Планета-бродяга

Возможно, Оби-Вана беспокоило то, что на него возложили всю ответственность за Анакина. В Ордене падавана окружало множество джедаев и их помощников, включая обслуживающий персонал, который тянул лямку воспитания Анакина, облегчая задачу Оби-Вану. Все они играли роль семьи, и Анакин был окружен их вниманием.

Правда заключалась в том, что Оби-Ван не был уверен в своих силах. Он был склонен выстраивать свои мысли и жизнь в стройную цепочку. Анакин Скайуокер постоянно разрывал звенья этой цепи.

У мальчика было немало трюков в запасе. Однажды он притащил откуда-то раздолбанного робота-секретаря, починил его мотиватор и нарядил в одежды джедаев. Интеллектуальные способности его после поломки и ремонта были крайне скудны, и Анакин снабдил его примитивным микромозгом от кухонного дроида, затем выпустил это чудо в коридор рядом с комнатой Оби-Вана. Не видя лицо дроида под колпаком, Оби-Ван познакомился с новым «джедаем» и разговаривал с ним минуты две, пока не понял, что это не джедай и вообще не живое существо. Дело в том, что внутри Ордена он не был настороже и не использовал Силу, чтобы прощупать собеседника. Так Анакин наказал его за это — ученик насмехался над собственным мастером!

Оби-Ван улыбнулся. Поступок в духе Куай-Гон Джинна. Граница между Анакином и Оби-Ваном, мастером и учеником, часто стиралась. Оби-Ван часто замечал, что ему есть чему поучиться у мальчика. В моменты слабости он осознавал, что так быть не должно.

Но так было.

Опасность — и это была реальная опасность — заключалась в том, что юный падаван не хотел и не мог взять под контроль свои таланты, свой блистательный ум, свою мощь. Чаще всего он был всего-навсего мальчиком на пороге взросления, который подвержен всем ошибкам, присущим этому возрасту.

Этого пока не произошло, но Оби-Ван был уверен, что когда-нибудь опасность будет исходить рке не от мальчишеской энергии и его безумных выходок, а от неправильного обращения с Силой.

Возможно, именно поэтому ему было неспокойно.

Возможно, и нет.

Оби-Ван впал в тревожное медитативное состояние. Последние пару лет он старался сократить время, необходимое на сон. Все джедаи, которых он знал, спали, йо он слышал о таких, которые постоянно бодрствовали. Он не сомневался, что бдительное медитативное состояние могло выполнять все функции обычного сна, давая ему при этом возможность и разобраться с мыслями на самых глубоких уровнях сознания, и поддержать бдительность.

Ты еще не веришь в себя, юный падаван. Ты не веришь в свое бессознательное единение с Силой.

Оби-Ван закрутил головой, осматривая темную каюту. Эти слова звучали так, как будто они были сказаны Куай-Гоном, хотя Оби-Ван ничего не слышал. Мальчик беззвучно спал.

Странно, но это не заставило Оби-Вана обеспокоиться.

— Нет, учитель, не верю, — сказал он в пустоту. — В этом моя сила.

Куай-Гон яростно оспорил бы такую точку зрения. Но ответа не было.

11

Сейнар старался сконцентрировать внимание на животном, на котором ехал верхом, и отвлечься от тревожных мыслей, которые кипели у него в голове после его недавней встречи с Таркином" Животное, серо-голубой триттский скакун, или просто тритт, грациозно гарцевало на шести длинных ногах по частному манежу Сейнара, откликаясь на малейшие постукивания его пяток или похлопывания по выпуклым плечевым костям. Спина триттского скакуна представляла собой естественное семо — если только тысячу поколений генетических манипуляций с этим видом можно было назвать естественными изменениями. Животные Сей-нара — а он владел тремя триттами — были лучшими из всех, которые только можно было купить за деньги. Этой роскошью он не хотел рисковать. Слишком мягкие, слишком преданные, слишком гибкие!

И тем не менее Сейнар ехал и старался получать удовольствие.

Райт немного потянул волоки на себя, и тритт встал на дыбы, поднявшись на двух задних парах ног и элегантно размахивая в воздухе передней парой. Тритт издал мелодичные звуки, словно играл духовой инструмент, и это всколыхнуло в душе у Сейнара давно забытые чувства. Когда-то он мог скакать по открытой прерии дни напролет и был при этом совершенно счастлив — скакал без отдыха, пока ему в голову не приходил новый проект корабля.

Теперь, скорее всего, несколько месяцев он не сможет ни скакать верхом, ни создавать новые проекты. Таркин, казалось, вообразил, будто может изменять жизнь Сейнара, вмешиваться в его бизнес, запугивать его и спокойно пользоваться секретами с его стола.

Трудность заключалась в том, что Таркин, пожалуй, был прав: в трясине обязательств и принуждения увязла настоящая возможность. И все же Таркин намеревался выжать максимум выгоды из участия Сейнара в этом деле.

Райт направил тритта по кругу и пришпорил его пятками, чтобы тот пустился в галоп на двух задних парах ног. Это была очень трудная иноходь, и Сейнар гордился тем, как хорошо справлялись с ней его животные. Не зря они завоевали множество призов на соревнованиях на нескольких планетах.

У широкой двойной двери раздался какой-то шум, и на арену ввалились несколько охранных дроидов, которые отступали спиной вперед, отчаянно размахивая конечностями. Сейнар быстро соскочил с тритта и спрятался за его крупом, выглядывая из-под пышного меха на спине.

Среди дроидов гордо шествовал Таркин, игнорируя их предупреждения и угрозы. Сейнар был поражен, увидев в его руках ионный разрушитель класса «сенатор», который и заставил дроидов воздержаться от активных действий.

Сейнар кисло улыбнулся и обошел тритта, который издал испуганный звук, удивленный присутствием незнакомца. К счастью, на этот раз Таркин пришел без кровавого резчика.

— Доброе утро, Райт, — весело воскликнул Таркин. — Мне нужно взглянуть на твой секотский корабль. Прямо сейчас.

— Конечно, пожалуйста, — вежливо ответил Сейнар. — В следующий раз предупреди меня заранее. Не все мои дроиды боятся ионных разрушителей, знаешь ли. Хорошо, что я предусмотрел твою грубость… и запрограммировал их на то, чтобы они узнавали тебя. Иначе они просто открыли бы по тебе огонь, как только ты вошел в эту дверь.

Таркин обернулся и посмотрел на дроидов через плечо, слегка побледнев.

— Понятно, — сказал он, убирая разрушитель. — Хорошо, что обошлось без жертв.

— В этот раз, — пробормотал Сейнар.

Хотя Райт уже давно перевел свою фабрику на новое место, он сохранил два старых цеха в древних подземельях метрополии. Аренда земли была здесь дешевой, а от редких незваных посетителей можно было избавиться, практически не нарушая закон. Именно здесь и находилось большинство его неподатливых дроидов с других планет — самые лучшие, которые можно было достать у контрабандистов. Эти дроиды выполняли только личные приказы Сейнара.

Как телохранители эти дроиды были прекрасны. У них сообразительность не страдала от длительной скуки.

Таркин шел следом за ним по темному, похожему на пещеру ангару и впервые он не смог скрыть, что напуган. Его собственные охранные дроиды выглядели безобидными малышами по сравнению с огромными, вооруженными до звуковых динамиков, серебристыми машинами, которые охраняли то, что осталось от секотского корабля.

— Этот корпус обошелся мне в сотню миллионов кредиток, — сказал Сейнар, включая освещение, и слова его гулким эхом разнеслись по ангару. — Как видишь, он не в очень хорошем состоянии.

Таркин обошел помятый корпус, мерцающий в поддерживающем его в замороженном состоянии поле. Когда-то элегантный силуэт корабля прорезали глубокие морщины, словно корабль был надут и его прокололи, и это несмотря на полную заморозку и иные, не столь явные, попытки сохранить его.

— Он биологического происхождения, — заметил Таркин, наморщив нос.

— Я думал, тебе это уже известно.

— Но я не думал, что он будет… настолько органическим, — признался он, — Мне говорили, что эти корабли в некотором роде живые, но… От мертвых ведь мало толку, правда?