Страница 45 из 54
День за днем караван Вильмовских странствовал по степям, где травы наполовину скрывали лошадей, углублялся в многоярусные светлые леса, пас коней в пальмовых рощах. Временами приходилось огибать прибрежные болота и предательские трясины, где человек проваливался по пояс и можно было утонуть вовсе. Не давали пройти громадные одеревеневшие кактусы, преграждали дорогу увитые лианами, заросшие густым подлеском тропические леса. В лесах тех росли деревья кебрачо[105] с невероятно твердой, ценнейшей древесиной, богатой дубильными веществами, рожковые деревья, алгарробо, они давали сладкие стручки. Но самым характерным для Чако деревом было пало боррачо. Его могучий ствол, достигающий в диаметре нескольких метров, напоминал громадную пивную бочку, сужающуюся у кроны, толстые ветки были обсыпаны красивыми розовыми цветами. Оригинальность пало боррачо заключалась не только в его странных очертаниях. Когда опадали цветы, на их месте формировались плоды, а те, созрев, открывались и обнажали семена, окруженные тонкими, белыми, волокнистыми султанчиками. За их волокно тогда платили во много раз больше, чем за настоящий хлопок. Только добраться до этих плодов было нелегко, поскольку громадный ствол был усеял одеревеневшими длинными колючками.
Караван двигался по просвечивающему светлому лесу, в нем росли кактусы, мимозы, крупные пало боррачо. Салли и Наташа были в восторге от прекрасных цветов пузатого дерева, оно, наперекор природе, цвело в сухую пору года. Вильмовский объяснял это явление тем, что пало боррачо накапливает в своем мощном стволе большое количество воды.
Томек, как обычно, возглавлял караван. Он то и дело поглядывал на Динго, тот явно проявлял беспокойство.
– Габоку, посмотри на собаку!
Но обращение было излишним, искушенный следопыт шел с поднятой вверх головой, втягивая воздух, как будто внюхиваясь. Габоку остановился:
– Умный Динго чует дым. Люди поблизости! Томек остановил коня, дал знак всем к нему приблизиться.
– Отец, Габоку говорит, что неподалеку какие-то люди жгут костер. Динго тоже беспокоится.
– В этих местах жечь костры могут только индейцы, – высказался Вильмовский. – Мы приближаемся к границам Парагвая, значит, это могут быть тобо, их кочевья находятся в южной части парагвайского Чако и в Аргентине. Нам необходимо соблюдать большую осторожность.
– Габоку, зови Гуруву и Педикву, мы пойдем первыми, – решил Томек.
– Отец, вы с господином Уилсоном смотрите за Салли и Наткой, a By Мень и Збышек будут охранять вьючных животных. Салли, возьми Динго на поводок. Двигаемся вместе. Никто не берется за оружие без моего приказа!
Они пошли дальше. Теперь уже все чувствовали чад от костров. Из-за пузатых деревьев выступили отлично сложенные, темнокожие воины с готовым к бою оружием в руках. Одни несли луки с наложенными на тетиву стрелами, другие держали копья, кое у кого в руках были ружья. Их вид убедил Томека, что они из племени тобо. Воины стояли стеной за своим предводителем, бросая на белых людей дерзкие взгляды.
Томек молниеносно оценил обстановку. Неподалеку за воинами виднелись шалаши, вокруг валялись брошенные выдолбленные тыквы. Тобо, видно, пили мате, популярный в Южной Америке чай из листьев парагвайского падуба[106]. Дети и женщины поспешно укрылись в зарослях.
Томек поднял руку, остановил караван. Не спеша слез с коня, подошел поближе к замершим воинам.
– Здравствуйте, друзья! – обратился он к ним по-испански.
Тобо молчали, еще теснее сгрудясь вокруг вождя.
– Мы друзья! Здравствуйте! – Томек, как будто не замечая их враждебности, достал из кармана трубку, набил ее табаком и раскурил.
Тобо даже отпрянули, когда трубка блеснула огоньком, а Томек, не обращая внимания на оцепеневших тобо, спокойно попыхивал трубкой. У индейцев немного спало напряжение. Курящий трубку человек Не мог готовиться нападать. В эту минуту вперед выступил By Мень. Он начал повторять приветствие на языке кечуа, известном и некоторым индейцам Чако. Вильмовский тоже достал из тюка трубку и кисет с табаком, оставив карабин, подошел к вождю тобо, жестами стал приглашать того закурить трубку.
Индеец, не зная, как поступить, колебался, посматривая на воинов, но, видя, что те не выражают протеста, кивнул головой и дал понять, что ему нужны спички. Вильмовский достал из кармана коробок, подал его вождю вместе с трубкой и табаком. Тобо вложил в трубку немного табаку, достал спичку и, когда она вспыхнула огнем, удовлетворенно улыбнулся. Он несколько раз затянулся. Воины с одобрением смотрели на своего вождя. Атмосфера враждебности растаяла, как утренний туман.
Подобревший вождь пригласил белых пришельцев отведать мате. Однако, хотя настроение индейцев и изменилось, Томек оставался настороже. Женщины и дети тобо не возвращались в лагерь, только вождь призвал своих жен, чтобы подали мате. Тобо, очевидно, уже встречались с белыми людьми, раз у них были ружья, а у вождя за поясом был заткнут револьвер. Огнестрельное оружие могло быть военной добычей, о тобо поговаривали, что они, бывает, вступают на тропу войны с белыми. Так что приглашение в лагерь могло быть и хитростью, за которой последует нападение с целью захвата добычи. Ведь для этих примитивных, воинственных кочевников, добывающих огонь трением камней, и спички представлялись лакомым кусочком. Учитывая обстоятельства, Томек поручил сюбео и Збышеку охранять коней и мулов.
Вождь повел Вильмовского в лагерь, за ними следовали Салли и Наташа с Уилсоном.
– Сеньор Том, здесь предательство, – вполголоса остерег By Мень.
– Да, пахнет ловушкой, – согласился Томек.
– Сеньор, я стану тенью следовать за вождем, в случае предательства приставлю ему револьвер к затылку. Сделаю его заложником…
– Ты решишься на это?
– Рука у меня не дрогнет, не беспокойтесь, сеньор!
– Спасибо тебе! Только не спеши, жди распоряжений.
Вскоре все расселись на расстеленных на земле шкурах. Жены вождя подали чай в тыквах. By Мень как переводчик сел между вождем и Вильмовским. Оказалось, что кое-кто из тобо немного знает испанский. Допытывались, чего белые люди ищут в Чако, предлагали в обмен на порох и пули крокодильи и змеиные шкуры, перья страусов. Вильмовский объяснил, что у них впереди еще длинная. дорога и он не может отягощать вьючных животных ненужными для экспедиции вещами. Он согласился подарить вождю карабины и немного патронов, поручил Уилсону принести вождю обещанный карабин, немного патронов и пороха, штуку ситца, нож, несколько кусков медной проволоки и пару коралловых бус. Затем встал, пожал вождю руку, похлопывая другой рукой его по спине, и объявил, что время отправляться в дорогу, солнце уже высоко.
Вождь вместе со своим младшим сыном, совсем еще мальчиком, не выпускавшим из рук лука, проводил Вильмовских и их спутников к лошадям. Тобо толпой шли за ними.
Салли, Наташа, Уилсон и Збышек сели на коней. Вильмовский как раз повернулся к своему коню и вложил ногу в стремя, когда раздался свист выпущенной из лука стрелы. Жеребец Томека метнулся вбок, остановился, как вкопанный, с жалобным ржанием тяжело повалился на землю. В его левом боку глубоко сидела длинная стрела. Участники экспедиции, как подхлестнутые, схватились за оружие. Потрясенный до глубины души Томек, однако, не потерял хладнокровия.
– Не стрелять! Спокойно! – крикнул он твердым голосом.
Младший сын вождя еще не успел опустить лука. Томек, видя, что By Мень уже стоит за спиной вождя, подошел к своему несчастному коню. Жеребец жалобно постанывал, из пасти и ноздрей текла кровавая пена, в агонии он бил копытами землю. Томек закусил губу, достал из кобуры кольт, приложил дуло к уху жеребца и нажал на курок. По жеребцу прошла предсмертная дрожь, налитые кровью глаза покрылись пеленой, он застыл.
Не выпуская из руки кольта, Томек подошел к подростку, все еще державшему в руках лук.
105
Деревья с необыкновенно твердой древесиной, известны под названием железных, происходят из Южной Америки и Африки. Самым распространенным в этой группе является кебрачо, его твердая, тяжелая, водостойкая древесина темно-красного цвета представляет собой прекрасный строительный материал.
106
Напиток из парагвайского падуба употреблялся индейцами еще в доколумбовы времена. Кустарник этот выращивается с XVII в., в основном в Бразилии, Парагвае и северной Аргентине.