С малых высот

Легкий утренний туман курился над Дунаем и над прибрежной поймой. Здесь, рядом с деревней Эрчи, оборудован наш аэродром. Вдали виднеются горы Мечек.

Самолеты Ил-2, готовые к вылету, стояли в капонирах.

Во время завтрака я доложил подполковнику Шевригину, что заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Михаил Антипов вчера совершил девяносто девятый боевой вылет, а сегодня в сотый раз отправится на задание.

- Хорошо, - лаконично ответил командир.

Мы собрались на командном пункте полка. Это подземное сооружение землянкой назвать, пожалуй, нельзя. За всю войну у нас не было такого просторного и хорошо оборудованного КП. Здесь была и столовая, и комната отдыха, и "кабинет" командира полка. Тут мы готовились и к полетам.

Подполковник Шевригин сидел за столом, склонившись над картой-пятикилометровкой, на которой была нанесена боевая обстановка. Телефонный звонок вывел его из раздумья.

Летчики, сидевшие за дощатой перегородкой, на нарах, насторожились.

- Здравия желаю, товарищ генерал, - донесся голос Шевригина. Все догадались, что звонит командир дивизии. Через некоторое время появился заместитель начальника штаба и громко объявил:

- Антипов, к командиру!

Все поняли - скоро вылетать.

Летчики нашей эскадрильи встали и перешли в столовую. Разместившись за столами, они достали полетные карты, карандаши и линейки.

- Вылет - юбилейный. Надо подготовиться на совесть! - сказал парторг эскадрильи Дорохов.

- Разрешите поставить летчикам боевую задачу? - обратился ко мне вошедший Антипов.

Его лицо покрывал легкий румянец. Было видно, что он волнуется. "Очевидно, задача необычная, - подумал я. - Да и не так уж часто приходилось ему быть ведущим группы".

- Действуйте! - ответил я Антипову.

Положив на стол планшет и развернув карту, Антипов стал ставить летчикам задачу. Голос у него иногда срывался. Летчики притихли.

- Найдите населенный пункт Шимонторня, - начал Антипов. - Севернее его фашисты навели ночью переправу через канал. Приказано разбить ее.

Антипов обвел взглядом летчиков. Постепенно он входил в роль ведущего группы, от знаний и мастерства которого во многом зависит четкость выполнения боевой задачи без потерь.

- Пойдем восьмеркой, - продолжал Антипов. - Слева от меня Романцов, справа - Орлов с Дороховым, далее Сербиненко, Ивакин, Белейчик и последним Косачев. Над целью - круг, левый или правый, в зависимости от обстановки. Сербиненко, Дорохову и Косачеву цель сфотографировать до и после атаки. Прошлый раз Косачев забыл включить фотоаппарат. Сегодня он - замыкающий, и от него во многом зависит оценка результатов нашей работы.

Косачев смутился и ниже склонился над картой. Напоминание о допущенной ошибке было для него неприятно. Но и забывать о ней нельзя.

- Прикрывает нас шестерка истребителей во главе с Николаем Селивановым.

Разрушить переправу - задача довольно сложная. Вот почему Антипов тщательно разобрал с группой несколько вариантов выхода на цель и атаки ее с разных направлений, в различных боевых порядках. Он хорошо сознавал ту большую ответственность, которая возлагалась на него, как на ведущего группы, и поэтому более детально, чем обычно, объяснил летчикам порядок выполнения боевой задачи. Михаил добивался, чтобы каждый летчик ясно представлял себе весь порядок действий в воздухе.

Подготовка к полету длилась более часа. Механики в это время приводили в порядок самолеты. Они знали - и не только они, а весь полк, - что Антипов поведет восьмерку, совершая свой сотый боевой вылет. Его механик, низенький и курносый старший сержант Иванов, тоже стремился как-то отметить этот юбилей. Он положил около левой плоскости свежие ветки, чтобы Антипов мог вытереть ноги и чистыми сапогами ступить на новый трап, который достал для него с большим трудом. Зная, насколько летчик аккуратен, механик считал, что такая предусмотрительность придется ему по душе.

Солнце согревало мерзлую землю. Снега на аэродроме уже не было чувствовалось приближение весны.

- Запускай моторы! - скомандовал я, когда все летчики подняли левую руку, сигнализируя о готовности к запуску. Аэродром огласился мощным гулом восьми штурмовиков.

Командир полка пошел на старт. Следом за ним летчики порулили самолеты. Вот они выстроились в заранее определенном порядке. Антипов напомнил по радио:

- Триммер, винт, костыль, щитки, радиаторы.

Это означало, что каждый летчик должен перед взлетом проверить положение соответствующих рычагов.

Группа взлетела. Плотным строем на высоте сто метров прошла над аэродромом, а над ней уже появились истребители прикрытия. Под крылом мелькнул город Сексард.

Мы подошли к радиостанции и стали внимательно следить за переговорами в воздухе.

- Облегчить винты, - подал команду Антипов.

Моторы, словно подхлестнутые, загудели на самых высоких нотах. Самолеты набирали максимальную скорость.

Главное при ударе по переправе - внезапность. Антипов немного рассредоточил группу по фронту, чтобы на бреющем повести ее в первую атаку.

На переправе было все спокойно. Шли автомашины, тянулась колонна солдат, с горки спускались танки и несколько тягачей с пушками на прицепах.

Сделав небольшую "горку", "илы" с пологим пикированием ринулись в атаку. С воем полетели реактивные снаряды, застрочили пулеметы и пушки.

Удар получился неожиданным для врага. Самолеты с ревом пронеслись над переправой и устремились на запад, резко набирая высоту.

Маневрируя, Антипов вывел группу для повторной атаки. Ведущий начал пикировать. И вот в перекрестии прицела и в центре сделанной на капоте выемки для наводки на цель показалась переправа. Две фугасные бомбы одновременно отделились от самолета. Тут же Антипов нажал на гашетку пушек и пулеметов. Сноп огня обрушился на берег. Затем ведущий, резко перекладывая самолет с крыла на крыло, сделал противозенитный маневр и, набирая высоту, опять стал уходить от цели.

Самолеты пикировали один за другим. Они сбросили шестнадцать бомб, но ни одна из них не попала в цель.

- Переправу сфотографировал, - послышался в наушниках хрипловатый голос Косачева. - Цела, командир, цела.

Антипову этот доклад не понравился. Он хотел выругать Косачева, но сдержался. "Неужели не разобьем? Неужели сотый вылет будет неудачным?" начинал тревожиться он.

Шапки от разрывов зенитных снарядов все чаще и чаще появлялись вокруг самолетов.

- Сербиненко, Белейчик! Подавить зенитки! - спокойно передал Антипов команду перед очередным пикированием.

Михаил впился взглядом в переправу. Он старался как можно точнее выполнить маневр и лучше прицелиться, чтобы бомбы угодили в эту узкую ленточку моста.

Снова переправа "сидела" на выемке капота. Высота резко падала: четыреста метров, триста... Дальше снижаться опасно, нужно нажимать кнопку бомбометания. Но Михаил медлит. Стремление во что бы то ни стало выполнить задачу заставляет его пойти на риск... Двести метров... сто пятьдесят... Электрическая цепь замкнулась, пиропатроны сработали, и бомбы полетели вниз.

Самолет резко вышел из пикирования. Вторым в атаку шел Романцов. Он отчетливо видел, как обе бомбы, сброшенные Антаповым, разорвались точно в центре переправы. Бомба Орлова тоже попала в цель.

Что творилось в эфире! Кто поздравлял с успехом, кто кричал: "Еще добавим!" А Косачев хрипло доложил: "Зафиксировано! Порядок!"

Это было там, в воздухе, над переправой. А мы на аэродроме, прильнув к приемнику, с волнением и радостью слушали эти возгласы.

Подполковник Шевригин приказал начальнику штаба:

- Построить полк под Знамя!

Вскоре показалась группа Антипова. Словно связанные единой нитью, пронеслись над аэродромом восемь "илов"... Один за другим они произвели посадку точно у посадочного знака.

Ведущий зарулил машину на стоянку и выключил мотор. Вот он спрыгнул с крыла на землю и замер в изумлении: 707-й Краснознаменный Дунайский штурмовой полк стоял словно на параде. На правом фланге развевалось полковое Знамя. На нем сверкали орден Красного Знамени и орден Кутузова третьей степени. Боевые друзья готовились встретить юбиляра, только что одержавшего блестящую победу.