Восход Эндимиона

Уже рассвело, а врача все не было. Соленой мутью накатило отчаяние. Я не в силах выносить эту ужасающую боль еще час. Интуитивно я знал, что такие люди, как мои хозяева, давным-давно дали бы мне болеутоляющее, если б оно у них было. Я всю ночь пытался вспомнить, не осталось ли чего-нибудь подходящего в каяке. Нет, единственное, что я захватил из лекарств, – аспирин и средства дезинфекции. А против такой сокрушающей волны боли аспирин не поможет.

Я решил, что, пожалуй, смогу продержаться еще десять минут. Они сняли браслет комлога и положили на полку у кровати. Можно попробовать скоротать время за разговором с комлогом. Я потянулся к полке, задыхаясь от накатившей боли… еще немного – получилось! – Нацепив браслет на запястье, я прошептал:

– Биомонитор включен?

– Да.

– Я умираю?

– Показатели жизнедеятельности критические, – сообщил комлог неизменно спокойным тоном. – Вы в шоке. Кровяное давление… – Он пустился перечислять технические подробности и перечислял их до тех пор, пока я не велел ему заткнуться.

– Ты не выяснил, что со мной случилось?

За приступами боли волнами накатывала тошнота. В желудке уже ничего не осталось, но позывы на рвоту не прекращались.

– Состояние напоминает приступ при воспалении аппендикса.

– Аппендицит… – Такие бесполезные придатки, как аппендикс, были давным-давно генетически удалены из человеческого организма. – Разве у меня есть аппендикс?

Наступило утро… Шелест одежд в тишине дома… женщины уже несколько раз заглядывали ко мне.

– Ответ отрицательный, – сообщил комлог. – Такого не бывает, если только это не генетические отклонения, в данном случае вероятность…

– Помолчи, – прошипел я. В комнату вошли две женщины в голубом, а с ними – третья, выше, тоньше, явно не местная. В черном комбинезоне с крестом и кадуцеем – значком медицинских частей Имперского Флота на левом плече.

– Доктор Молина, – представилась она, распаковывая маленький черный саквояж. – На базе все скиммеры на маневрах, мне пришлось добираться по реке на катере. – Она приложила одну присоску к моей груди. Вторую – к животу. – Вы, наверное, считаете, что я проделала этот путь исключительно ради вас. Так вот, вынуждена вас разочаровать: один из наших скиммеров потерпел аварию близ Кероа-Тамбат, в восьмидесяти километрах к югу отсюда, и мне нужно оказать раненым первую помощь. Ничего серьезного, синяки и ушибы да одна сломанная нога. Не отзывать же скиммер с маневров из-за такой ерунды. – Доктор Молина достала из саквояжа небольшой приборчик и подключила к присоскам. – А если вы из тех, что сбежали несколько дней назад с грузовика Гильдии, то ограбить меня все равно не удастся. Вы не получите ни денег, ни наркотиков. Снаружи, у двери, двое охранников. – Она надела наушники. – Итак, что с вами стряслось, молодой человек?

Я покачал головой, заскрежетал зубами от очередного приступа боли и, когда смог, ответил:

– Не знаю, доктор… Спина… И тошнит…

Не обращая на меня внимания, доктор Молина изучала показания прибора. Внезапно она резко наклонилась и надавила мне слева на живот.

– Больно?

Я чуть не заорал.

– Да, – сказал я, когда смог говорить.

Она кивнула и повернулась к моей спасительнице в голубом.

– Скажите священнику, который меня привез, чтоб принес большую сумку. Организм полностью обезвожен. Нужно подключить искусственное питание. А потом я введу ему ультраморф.

И тут я понял: есть только боль, она над всем, превыше всего – превыше идеологий, честолюбивых устремлений, мыслей, эмоций; я знал это с детства, я видел, как умирала от рака моя мать. Есть только боль. И спасение от боли. Я готов сделать что угодно для этой разговорчивой и грубоватой женщины-врача.

– Что со мной? Откуда эта боль?

У доктора Молины был старинный шприц, в который она набрала из пузырька приличную дозу ультраморфа. Если бы даже она сказала мне, что я подхватил инфекцию и жить мне осталось несколько часов, – это не важно, все хорошо, только бы мне дали болеутоляющее.

– Камень в почках. – Должно быть, на моем лице отразилось полнейшее непонимание, потому что доктор Молина пояснила: – Маленький камешек… Но слишком крупный, чтобы выйти самостоятельно… Возможно, кальциевый… У вас были в последние дни какие-нибудь проблемы с мочеиспусканием?

Я постарался вспомнить. Да, иногда возникала боль и определенные затруднения, но я приписывал это тому обстоятельству, что слишком мало пью.

– Были, но…

– Камень в почках, – повторила доктор Молина, потирая мне левое запястье. – Так, укольчик сюда… – Укола я практически не почувствовал – что эта боль по сравнению с главной? Она подсоединила иглу к бутылке, в которой плескался физраствор. – Подействует через минуту. Потерпите, скоро ваши неудобства останутся позади.

Неудобства?.. Я закрыл глаза – не хотелось, чтобы видели, что я плачу. Женщина, которая спасла меня, взяла мою руку в свои ладони.

Боль начала отступать. Никогда в жизни ничего меня так не радовало, как это отсутствие боли. Словно приглушили наконец невыносимо громкий звук, и я обрел способность думать. Я снова стал собой, когда боль опустилась до привычного уровня ножевых ран и сломанных ног. С этим я мог справиться, не теряя достоинства. Женщина в голубом держала меня за руку.

– Спасибо, – прошептал я растрескавшимися губами, сжимая ее ладонь. – И вам спасибо, доктор Молина.

Врач наклонилась надо мной и легонько потрепала по щеке.

– Вам нужно поспать, но сначала я хотела бы кое-что выяснить. Не засыпайте, пока не ответите на мои вопросы.

Я кивнул, перед глазами все плыло.

– Как вас зовут?

– Рауль Эндимион. – Я вдруг понял, что не могу ей лгать. Должно быть, она подмешала в раствор «правдосказ».

– Откуда вы, Рауль Эндимион? – Она держала свой диагностический прибор так, словно это был рекордер.

– С Гипериона. Континент Аквила. Мой клан…

– Как вы попали в Лок Чайлд-Ламонд на планете Витус-Грей-Балиан Б, Рауль? Вы – один из тех, кто бежал в прошлом месяце с грузовика Гильдии?

– На каяке, – словно издалека услышал я свой голос. По телу разлилось приятное тепло. – Приплыл по реке на каяке. Через портал. Нет, я ниоткуда не сбегал…

– Через портал? – озадаченно переспросила доктор Молина. – Что вы хотите сказать, Рауль? Что вы просто проплыли под ним, сначала вверх по реке, а затем вниз?

– Нет. Я проплыл сквозь него. Из другого мира.

Доктор Молина обменялась взглядом с женщиной в голубом.

– Вы проплыли через портал из другого мира? То есть портал действует? И он перебросил вас сюда?

– Да.

– Откуда? – Левой рукой доктор считала мой пульс.

– Со Старой Земли. Я прибыл с Земли.

На мгновение я словно воспарил, блаженно-свободный от боли, а доктор тем временем вышла в коридор, поманив за собой женщину в голубом. До меня доносились обрывки разговора:

– …явно не все в порядке с головой… он не мог пройти через… галлюцинации… Старая Земля… Наверное, накачался наркотиками… один из беглецов… – Это говорила Молина.

– Мы рады приютить его… – отвечала женщина в голубом. – Мы позаботимся о нем…

– Здесь останется священник и один охранник… Когда в Кероа-Тамбат прибудет медскиммер, мы остановимся здесь, заберем его и доставим на базу… завтра или послезавтра… Не отпускайте его… Возможно, военная полиция…

Пребывая наверху блаженства потому лишь, что боль ушла, я перестал сопротивляться и погрузился в ультраморфные сны.

Мне снился наш разговор с Энеей несколько месяцев назад. Прохладная летняя ночь в пустыне, мы сидим под навесом у ее дома, пьем из кружек и смотрим, как на небе зажигаются звезды. Говорили мы об Ордене, и на все, что я ставил ему в упрек, у Энеи находилось, что возразить. Наконец я рассердился:

– Тебя послушать, так это вовсе и не Орден тебя ловил и пытался убить. Можно подумать, что не имперские корабли гонялись за нами по спиральному рукаву и не они подстрелили наш звездолет на Возрождении-Вектор. Не окажись там портал…