Парит

- Нам сюда, - она проходит по незаметной тропке вниз, врезается в кусты, на миг исчезает из глаз. Я знаю эту дорогу, я часто проходил по ней туда и обратно, просто потому, что она учится там.

В зарослях немного прохладнее, может, только кажется, но солнце не печет голову и это уже хорошо. Тропка вьется дальше, когда-то ее пытались выложить камнем, его осколки давно разбросанные по обеим сторонам еще встречаются на пути, открывая меж собой иссохшую потрескавшуюся землю. Мгновение - и заросли резко обрываются, являя нашим взглядам унылую железобетонную коробку спортзала. Когда-то, еще до поступления в институт мы гуляли тут по плацу, сидели на трибунах окружающих его, там, где еще сохранились каким-то чудом деревянные скамейки, сидели обнявшись, дожидаясь захода солнца.

Она оглядывает залитую солнцем асфальтированную площадку, оборачивается. Я киваю, в ответ на немой вопрос. Улыбаюсь невольно. Она берет меня под руку, и дальше мы идем уже вместе.

- Я так измучилась с этой сессией, - доверительно говорит она. Голова ее клонится к моей, волосы смешиваются. Я чувствую запах ее разгоряченного тела. Провожу ладонью по лицу - она мокрая от пота. - Так устала, просто сил никаких нет. Не верится даже, что все позади.

- А сколько впереди?

- Лучше не напоминай. Тогда, - она кивает в сторону трибун, - я и представить не могла, - и замолкает.

Тропинка, ведущая нас, внезапно прерывается рытвиной, заполненной водой - из канализационного люка течет ручеек чистой воды, петляя, пересекает нам путь.

Она останавливается, смотрит на меня, затем себе под ноги. Белые "лодочки" и светло-серые с зеленой прожилкой носочки. Она уже видит, что я уже принял решение, что оно мне приятно, но говорит, сконфуженно, едва слышно:

- Напрасно я вытащила нас здесь.

Я молча беру ее на руки. Почти невесомое тело, Господи, как давно я не держал ее в объятиях! Я чувствую ее легкое дыхание на моей щеке, руки обвивают мою шею, она прижимается ко мне. Я делаю первый шаг, стараясь не влететь теннисной туфлей в лужи.

Еще несколько шагов и я осторожно и неохотно опускаю ее на землю. Она благодарит; целует меня в щеку, проводит пальцем по ней, стирая следы помады, такой знакомый в недавнем жест.

- Обратно все равно пойдем так же, - говорю я, она молча соглашается, на этот раз на ее лице нет улыбки.

Мы спускаемся с холма ко входу в спортзал. Некогда стеклянные двери забиты железными листами, на уровне глаз висит измочаленный обрывок объявления, призывающего закрывать дверь за собой. Рядом еще один клочок: "куплю б/у компьютер в работающем состоянии". Все телефоны сорваны.

Она ведет меня дальше, мимо пустой кабинки вахты, дверей в раздевалку, зал аэробики по узкому коридору, стены которого покрыты потеками и плесенью. Слышно, как где-то капает вода. Здесь прохладно, и сюда не может добраться солнце - сквозь мутные от грязи стекла в разросшемся бурьяне видны какие-то металлические конструкции, наваленные в незапамятные времена возле коридора, соединяющего корпуса спортзала и ректората.

Мы поднимаемся по лестнице - коридор перехода проходит уже не по земле, а над дорогой, - здесь уже сухо и снова жарко. Дверь в административный корпус предстает перед нами, в первое мгновение мне кажется, что она закрыта, я помню, так было раньше, но нет. Она лишь притворена, мы проходим в само здание корпуса. Вновь поднимаемся и покидаем его по новому переходу в новый корпус, принадлежащий уже ее факультету.

Вновь поднимаемся, блуждая по коридорам, она молчит, и не выпускает мою руку, будто боясь, что, едва расцепившись, мы сможем потерять друг друга.

- Давно я здесь не был, - банальная фраза гулко звучит в пустоте института. Мы поднимаемся на новый этаж, сворачиваем в новый коридор. Хорошо, хоть прохладно.

- Да, не как на улице, - она отчего-то нервничает. - Вот мы и пришли. Подожди меня здесь.

Трижды стучит в дверь и, не получив никакого ответа, скрывается за ней. Оставшись наедине, я рассматриваю доску объявлений, устаревшее расписание занятий, и оттого наполовину сорванное, списки отчисленных за неуспеваемость с этого факультета с таких-то курсов, списки должников в библиотеку, расписание приема переэкзаменовок, и еще множество подобной информации. Не понимаю, почему меня щемит тоска. Я вздыхаю и пристраиваюсь на кособоком стуле напротив двери, что несколько минут назад поглотила ее.

Мимо проходит преподаватель, завидев меня, он интересуется, не к нему ли я пожаловал; мне остается только отрицательно покачать головой. Он заходит в соседний кабинет, открывая его своим ключом и оставляет дверь полуприкрытой.

Спустя еще какое-то время - я потерял счет минутам - с лестницы доносятся легкие шаги, миловидная девушка останавливается подле меня и спрашивает:

- Фальк у себя?

Мне становится смешно, как-то незаметно для себя я оказался втянутым в институтскую жизнь. Я киваю головой и говорю:

- Только что пришел, - и оказываюсь прав, девушка проходит к тому самому кабинету, в который зашел задавший мне вопрос преподаватель.

Наконец дверь, та дверь, нужная мне, раскрывается. Она выходит, привычно встряхивая головой и облегченно вздыхает. Все, дело сделано.

- Хорошо, зам декана оказался на месте, - она показывает зачетку, под главкой "второй семестр", исчерканной записями сданных зачетов слева и экзаменов справа красуется увесистый треугольник печати.

- Ну что, пойдем? - спрашивает она.

- Ты куда сейчас? - снова вопросом на вопрос. У нас всегда так. Она садится.

- Вообще-то домой, - и замолкает.

Некоторое время мы сидим в тишине полутемного коридорчика и не произносим ни слова.

- Ты никуда не торопишься? - это уже она у меня. И спросив, продолжает смотреть в стену.

- Совсем никуда. А что?

Она молчит.

- Я устала, - наконец, говорит она, возвращая у меня зачетку, которую я так и не смог рассмотреть. - Ужасно устала за эти дни. Еще такая жара.

- Да. Говорят надолго.

- Я не люблю жару.

- Я тоже.

Пауза. Она поворачивает ко мне голову. Я медленно говорю:

- Может, посидим в буфете? - она отрицательно качает головой:

- Все закрыто. Лето.

- Жаль. Могли бы отметить твой переход.

Она машет рукой, не давая мне договорить.. слишком скользкая тема. Мне кажется, она хотела бы слышать от меня другое местоимение.

- Лучше просто посидим. Очень уж жарко.

- Да. Жарко, - соглашаюсь я.

Она вздыхает и снова стряхивает с лица налипшие волосы. Я смотрю на нее, но не произношу не слова. Коридорчик снова мягко обволакивает тишина. Только негромкое шуршание голосов за соседней дверью доносится до нашего слуха. Она не обращает на это никакого внимания.

11-12.6.99