дерил Микс заслонился рукой от света, с трудом восстанавливая дыхание.

– Где ты был? – воскликнула Натали, опуская фонарик.

Микс открыл было рот, сплюнул и еще раз попытался справиться с одышкой.

– Свет погас, – ответил он.

– Мы знаем. Где...

– Залезай. – Микс вытер лицо своей бейсбольной кепочкой “Киты Иокогамы”.

Натали кивнула и побежала вокруг самолета к пассажирскому сиденью, чтобы не ползти через пульт управления, рискуя задеть тормоза или еще что-нибудь. С другой стороны под крылом стоял Тони Хэрод.

– Пожалуйста, – заныл он. – Вы должны взять меня с собой. Я действительно спас ему жизнь, честное слово. Пожалуйста.

Натали ощутила легкий намек на чье-то присутствие в своем сознании, словно чья-то робкая рука ощупью продвигалась в темноте. Она не стала ждать – едва Хэрод открыл рот, она подошла ближе и со всех сил нанесла ему удар в пах, радуясь, что на ней не тапочки, а плотные туристические ботинки. Хэрод выронил бутылку, которую все еще держал в руке, и упал на траву, корчась от боли.

Натали поставила ногу на подножку и открыла дверцу. Она не знала, какая концентрация внимания требуется мозговому вампиру, чтобы выкинуть свой фокус, но не сомневалась, что гораздо большая, чем та, на которую сейчас был способен Тони Хэрод.

– Поехали! – крикнула она, но это распоряжение было уже излишним – Микс тронул самолет с места еще до того, как она успела захлопнуть за собой дверцу.

Натали попробовала нащупать пристежной ремень, не нашла его и удовлетворилась тем, что обеими руками вцепилась в консоль. Если их приземление было захватывающим, то взлет стал воплощением всех известных аттракционов одновременно. Натали сразу поняла, что задумал Микс. В конце длинного коридора темноты на расстоянии тридцати футов друг от друга ярко полыхали два огня.

– Надо знать, где кончается земля и начинается откос! – прокричал Микс, перекрывая нарастающий грохот двигателя и дребезжание шасси. – Это неплохо срабатывало, когда мы с папой играли в “подковки” в темноте. А вместо ставок были сигареты.

Продолжать беседу было уже невозможно. Тряска увеличилась еще больше, огни метнулись навстречу и вдруг остались позади, а на Натали нахлынуло обычное опасение, подстерегающее любителей “американских гор”: что, если въедешь на вершину горы и рельсы остановятся; а кабина будет продолжать лететь дальше?

Натали только теперь оценила информацию, услышанную в более спокойное время, которая тогда не произвела на нее впечатления: высота скал за особняком составляет двести футов. “Сессна” пролетела уже половину этого расстояния без каких-либо признаков выравнивания курса, и тут Микс совершил нечто неожиданное: он опустил нос самолета и, прибавив обороты, еще стремительнее ринулся навстречу белой полосе прибоя, которая целиком заполняла обзор в ветровом стекле. Позже Натали не могла вспомнить ни о собственном крике, ни о выпущенной из “кольта” пуле, но Джексон уверял ее, что вопль был впечатляющим, а пулевое отверстие в крыше самолета говорило само за себя.

Почти всю дорогу назад Микс дулся из-за этого. Едва они вышли из крутого виража, придавшего им необходимую скорость, и стали набирать высоту, Натали переключила свое внимание на другие проблемы.

– Как Сол? – спросила она, разворачиваясь в кресле.

– Без сознания. – Джексон продолжал стоять на коленях в тесном проходе, занимаясь правой рукой Сола.

– Он будет жить?

Джексон поднял голову – в тусклом свете приборной доски были видны лишь его глаза.

– Если мне удастся стабилизировать его состояние... Вероятно. Про остальное – внутренние повреждения, переломы – сказать ничего не могу. Пулевое ранение плеча не так опасно, как я думал. Похоже, пуля пролетела довольно большое расстояние перед тем как попала в него или от чего-то отскочила. Я прощупываю ее здесь на глубине двух дюймов, чуть выше кости. Видимо, Сол наклонился в тот момент. Если бы он стоял прямо, она бы вышла у него через правое легкое. Он потерял много крови, но я накачал его плазмой. И еще осталось. Знаешь что, Натали?

– Что?

– Плазму изобрели негры. Парень по имени Чарлз Дру. Я читал где-то, что он умер от потери крови после автомобильной катастрофы в середине пятидесятых, потому что какой-то идиот в больнице Северной Каролины заявил, что у него в холодильнике нет негритянской крови, а “белую” кровь он отказался ему переливать.

– Какое это сейчас имеет значение? – удивилась Натали.

Джексон пожал плечами.

– Солу бы это понравилось. У него с чувством юмора получше, чем у тебя. Вероятно, потому что он психиатр.

Микс вынул изо рта сигару.

– Мне очень не хочется прерывать вашу романтическую беседу, – заметил он, – но может вашего друга стоит доставить в ближайшую больницу?

– Ты имеешь в виду нечто ближе, чем Чарлстон? – уточнил Джексон.

– Да, – кивнул Микс. – До Саванны лететь на час меньше, чем до Чарлстона, Брансуика или Меридиана. Да и с горючим это отчасти решит проблему.

Джексон бросил взгляд на Натали.

– Дайте мне десять минут, – сказал он. – Я волью в него еще немного крови, проверю реакции, и тогда посмотрим.

– Я бы предпочла вернуться в Чарлстон, если мы можем сделать это, не рискуя жизнью Сола, – промолвила Натали, сама себе удивляясь. – Мне очень надо в Чарлстон, – добавила она.