Страница 14 из 93
Надо признать, у него получилось: либо умнее, чем кажется, либо талант у него особый на это дело, либо... Либо у дураков тоже бывают прозрения. Ритуся опустила голову еще ниже, безучастно пожала плечами и ничего не сказала. А чего скажешь? Да, дурак, и тем гордится! А что дураки у нас парадоксальным образом процветают, так это он прав, а значит есть в нашей жизни что-то глубоко неправильное, если порядочное число дураков живут получше иных умных. Нет, я понимаю, что все у нас равны, и социальная справедливость, но все-таки умные должны делать более важную работу и жить соответственно по крайней мере не хуже. Но это теперешние мои рассуждения, а вчера у меня со злости в зобу дыханье сперло, и я влез. Вероятно, я никогда не научусь, и всю жизнь буду "влезать", куда не просят, и, понятное дело, я заикался вовсю. У моей памяти есть дефект: я плохо запоминаю, что говорю, когда разволнуюсь. Во всяком случае, я не пробовал тонко уязвить этого представителя низшего вида или облить его холодным презрением: это совершенно бесполезно, но, как оказалось, вдохновение такого рода вдохновение присуще и мне. Я прозаикался что-то насчет его сексуальных привычек молочной спелости и попал, - из радостного, торжествующего тупицы он мгновенно превратился в разъяренную гориллу. Это гораздо больше соответствовало его сути и оттого выглядело куда приятнее. Надо сказать, что он сильнее всех в классе и неоднократно это доказывал. Если бы он не обидел Ритусю, все, скорее всего было бы так же, как много раз прежде, но, очевидно, меняюсь и я. Переходный возраст прежде всего означает нестабильность, и, наверное, именно поэтому ярость перевесила обычную мою неспособность ударить человека. Пока этот дебил замахивался, я резко ткнул его открытой ладонью в нос. Он удивился, но ненадолго, потому что я хлопнул его ладонями по ушам, а ударом головой в подбородок - сбил с ног. Он не понял, встал и замахнулся снова. Тогда я ударил его в подбородок ладонью, ткнул в живот и свалил с ног какой-то судорожной подсечкой, пока он не успел восстановить равновесие. В третий раз я толкнул его двумя руками в грудь и сшиб толчком ноги. Это оказалось очень просто: несколько взаимосвязанных, не очень даже сильных ударов, и эта дылда валится, словно куль с навозом. Его сила просто ни разу не успела ему потребоваться. И все-таки это было ужасно, мне просто плохо стало, когда я увидел его залитую кровищей, удивленную, идиотскую физиономию. Наши обормоты, понятное дело, страшно меня зауважали, а я... я был на грани истерики. У меня даже сыпь появилась по животу, на шее и за ушами, а на душе гадко - так до сих пор. Но это еще не все неприятности, связанные с этой дурацкой дракой. Последовало, - нет, не ссора, может быть даже наоборот с одной стороны, - просто совершенно ненужный мне разговор с Мушкой:
- Она тебе нравится?
- Кто?
- Ритуся, не притворяйся, что ничего не понимаешь.
-Лап, честное слово - нет. У меня с ней... отношения, как со злым и интересным парнем.
-Да, рассказывай... Ладно бы просто вступился, а то весь затрясся и побледнел!
-Знаешь, кое-какие вещи нельзя прощать и вообще, с кем бы их в твоем присутствии не выделывали.
-Между прочим, он ей чистую правду сказал.
-А зачем? Что бы там ни говорили, а есть, есть никому не нужная правда. Обидная правда. Вредная правда. Наверное, есть даже лживая правда.
-Не морочь мне голову. Из-за меня, небось, в драку бы не полез...
-Не знаю. Если бы дело коснулось тебя, я бы его, наверное, просто убил.
-Экие мы грозные! Хотя, вообще-то... Говорят, ты классно его приложил. Интересно, где это ты научился так драться?
-Нигде. Наверное, доселе невостребованные врожденные способности.
Эти умственные словечки я проговорил подчеркнуто четко, почти по слогам, как будто специально заучивал накануне, а она смотрела на меня с таким уважением, что меня малость затошнило. Господи ж ты мой боже ты мой! Если бы ты был, то не допустил бы среди малых сих таких диких представлений о доблести. Избил человека, и в результате твой общественный ранг значительно вырос, ты стал куда более уважаемым человеком, чем тогда, когда принципиально никого не бил. Мы же, по теории, образ божий! И это еще одно доказательство, что его, к сожалению, нет, - во всяком случае такого, каким его описывают. Кто-то, помнится, написал, что человеческая история, по преимуществу есть история войн. Я задумался: а действительно! О чем писали бы историки, вынь мы из истории все войны, все восстания, все нашествия и все набеги. Ткни пальцем в историческое лицо и угодишь в великого завоевателя, которого его современники, понятное дело, величают Великим Полководцем, причем добро бы еще подданные и соплеменники, а то и враги его бывшие страсть до чего уважают такого вот специалиста по применению вооруженной силы. Или еще проще - Того Кто Лучше Всех Умеет Бить. По-моему, - так знаменитый Наполеон был ничуть не лучше Гитлера, но люди больше всех уважают именно специалистов по битью, а специалистам любого другого профиля по этой части до них далеко. Это сколько же надо было бить людей, чтобы они научились так истово и искренне уважать бьющих? Но болезнь зашла глубже: к небьющим никогда не бывает массового и при жизненного уважения. Если ты не бьешь, то, значит, ты слуга бьющего, может быть, - даже высокооплачиваемый. Еще бывают пророки, которые либо переходят в категорию бьющих, либо же не доживают до широкого распространения своих взглядов. А большинство неисправимо видит доблесть, успех и даже свидетельство силы не там: на что, черт побери, опирается этот великий завоеватель? На многочисленных, смелых, дисциплинированных, здоровых солдат. Ведь простейший же, на поверхности лежащий вывод! Сила - в обычаях, условиях и умениях племени, позволивших ему нарожать, прокормить, вырастить и воспитать множество мальчиков. В эффективности традиционной или вновь придуманной технологии и в хозяйственном успехе, элементарном везении в делах, в конце концов. Что без этого, длительного возрастания силы народа любой "Великий Полководец"? Генерал без армии. Так нет же, первый человек - это вождь, король, князь. А второй - жрец. Отсюда несколько неожиданный вывод: человек, решивший и умеющий подключиться к истинному источнику силы общества имеет хорошие шансы показаться безопасным для власть предержащих, а это увеличит его возможности. Причем, что характерно, общественное сознание в скрытой форме содержит это понимание: взять хотя бы миф о Прометее, но оно лежит за рамками обычного мышления. Хотя и племенное понимание такого рода требует гениального племени - греков. Самое страшное, если силу проявляют самые мелкие части целого, уран наилучший тому пример. Но понимание этого в ряду очень многого другого гарантирует власть мерзавцев еще очень надолго, если не навсегда. Люди, наблюдая ничтожную людскую каплю, сильную исключительно их силой, восхищаются могуществом мерзавца, он кажется им совсем особым, существом иной породы, богом. Кто-то, а я так прямо и вижу его лениво-хладнокровную, ухмыляющуюся физиономию, изменив единственную букву в известном изречении, выдал миру: "Битие определяет сознание." - а разве ж ему, миру, можно принимать натощак подобные принципы? От него от одного человек с более-менее тонкой шкурой способен покончить с собой, потому что по крайней мере до сих пор это было именно так. Правдой. Той самой подлой правдой, убийственной правдой и никому не нужной правдой того, кто, используя силу общества (другой-то у него просто нет!) куражится над ним. Среди многих десятков миллиардов людей, живших до меня, статистически-неизбежным было появление людей, которые были намного умнее меня. И они неизбежно задавали себе те же вопросы, и искали на них ответы, в том числе ответы действенные. Такие люди, в отличие от хитрых просто по условию не могли искать для себя положения бьющих, - это несвобода, мерзкие хлопоты и черная аура. И тем более они не могли желать служить мерзавцам. Как, хотя бы в принципе, они могли поступить? Я знаю об искателях Беловодья, Земли Обетованной, Эдема, той же Шамба-Ла, Монсольвата и т.п. (с год назад читал у проф. Ив. книгу с "ятями"). Другие, знаю, уходили в свой внутренний мир и со временем все отдалялись от общества, людской жизни, и, согласно легендам, даже и от человеческой природы - тоже: всякого рода отшельники, затворники, йоги, даосы и, в меньшей мере, монахи всех времен и вер. Второе требовало уже значительно большего по сравнению с первым интеллекта. А если проэкстраполировать? Неужели же не было такого, кто отыскал бы истинный путь за пределы человеческой природы? Скажут, - не та технология. Скажут, - нет той колоссальной пирамиды фактического знания и людского умения, по которой гений мог бы взобраться на истинную (выше нет!) вершину человеческих достижений. Некому и нечем было создать устройства для выхода в иной мир. Вряд ли это может служить возражением, поскольку даже громко сказанное слово может вызвать лавину, переместив тысячи тонн снега куда эффективнее всяких машин и без их применения, и то, что я называю "лупой" могло быть просто естественной частью мозга какого-нибудь гения. Могли же греки стесывать с глыб мрамора все лишнее ничуть не хуже, нежели все их последователи на протяжении следующих двух с половиной тысяч лет? Это - прямое доказательство колоссальной способности к нахождению "особых точек", а сама по себе вершимая с полным пониманием работа по превращению себя в Бога по понятным причинам не афишировалась. Человек, посвятивший себя истинной, найденной на основе внутреннего поиска магии, мог стать крайне асоциальным, даже больше, чем какой-нибудь йог-отшельник. А потом мог последовать целый ряд бессмысленных по отдельности слов и действий, после чего человек уходил в другой (не путать с "иным") мир либо же в соединенные миры. С этого момента человек перестает быть человеком, теория относительности в действии и пугающая аналогия с Вождями. Чем, по сути, отличается способность легко и свободно выбирать себе любое окружение от способности творить миры по своему желанию? А заодно от способности напрочь изменить самого себя? Ибо пастух, по праву силы севший на трон становится истинным царем. Боже, как скучно таинственное: значение точки всецело зависит от ее положения относительно других, но не может быть, чтобы у данной фигуры не было в этом месте точки. Геометрия чистой воды. Человек, самостоятельно или на основе изучения обрывков каких-то знаний становился нечеловеком сначала психически, а потом и по свойствам. Для меня это неприемлемо даже в случае возможности: я весь в людях.