Бесконечная свобода

— Говори по-английски, — по-английски же ответила Мэригей. — Мы группа жителей Среднего Пальца, планеты системы Мицара.

— Прибыли для торговли?

— Возможно. Доставь нас к людям.

В борту машины распахнулась двустворчатая дверь.

— Я могу доставить вас в космопорт. Мне не разрешается передвигаться по дорогам без колес.

Мы вошли внутрь, и четыре больших окна сразу же стали прозрачными. Как только мы уселись, двери закрылись, машина попятилась, развернулась и, покачиваясь, перебирая двенадцатью членистыми ногами, быстро направилась в дальний конец посадочной полосы.

— Почему у тебя нет колес? — спросил я, заикаясь от судорожного покачивания машины.

— У меня есть колеса. Я не надевал их в течение весьма длительного времени.

— Есть ли люди в космопорте? — обратился к машине Мухаммед.

— Я не знаю. Я никогда не был внутри.

— А есть ли вообще люди в мире? — вновь задал я вопрос.

— Это не тот вопрос, на который я способен ответить. — Машина остановилась настолько резко что Матт и я, сидевшие непристегнутыми, чуть не вылетели из кресел. Двери резко открылись. — При выходе из салона не забывайте свои вещи. Соблюдайте осторожность на территории космодрома. Желаю хорошо провести время.

Главное здание космопорта представляло собой огромную конструкцию без единой прямой линии: сплошные параболы и цепочки, похожие на структурные формулы сложных молекул, да яркие металлические фасетчатые поверхности, казавшиеся откованными вручную Приближавшееся к зениту солнце сотнями оранжевых огней ослепительно сверкало на металлических частях.

Мы нерешительно подошли к двери с надписью «diijha/вход», которая при нашем приближении почему-то беззвучно скользнула вверх. Проходя через это подобие гильотины, я ощутил заметную тревогу. Другие также не стали задерживаться в проеме.

В здании не было тишины. Слышался какой-то, казавшийся успокоительным, звук, напоминавший модулируемый белый шум; он пульсировал в ритме, более медленном, чем сердцебиение. И чуть слышался скорее угадывавшийся, чем улавливаемый ухом перезвон.

Пол был усыпан пустыми одеждами.

— Ну что ж, — первым нарушил молчание По, — я полагаю, что мы смело можем развернуться и отправиться домой.

Антарес-906 издал шипящий звук, которого я никогда от него не слышал, и медленно описал левой рукой круг в воздухе.

— Я ценю вашу потребность в юморе. Но здесь имеет очень много, что делать, и может иметься опасность. — Похоже, что он от волнения разучился правильно говорить на английском языке, которым вообще-то владел безукоризненно. Он повернулся к Мэригей. — Капитан, я предлагаю, чтобы по крайней мере один из вас вернулся на судно за боевым костюмом.

— Хорошая мысль, — согласилась она. — Уильям, выгляни наружу, посмотри, не удастся ли поймать эту прыгающую штуку.

Я вернулся к входной двери, которая, конечно же, не открылась передо мной. В сотне метров от нее обнаружилась другая дверь с надписью «mosch/посадка». Когда я вышел из здания, ко мне, звеня и подпрыгивая, подбежал тот же самый транспортер.

— Я забыл кое-что, — сказал я. — Отвези меня обратно на судно.

Облачение в боевой костюм вообще-то достаточно зрелищное и, можно сказать, артельное действо. Помещение для переодевания обычно рассчитано человек на сорок. Вы раздеваетесь догола, вскакиваете в костюм, прикрепляете спереди и сзади трубки для приема испражнений, после чего позволяете доспеху, словно раковине моллюска, закрыться, и выходите наружу. Теоретически за пару минут можно ввести в бой целую группу одетых в боекостюмы солдат.

В том же случае, когда у вас нет достаточной практики и оборудования для облачения, а костюм не подогнан под ваши размеры, этот процесс не является ни быстрым, ни драматическим. Вы так и этак изворачиваетесь и корчитесь, наконец прилаживаете все на место, а затем пробуете вручную закрыть раковину. Когда она не закрывается (а так обычно и бывает в подобных случаях), вы возвращаетесь на несколько шагов назад и начинаете все сначала.

Мне потребовалось почти пятнадцать минут, после чего я неуклюже затопал вниз по рампе, с каждым шагом чувствуя себя все увереннее. Двери транспортера открылись.

— Благодарю тебя, — сказал я. — Пожалуй, я пройдусь пешком.

— Это не разрешается, — сказала машина. — Это опасно.

— Самый опасный здесь я, — сказал я, подавив в себе импульс оторвать у машины пару ног, чтобы посмотреть, как она поведет себя. Вместо этого я включил умножитель усилия костюма и побежал, делая огромные пологие прыжки.

Это получалось у меня не столь гладко и автоматически, как когда-то, но все равно я двигался быстро и оказался у двери космопорта меньше чем через минуту.

Дверь не пожелала открыться передо мною, посчитав меня механизмом. Я прошел сквозь нее. Небьющееся стекло потеряло прозрачность, прогнулось и разорвалось, словно ткань.

Мэригей рассмеялась.

— Ты мог бы и постучать.

— Вот я и постучал, — сказал я, усилив голос так, что по огромному залу разнеслось эхо, а потом убавил громкость до обычного разговора. — Наши необычные товарищи отправились искать свои деревья? — Шерифа и тельцианина не было видно. Она кивнула.

— Попросили нас подождать здесь. Как костюмчик сидит?

— Пока еще не знаю. Усилители ног работают. С дверями все получилось отлично.

— Почему бы тебе не выйти и не испытать артиллерию? Костюм довольно старый.

— Прекрасная мысль. — Я вышел сквозь проделанное мною отверстие и остановился, высматривая цель. Что нам наверняка не может понадобиться? Я остановил выбор на вывеске закусочной, пустил в нее луч из пальцевого лазера, и она превратилась во вполне удовлетворительную вспышку пламени. Я выстрелил туда же гранату, и взрыв разнес вспышку на языки пламени.

Появился многоногий транспортер в сопровождении маленького робота с ярким мигающим синим огнем. Спереди и сзади его корпус украшала надпись «ТРАНСПОРТНАЯ ПОЛИЦИЯ».

— Ты арестован, — громоподобным голосом объявил робот. — Передай мне управление. — Эти слова сопровождались какой-то почти ультразвуковой трелью. — Передай мне управление.

— Конечно. — Я ввел в метательное устройство ракету, маркированную буквами «ВСМ». Такая аббревиатура мне была незнакома, но, по логике, она должна была расшифровываться как «взрыв средней мощности», так что я решился нажать на спуск. Взрыв полностью уничтожил полицейского робота, оставил в покрытии кратер диаметром в два метра; многоногий транспортер взрывной волной бросило «на спину».

Он с трудом перевернулся и неуверенно поднялся на свои паучьи ноги.

— У вас не было необходимости делать это, — сказал транспортер. — Вы могли объяснить свое положение. У вас должна была иметься причина для самовольного разрушения собственности.

— Учебная стрельба, — ответил я. — Этот боекостюм очень стар, и мне необходимо было узнать, хорошо ли он работает.

— Очень хорошо. Вы закончили?

— Не совсем. — Я еще не проверял действие атомной бомбы. — Но я воздержусь от опробования других систем, пока не найду более подходящего по размеру объекта.

— За пределами космопорта?

— Именно так. Здесь нет ничего достаточно маленького, что можно было бы уничтожить.

Машина некоторое время молчала, и это выглядело так, будто она включает это утверждение в свою картину мира.

— Очень хорошо. Я не буду снова вызывать полицию. Если вы не станете больше ничего уничтожать здесь.

— Честное скаутское.

— Слово мне незнакомо. Пожалуйста, поясните его.

— Я не стану ничего повреждать здесь, не поставив тебя предварительно в известность.

Машина принялась торопливо переминаться с ноги на ногу: очевидно, это было нечто вроде механической истерики. Я предположил, что она пыталась совместить противоречивые инструкции, и оставил ее там разрешать свои дилеммы.

Шериф возвратился к группе одновременно со мной.

— Целое Дерево не оставило никакого предупреждения, — сообщил он. — Нет никаких свидетельств того, что что-нибудь где-нибудь шло не так, как надо.