Джейсон, ты мертв !

Она была неопытна, и хотя Джейсон ненавидел роль учителя в постели, он показал ей, как двигаться, как обнимать его ногами и как получать наслаждение от каждой доли секунды их единения.

И она отвечала короткими вскриками удовольствия, когда он вытаскивал член почти по головку и нежно вводил обратно. Он двигался напористо, но мягко, и они взбирались по ступеням, пока не оказались наверху. Рука в руке, они бросились в теплую, яркую бездну оргазма, ощущение, которое никто не может испытать без взрыва радости и всегда готов к другому.

Когда они спустились в вершин вселенной в крошечную комнату, они не разъединялись. Они не хотели нарушать этот высший момент, стараясь продлить его как можно дольше. Они наконец отделились с великим сожалением и молчаливым обещанием стать единым, как только будет возможно. Позже, в объятиях, они обрели голос и курили её маленькие сигары, уже не воняющие, говоря о ближайшем будущем, как влюбленные всех времен. Потом разговор перешел к недавнему прошлому.

- Почему ты не сделал этого раньше? - спросила Бруни.

- Ну, это, может, глупо, но я слышал запрещающий голос. Этот голос умолк, я не слышал его сегодня.

Бруни ничего не сказала, и Джейсон продолжал:

- Не знаю, был это внутренний голос, или что-то еще.

- Нет. Это был мой.

Он обнял её и прошептал:

- Голос умер. Надолго замолчал.

Она хихикнула, потом серьезно, почти со слезами, сказала:

- Знаешь, Джейсон, я... я была девственницей. В старом теле, и в новом тоже. И когда мы начали заниматься, я боялась, что ты предложишь. Потом боялась, что нет. Поэтому я пришла сегодня. Я не хотела умирать девственной, как несколько месяцев назад.

Лаская её грудь, он боролся со слезами и попытался облегчить разговор:

- Ну, для старой девы ты ничего.

Она улыбнулась, но слезы все равно потекли, и Джейсон почувствовал её облегчение настолько, что и его глаза увлажнились. Он ненавидел свою симпатию до этого момента. Сейчас он благодарил гены, из-за которых чувствовал чужую боль и радость, и они уснули, согласные, что не жили друг без друга. Мечтали об этом, но не верили, что найдут. Когда он проснулся, Бруни уже ушла, и следующие дни, когда он должен был изучать функции лазерного ружья, были заполнены Бруни, а в ту ночь он нашел то, что ищет каждый мужчина. Он понял, что невозможно жить с любовью и работать нормально. Она вторглась в его дни и заполнила его ночи.

И будто этого было мало, ему надоедал Терлей. Ему приходилось слушать бесконечные лекции. Высокий, мускулистый, похожий на воплощение идеала WASP, голубоглазый блондин с бело-розовой кожей, Терлей как будто прожил вечность. Он был молод, как и Джейсон, но глаза были глазами старика. Они смотрели загнанно, и Джейсон узнал этот взгляд, потому что сам смотрел загнанно до контакта с Институтом. Должно быть, Терлей в последнем теле.

В первый день после ленча Джейсон узнал, что был прав. Терлею осталось несколько недель. Месяц - все, что было отпущено Джеймсу Орвилю Терлею, и у него был взгляд приговоренного потому, что он был приговорен.

Терлей не жаловался, и все же чувство обреченности сочилось из него, поглощалось Джейсоном и добавлялось к тоске о Бруни. Ум Джейсона был занят, и он не мог сосредоточиться, когда бы Терлей ни начинал говорить о лазере.

- Это особое лазерное ружье, - Терлей начал, как большинство инструкторов по стрельбе, - оно полностью автоматическое, укомплектованное, с собственной энергией, и его нельзя разбирать ни в коем случае. Оно водозащитное и практически неуничтожимое. Стреляет инфракрасным лазером, невидимым невооруженным глазом, на неограниченное расстояние.

Мысли Джейсона ускользнули, и дальше он услышал уже:

- Это оружие на 15 выстрелов, 14 - в мишень, и один для самоуничтожения.

Снова прочь, и снова вернулись:

- Сверху есть окошечко, говорящее, сколько выстрелов сделано. "Один" значит, что израсходованы все выстрелы, следующее нажатие курка запустит механизм самоуничтожения, и ружье мгновенно растает в массу неузнаваемого металла.

Гнусавый выговор был поглощен образом Бруни, Джейсон отключился и вернулся, только когда Терлей задал ему вопрос о лазерном ружье, на который Джейсон не ответил. Терлей объяснил, но Бруни снова забрала Джейсона, и он мысленно сбежал.

Из-за таких проблем с вниманием Терлею пришлось повторять лекцию снова и снова, разъясняя то, что Джейсон полностью пропустил.

Например:

- Курок сделан из особого сплава, который запрограммируют на ваш пот, проценты жира, отпечатки пальцев и ритмы тела, и если кто-либо другой попытается выстрелить, автоматически запустится механизм самоуничтожения.

Или:

- Использовав 14 выстрелов, выройте яму, положите туда ружье, нажмите на курок и быстро назад, забрасывая ружье землей. Иначе вас жестоко обожжет при плавлении лазера.

И:

- Прицел настраивается автоматически, и вы попадете, независимо от того, что увидите в перекрестье.

Наконец, в последний день, Джейсон получил личный лазер. После определенного числа выстрелов ружье исчезло, и Джейсону прошлось выдержать экзамен, который он с трудом сдал. Но время подошло, и на другой день его должны были снарядить другим лазером и отправить на остров, поэтому Терлей махнул на него рукой и вышел, бормоча, что Джейсону не придется мучится из-за последней трансплантации, потому что он не вернется с первого задания.

Джейсон подумал, что это не так плохо. Куда лучше погибнуть в бою, чем сидеть в ожидании смерти, как Терлей, и размазывать вокруг уныние, как прогорклое ореховое масло по свежему крекеру.

Тогда Джейсон не понял, насколько Терлей был прав. Но вскоре он узнал.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Первая неудача случилась при всплытии. Фактически первой неудачей было согласие на идиотскую операцию, как бормотал Джейсон, стоя на качающейся палубе. Второй - сильные волны, в которых субмарина ныряла, как раненый дельфин, всплыв в заливе острова. Обещанная божественная погода была неправдой.

Джейсон хорошо знал метеорологов, независимо от места работы их прогнозы были верны на 85%. И это был один из тех пятнадцати.

Прогноз уверял, что в ночь на 15 июня погода будет превосходной для тайной высадки. Будет зеркально гладкое море, легкий бриз, полускрытая сильной облачностью луна и густой туман. Но сильный ветер поднимал трехфутовые злые волны, и луна глазела с безоблачного неба, как садистский, насмешливый, полуоткрытый глаз, все видящий и запоминающий.

Следующая ошибка произошла после спуска Джейсона на плот. Плот был, по словам Терлея, "средством спасения и высадки, на котором есть все для шести недель в открытом море. Есть пищевые концентраты, рыболовная снасть, очиститель воды, репеллент против акул, встроенный электронный компас, ракеты, радио и все нужное для выживания". Все - кроме воздуха, чтобы держаться на плаву.

Джейсон боролся, пытаясь направить плот к берегу, но волны и ветер отбрасывали его к субмарине. Выругавшись, Джейсон вложил все силы в греблю, и, поймав ритм, медленно стал продвигаться. Песок был примерно в тысяче ярдов, когда плот неожиданно стал сдуваться и исчез под бесчисленными волнами, и последние пять сотен Джейсон преодолевал вплавь.

Он потерял ранец, в котором были радио, пища, личные вещи и приборы, но умудрился схватить лазер, когда плот затонул. И первое, что он сделал, переведя дыхание, - проверил оружие. Вроде оно было водонепроницаемым, но и плот вроде был непротыкаемым. Когда лазер загудел, он поблагодарил Большого Джона за создание такого хорошего оружия и проклял за дрянной плот.

Потом Джейсон заметил неприятность номер четыре.

Его высадили не на тот пляж.

Или не на ту часть нужного пляжа.

Ориентиры, горные вершины и беспорядочные силуэты вершин на ярко-голубом небе не были теми, что показывала ему Бруни в Нью-Йорке. Те линии навсегда запечатлелись в его мозгу, а эти были похожими, но не теми, что он помнил. Взглянув через плечо, он увидел, что субмарина исчезла и у него не было возможности определить дорогу. Нужный пляж должен был быть напротив субмарины. Сейчас, без отправной точки, Джейсон не был уверен, слева он или справа от нужного места.