Как рыть могилу

– Это было бы крайне неосторожно, – сказал он. – На жалованье, которое им платят, не разживешься.

В эту ночь молодые люди почти не спали. Лежа в постели, они говорили о визите полицейских, о том, какой линии придерживаться в ходе допроса, если их вызовут; об автомобиле с трупом, который все еще лежал под обрывом. На рассвете Аревало заговорил о буре, об урагане – он уже стих, но волны наверняка унесли машину в море. Еще не окончив фразу, он уже понял, что спал и буря ему приснилась. Оба рассмеялись. Наутро кран поднял автомобиль вместе с покойной. Один из клиентов, попросивший анисовую настойку, объявил:

– Ее принесут сюда.

Они ждали и ждали, но потом выяснилось, что труп увезли в Мирамар.

– Сейчас столько современных аппаратов, – сказал Аревало, – экспертиза мигом обнаружит, что раны старухи не от ударов об углы автомобиля.

– И ты веришь в это? – спросила Хулия. – Вся эта экспертиза проводится в крохотной комнатушке, где так называемый эксперт греет на примусе мате. Посмотрим, что они обнаружат, когда перед ними положат старуху, вымоченную в морской воде.

Прошла неделя, в ходе которой у них было весьма оживленно. Иные из тех, кто побывал здесь в день, когда нашли автомобиль, вернулись с семьей, с детьми или парами.

– Видишь, как я была права, – говорила Хулия. – «Греза» – замечательное место. Просто несправедливо, что сюда никто не приходил. Теперь нас уже знают, к нам будут ездить. Если повезет, так во всем.

Пришла повестка от следователя.

– Вот еще, не пойду, пусть хоть солдат присылают, – возмутился Аревало.

В назначенный день они явились минута в минуту. Первой вошла Хулия. Аревало, когда подошел его черед, слегка разнервничался. За столом его поджидал седой господин, тот, что, одетый в зеленый плащ, навестил их в «Грезе»; теперь он был без плаща и приветливо улыбался. Два-три раза Аревало подносил платок к глазам – почему-то они слезились. К концу беседы он почувствовал себя уверенно и спокойно, словно сидел в кафе с друзьями, и подумал (хотя позже и отрицал это), что следователь – сама любезность. Наконец седой господин сказал:

– Большое спасибо. Вы можете идти. Поздравляю вас. – И после паузы добавил, пожалуй, чуть презрительно: – С такой женой.

Они вернулись в «Грезу», Хулия принялась за стряпню, Аревало накрывал на стол.

– Что за мерзкий народ, – твердил он. – За ними вся государственная машина, им ничего не стоит изничтожить любого, кто имеет несчастье попасть в их лапы. Ты сносишь их оскорбления в надежде, что тебе еще удастся выскочить и глотнуть свежего воздуха, не дай Бог оступиться – тебя начнут пытать, ты скажешь что попало и будешь гнить в тюрьме, пока не сдохнешь. Даю слово, знай я, что меня не тронут, я пристукнул бы этого, в плаще.

– Ты точно разъяренный ягуар, – смеясь, сказала Хулия. – Все уже позади.

– Позади, но только на сегодня. А кто знает, сколько таких бесед – или кое-чего похуже – ждет нас в будущем.

– Не думаю. Раньше, чем ты предполагаешь, дело забудется.

– Только бы поскорее. Иногда я спрашиваю себя, так ли уж не правы те, кто говорит, что за все надо платить.

– Платить? Какая ерунда. Не задумывайся слишком, и все образуется, – успокоила его Хулия.

Их вызвали еще раз, состоялся еще один диалог с господином в зеленом плаще; все было совсем не страшно, а затем наступило облегчение. Прошло несколько месяцев. Аревало просто не верилось, но Хулия, похоже, была права: о преступлении и впрямь забыли. Благоразумно прося всякий раз новую отсрочку, словно у них не было денег, они выплатили долг. К весне они купили себе старый «пирс-эрроу». Хотя машина пожирала много бензина – поэтому она и стоила так дешево, – молодые люди пристрастились к прогулкам и почти каждый день ездили в Мирамар за продуктами или под каким-нибудь другим предлогом. В течение всего лета они уезжали часов в девять утра, а в десять уже возвращались, но в апреле, устав поджидать клиентов, гуляли и после обеда. Приятно было прокатиться по приморской дороге.

Однажды к вечеру, возвращаясь домой, они впервые заметили человечка. Веселые, поглощенные друг другом, как двое влюбленных, они разговаривали о море, о том, как завораживает вид этих просторов, и вдруг увидели идущий за ними автомобиль. За рулем сидел щуплый человечек. В его назойливости им почудился какой-то темный умысел.

Аревало обнаружил преследователя, взглянув в зеркало: тот бесстрастно вел машину, такой чинный и невозмутимый, – как возненавидел вскоре Аревало его лицо; передний бампер «опеля» почти касался заднего бампера их «пирс-эрроу». Поначалу Аревало решил, что это один из тех неосторожных автомобилистов, которые никогда не научатся хорошо вести машину. Боясь, что при первом торможении «опель» врежется в него, Аревало высунул руку, помахал ею, уступая дорогу, слегка сбавил скорость; но человечек тоже сбавил скорость и по-прежнему держался позади. Тогда Аревало решил оторваться. Подрагивая от напряжения, «пирс-эрроу» набрал скорость сто километров в час – но современная машина преследователя была все так же рядом.

– Чего надо этому кретину? – возмущенно воскликнул Аревало. – Что он к нам пристал? Остановиться и врезать ему как следует?

– Нам, – напомнила Хулия, – вовсе ни к чему приключения, которые заканчиваются в полиции.

Аревало уже настолько забыл о старой даме, что чуть было не спросил почему.

Когда на шоссе появились другие машины, «пирс-эрроу», управляемый умелой рукой, замешался среди них и ускользнул от непонятного преследователя. Подъезжая к «Грезе», они снова оживились: Хулия расхваливала мастерство мужа – и это при том, что машина у них старая.

Ночью, в постели, им припомнилась встреча на дороге; Аревало спросил, кто же этот человечек, что было у него на уме.

– А может, нам только показалось, что он гнался за нами, – объяснила Хулия, – между тем это был просто рассеянный, незлобивый сеньор, выехавший на прогулку.

– Нет, – ответил Аревало. – Он полицейский, или негодяй, или кое-кто похуже.

– Надеюсь, – сказала Хулия, – ты не станешь думать теперь, что за все надо платить, что этот нелепый человечек – олицетворение рока, дьявол, преследующий нас за то, что мы сделали.

Аревало безучастно смотрел перед собой и не отвечал.

– Как хорошо я тебя знаю, – улыбнулась его жена.

Он помолчал, а потом начал просительным тоном:

– Нам надо уехать, Хулита, понимаешь? Здесь мы попадемся. Нельзя оставаться и ждать, пока нас сцапают. – Он умоляюще посмотрел на нее. – Сегодня человечек, завтра кто-нибудь другой. Понимаешь? Всегда кто-то будет гнаться за нами, пока мы не потеряем голову, пока мы не сдадимся. Давай убежим. А вдруг еще есть время.

– Какие глупости, – сказала Хулия.

Она повернулась к нему спиной, потушила лампу и заснула.

На следующий день, выехав после обеда, они не встретили человечка, но через день он появился снова. Поворачивая назад, к дому, Аревало увидел его в зеркало. Он захотел оторваться, выжал газ до предела и с неудовольствием отметил, что человечек не отстает, едет все так же близко, впритык. Аревало притормозил, почти остановился, высунул руку, махнул ею, прокричал:

– Проезжайте, проезжайте!

Человечку ничего не оставалось, как подчиниться. Он проехал мимо них на одном из опасных участков, где дорога шла над самым обрывом. Молодые люди успели его рассмотреть – лысый, в больших черепаховых очках, торчащие уши, тонкие подстриженные усики. Фары «пирс-эрроу» осветили его лысину и уши.

– Тебе не хочется стукнуть его палкой по голове? – смеясь, спросила Хулия.

– Ты видишь его глаза в зеркале? – спросил Аревало. – Он шпионит за нами, таясь.

И тут начались гонки наоборот. Преследователь ехал впереди, он увеличивал или уменьшал скорость по мере того, как увеличивали или уменьшали скорость они.

– Что ему надо? – с плохо скрытым отчаянием спросил Аревало.

– Давай остановимся, – ответила Хулия. – Ему придется уехать.

– Вот еще. Зачем нам останавливаться? – воскликнул Аревало.