Неоконченный сценарий

- Почему вы все время повторяете, что ваш президент болван? - спросил он. повысив голос.

Мулат от удивления потерял дар речи.

Фишер снова повторил свои слова. Громче.

Летчик испуганно вскочил со стула, беспомощно взмахнул руками.

- Вы меня неправильно поняли. Я сдаю внаем самолет, политика меня не интересует... Прощайте.

А несколько минут спустя к ним подошел элегантно одетый мужчина.

- Простите, вас потревожили?

- Пустяки. Вы детектив отеля?

- Не совсем, сэр. Я майор Понсе из уголовной полиции. Позвольте сесть за ваш стол?

Фишер вытер салфеткой губы, аппетит окончательно пропал. В том, что они прилетели в полицейское государство, сомневаться больше не приходится.

- Господин Фишер, вы возглавляете немецкую киногруппу, которая собирается снимать у нас фильм, - сказал майор по-английски. - Разрешите осведомиться, что это будет за фильм? - произношение у него было безупречным.

- Веселый игровой фильм.

- Не затруднит ли вас рассказать о нем поподробнее?

Фишера так и подмывало подсунуть майору свою историю с похищением; однако он вовремя сообразил, что острие ее направлено против полицейского ведомства.

- Готового варианта сценария у нас нет, майор. Мы хотим оглядеться на месте. Такой путь представляется мне более продуктивным.

- И все же какова тема фильма? Главная его линия, так сказать? - Понсе перевел взгляд на Ундину. - Да, я знаю, это госпожа Раух, ваша помощница... Чего вы хотели бы добиться в итоге?

- Полных сборов, майор. К этому ведут два пути: надо людей заставить либо плакать, либо смеяться.

- Либо ужасаться. Увы. В зарубежной печати нередко появляются сенсационные сообщения о жизни в нашей стране. Смесь из экзотики и ужасов хорошо продается. Мы же особых восторгов по поводу появления такой "рекламы" не испытываем,

- В современном кино судьбе женщины уделяется мало внимания, - сказала Ундина. - Нет и серьезных ролей для женщин. А мы хотели бы рассказать о судьбе женщин вашей страны, майор. Их проблемах. Об эмансипации, например.

- Благодарю, на сегодня я удовлетворен. - Понсе поднялся и учтиво поклонился. - Я не стану вас более беспокоить. Другие, надеюсь, тоже. Пожелаю больших успехов. А сценарий - пусть зреет.

Такси здесь стоит дешево. Водитель, который вез Бернсдорфа из аэропорта в отель, сказал:

- Два доллара в час, сэр. Все равно ехать будем или стоять.

В аэропорту Берисдорф ничего не добился ни с помощью денег, ни увещеваниями. Аппаратуры ему не вернули. Не получил он и вразумительного ответа на свои вопросы. Кто советовал обратиться в главное таможенное управление, кто в полицию, кто не то в министерство внутренних дел, не то в министерство просвещения. Во всех комнатах, в которые он заходил, на стене висел один и тот же портрет - улыбающегося во весь рот президента Араны, красавца мужчины в генеральском мундире. Правительство ПР бесславно ушло в отставку, и политика социального либерализма и терпимости предана забвению. Офицеры, принимавшие Бернсдорфа, ссылались на какое-то высокопоставленное начальство, до которого рукой не достанешь. Положение вещей отнюдь не соответствовало картине, нарисованной "шеф-идеологом" Кремпом.

Белые бунгало, пышная зелень. Столицы этого континента проявляли чудеса выдумки и изворотливости, чтобы отсталость и нищета не бросались в глаза хотя бы по пути из аэропорта в центр.

"Авенида де ла Америкас", - прочел Бернсдорф на табличке одного из домов. Что-то знакомое... Не тут ли похитили графа Спрети, посла ФРГ? Нет, до того места они еще не доехали, это на перекрестке с 16-й улицей, объяснил шофер.

- А вот тут, сэр, застрелили шефа американской военной миссии. Он ехал с военно-морским атташе в "Форде-67", а убийцы стреляли из "шевроле", который их обогнал.

У этой улицы, как видно, богатая история; водитель объяснял все происшествия с точки зрения профессионального автомобилиста: скорость, марки машин, кто откуда выезжал...

- Когда это произошло?

- После убийства подружки Хуана Кампано. Отомстили...

Бернсдорф насторожился:

- Разве ее убили американцы?

- Нет, это были другие люди... Гватемальцы.

- А что это за люди? Не из "Белой руки"?

Водитель сразу скис.

- Нет, другие. А кто, не знаю.

- Почему же застрелили янки, если они ни при чем?..

Водитель нажал на тормоза.

- "Майя Эксельсьор", сэр. С вас один доллар двадцать центов.

В холле отеля Бернсдорф сел на табурет перед полукруглой стойкой бара. Все как-то безрадостно. Почему водитель ни с того ни с сего испугался? Режиссер сделал несколько глотков из запотевшего стакана, когда на соседний табурет села молодая женщина с газельими глазами. Нежная смуглая кожа, глаза искусно подведены, ногти тонких длинных пальцев отливают перламутром - светская дама.

- Простите, вы не из немецкой киногруппы? Вы не шеф, не господин Фишер?

Начало обнадеживающее. Он покачал головой.

- Нет, не шеф.

Она достала из сумочки листок бумаги.

- Тогда вы господин Бернсдорф, режиссер. А я Виола Санчес из "Ла Оры", это столичная вечерняя газета. Не согласитесь ли вы дать нам интервью?

- А редакционное удостоверение у вас есть? - спросил Бернсдорф и сразу поймал себя на том, что вопрос его невежлив. Запоздалая реакция на поведение таможенных чиновников. Взглянув на визитную карточку, поторопился заказать даме "дайкири", словно желая искупить свою вину. - Вы из отдела местной хроники? Какого направления ваша газета?

- Умеренно-либерального. И еще мы немножко националисты, то есть поругиваем США. Наш издатель - Клементе Маррокин, бывший вице-президент.

- Во время правления ПР?

- Вы хорошо информированы. Можно ли из этого заключить, что вы предполагаете снимать политический фильм?

- "Нет искусства вне политики", - вспомнился Бернсдорфу афоризм из далекого студенческого прошлого.

- Вот и мы так считаем, - по губам Виолы Санчес скользнула улыбка.

Осторожно! Она ничего не записывает, но все запоминает и впоследствии использует.

- О чем. ваш фильм? - спросила журналистка.

- Знаете, с той минуты, когда мы в Европе сели в самолет, я не сомкнул глаз. Боюсь нагородить всякой ерунды. Если хотите, приходите завтра.

- Почитать сценарий дадите?

- Пока у нас нет сценария, мисс Санчес. В настоящий момент мы думаем и гадаем, как вызволить нашу аппаратуру.

- Хотите, я помогу вам? Мы, правда, в оппозиции, но кое-какими возможностями обладаем. Министр просвещения - из нашей партии.

- К этому разговору мы вернемся. Большое спасибо, спокойной ночи!

В справочном бюро сидела женщина; ее густые черные волосы с прямым пробором на испанский манер перехвачены на спине лентой... Кого она ему напоминает?

- Майор Понсе, - прервал ход его мысли подошедший мужчина. - На два слова, господин Бернсдорф.

- Я собирался вздремнуть, но... Чем могу служить?

Бернсдорф устало улыбнулся: все его знают, прямо как в мюнхенском "Доме кино". Итак, полиция. Будь этот человек из службы безопасности, то дожидался бы его, Бернсдорфа, возвращения наверху, в номере, чтобы продемонстрировать власть. А подойти у лифта? Где расчет на элемент неожиданности, эффект испуга? Даже полиция обычно работает с большей выдумкой. Поставлено, как говорится, без чувства стиля.

- Майор, вы чем-то встревожены?

- Вовсе нет. Однако меня несколько беспокоят разноречивые слухи о задуманном вами фильме.

- И кто же эти слухи распространяет?

- В этом-то вся соль: ваши друзья. Мне были изложены три версии фильма; согласитесь, многовато. Господин фон Кремп хочет снять фильм-репортаж, господин Фишер веселый игровой фильм, а мадам Раух - фильм о судьбе современной женщины. Как вы это объясните?

- Возможно, причина в вашем умении вести беседу в непринужденном тоне, майор. Мои сотрудники сочли, что с ними просто мило беседуют, а не расспрашивают по долгу службы. Вот они и ответили каждый на свой лад. Кремпу ближе человеческий документ, Фишер - жизнелюб, а мадам Раух женщина до мозга костей.