Джейсон, ты мертв !

В комнате было двое мужчин в резиновых перчатках и со шлангами. Из них тоненькой струйкой текла вода, и Джейсон облизнулся, сморщившись от боли. Ему велели стать к стене с распростертыми руками, и он повиновался. Мощная струя воды швырнула его об стену. Душ продолжался несколько секунд и повторился, когда его повернули лицом.

Когда он прекратился, Джейсон, задыхаясь, упал на колени, но его быстро подняли и пихнули обратно к стене, где начали скрести жесткими щетками. Он закусил губу, когда щетки рвали его тело в сотне мест спереди и сзади, и облегченно вздохнул, когда лицо пощадили и помыли жесткой губкой. Его ополоснули из шлангов, накинули на голову полотенце и приказали вытереться.

Он не знал, как держался на ногах, но пока он нежно промокал воду с израненной кожи, осколки образа текущей воды и сиреневого света вновь сверкнули в мозгу. Теперь, правда, к ним добавился свистящий звук, но все расплылось, когда ему приказали идти.

Его провели нагишом через фанерный холл к стеклянной непрозрачной двери, и он рассвирепел. Это напомнило ему о боли и призрачной женщине, которая совсем не женщина. Джейсона остановили, он опустил взгляд, и его уверенность в себе чуть поколебалась. В локтевых ямках были красные точки, значит, ему кололи наркотики, возможно, сыворотку правды. Его грызла мысль, что он мог все рассказать.

Стражник постучал, и высунулась рука с дезинфицирующим пульверизатором. Страж взял розовую банку, приказал Джейсону положить руки на затылок и обрызгал его всего жидкостью с цветочным запахом.

Дверь распахнулась, и Джейсону приказали войти в комнату, где находился объект его ненависти. Или страха?

- Входи, Лопес, я знаю, что тебе уже лучше.

Лопес! Джейсон снова был уверен в себе. Он не сознался под наркотиками. Он рассказал историю о крестьянине, на которую запрограммировали его подсознание.

Мощные руки толкнули его в кресло и пригвоздили толстыми ремнями с разводами от пота, затянув их вокруг предплечий и бицепсов. Смутно он помнил, что это уже было, было много раз, и, подняв взгляд на маленькую фигурку в выцветшем хаки, понял, почему женщина в кошмарах была не женщиной. Объектом ненависти или страха, - Джейсон не мог понять, чего именно, оказался стройный молодой мужчина с темными вьющимися волосами, безбородый, с правильными чертами лица, большими влажными глазами, густыми черными ресницами и слишком пухлыми для изящного лица губами. На маленьком лице было выражение гнева, глаза с прищуром смотрели на Джейсона, и он вспомнил имя врага. Капитан Джулио О'Брайен, офицер армии Пунта де Флеча с ирландским именем, вероятно, мешавшим ему больше, чем хрупкое телосложение и девичьи черты.

Джейсон поспешно опустил взгляд и настроился на роль простого крестьянина, которую играл и раньше. Роль батрака во всех деталях. Он должен выглядеть и действовать, как ничтожество, редко смотрящее выше своих ног или пупка, и он изучал комнату уголками глаз, пока О'Брайен сел напротив и отпустил часового.

Маленькая комната была почти забита огромным железным столом, раковиной, столом с накрытым красной тканью предметом, парой шкафов и, конечно, тяжелым стулом Джейсона, прикрученным к бетону. Потом Джейсон заметил блондина в светлом деловом костюме. Единственным звуком было жужжание кондиционера на единственном окне, но вскоре добавилось шуршание целлофана, когда О'Брайен достал сигарету, аккуратно зажал губами и закурил от маленькой золотой зажигалки. Дым был хорош, и Джейсону тоже захотелось курить. Но крестьяне не курят сигарет, поэтому он смотрел вниз, чувствуя взгляд О'Брайена и гадая о втором мужчине. Казалось, даже О'Брайен проигнорировал того и спросил:

- Должен сказать вам, Лопес, вы удивительный человек. Вы выжили неделю в моем ящике, установив рекорд, а выглядите так, будто загорали.

О'Брайен говорил с элитным классическим произношением, скорее как ирландец, выучивший кастильский испанский, чем житель Пунта де Флеча.

Джейсон пожал плечами и промолчал, глядя на обнаженный пах и держа голову под нужным углом.

- Слушайте, Лопес, может, бросим кошки-мышки, в которые мы играли последний месяц?

Месяц! Месяц! Джейсон теперь знал, сколько он в Пунта де Флеча, но не верил. Тридцать дней, а он может вспомнить всего пару часов. Но, по крайней мере, теперь у него есть точка отсчета времени. Джейсон посмотрел на О'Брайена с придурковатым выражением и недоумением в глазах.

Тот расхохотался.

- Превосходно, Лопес, превосходно. Я не знал, что ЦРУ обучает своих агентов актерскому мастерству.

ЦРУ! Три буквы. Но они ободрили Джейсона. Все-таки он ничего не сказал, и О'Брайен только берет его на пушку. Он чуть не расхохотался, но, продолжая играть, взглянул вверх и снова вниз, не говоря ни слова и слушая, как незнакомец переминается с ноги на ногу.

Это не понравилось О'Брайену. Черты его стали жесткими, волоокие глаза окаменели, все эмоции исчезли.

Он привстал и ударил Джейсона в ухо.

В ухе зазвенело, но это было не в первый раз, и Джейсон взял себя в руки.

- Что бы ты ни делал, Лопес, не оскорбляй меня. А твоя роль тупоголового крестьянина оскорбительна. - Голос тоже был без эмоций, и Джейсон понял, откуда появился образ манекена.

- Лопес, я знаю, что ты никогда не работал на ферме. Записей нет ни в одной провинции, но даже если это упущение бюрократов, я знаю, что ты не из Пунта де Флеча, потому что ты это сказал.

Джейсону это не понравилось.

- Твое тело, твои манеры, все просто кричит, что ты не здешний и вообще не с Кариб.

Джейсон посмотрел на капитана как можно более тупо.

- Во-первых, Лопес, твои зубы говорят, что ты лжешь.

О'Брайен вынул маленькую коробочку из ящика и высыпал содержимое на стол. В ней было два зуба. Зубы Джейсона.

- Ты знаешь, какая редкость - мужчина твоего возраста с тридцатью двумя превосходными зубами, Лопес? И что просто невозможно найти крестьянина с такими зубами, выросшего там, где дантист так же редок, как мясо, шампанское и икра? Нет, Лопес, крестьянин не доживет до таких лет без дырок, слабых десен и следов любых зубных проблем, которые можно найти у любого настоящего батрака. Кроме того, зубы во рту обычного батрака вылетают с одного удара. Но потребовалось много ударов, чтобы выбить эти.

О'Брайен был прав, и Джейсон запомнил это, чтобы передать Роузголду, если выберется от гостеприимного капитана.

- Твое тело тоже выдает тебя, Лопес, или как тебя там.

О'Брайен машинально улыбался, укладывая зубы обратно в коробочку. Было впечатление, что он хотел добавить их к длинному ожерелью, сделанному из коренных зубов других узников.

- Следующая очевидная для тренированного глаза вещь - выросший на высококрахмальных, низкопротеиновых зернах, сладком картофеле и минимуме мяса не может не страдать от несбалансированной диеты. Нет кривых ног следов детского рахита. Пятен на коже. Желтых глаз. Ничего. Другими словами, Лопес, ты слишком здоров, чтобы быть настоящим.

У Джейсон был ещё факт для Роузголда.

- Но сильнее всего тебя выдает способность переносить наказания. Выдерживать удары, калечащие батраков. Ты выдержал семь дней в моем ящике; после такого никто не выживал. Ты выдержал побои, которые убили бы или свели с ума обыкновенного батрака. Наконец, я не видел батраков без мозолей на ногах. У тебя есть следы поля на руках, но не на ногах. ЦРУ упустило это, Лопес. Батраки не работают обутыми.

О'Брайен затянулся, выпустил дым изо рта и втянул носом. Это выглядело так по-женски, что Джейсон с трудом подавил презрительный смех.

- Твоя психика тоже говорит, что ты не крестьянин, Джейсон уловил под внешней образованностью невнятность мысли. - Под наркотиками, последняя разработка, кстати, ты повторял одну историю слово в слово. Ты повторял ослиную легенду дословно, но Лопес, никто не повторит себя слово в слово, если не был запрограммирован под гипнозом или наркотиками. Так тебе не кажется, что глупо продолжать роль батрака?