Наследник

- Как добрались, защитник? - прошуршал голос руада. Л'Шасс с легкой улыбочкой смотрел на Стерко.

- Как ты здесь оказался? - лениво удивился Стерко и поднял руку, чтобы утереть со лба пот, но рука лба не достигла, упала по дороге, больно шлепнув Стерко по носу. - Великие силы, что со мной?!

- Вы уж простите меня, защитник, но это старость... - сокрушенно покачал головой руад и тыльной стороной прохладной зеленоватой ладони обтер лицо Стерко. - Все признаки одряхления налицо.

- Да ты знаешь, наглец, сколько мне лет?! - возмутился Стерко.

- Знаю, - кивнул Л'Шасс. - Но вы слишком долго не занимались своим делом, Стерко, а год безделья в вашей работе приравнивается к трем. Поэтому вы уже разменяли шестой десяток, защитник. А это не очень подходящий возраст для того, чтобы в одиночку рыскать по туманному Пограничью...

- Поэтому ты здесь?

- Да, Стерко. Вы же сказали, что я свободен. Я пришел сюда едва только оказался перед зеркалом пригодного размера. Для этого мне пришлось вскрыть запертую спальню нашего квартирного хозяина.

- Вот уж не думал, что у заторможенных руадов так развиты криминальные наклонности... - проворчал Стерко и с трудом сел.

Когда в глазах перестало раздваиваться, Стерко уставился на Л'Шасса.

Руад стоял на коленях, опустившись задом на собственные пятки и смиренно сложив руки. Из одежды на нем был один лишь силовой браслет. Почему-то руад решил, что относительно короткое, но плотное кудрявое оперение заменит ему одежду.

- Костюмчик у тебя немного фривольный, - заметил Стерко.

- Здесь этого достаточно, - отрезал Л'Шасс, качнулся и легко, без

помощи рук, вскочил на ноги. - Вы отдыхайте, защитник, я поднимусь чуть выше, здесь недалеко журчит ручей. Вам бы напиться, и все будет в порядке.

Руад повернулся спиной к Стерко и стал карабкаться по валунам. Стерко успел заметить на лопатках Л'Шасса две большие бесформенные проплешины с неровными рубцами. И Стерко невольно представил, как мог бы легкий низкорослый руад парить над долиной, если бы трагедия не лишила его крыльев...

Л'Шасс вернулся быстро, неся в руке большой белый цветок в форме воронки. Руад подошел и протянул свою находку Стерко. Жадно припав к краю хрупкого цветка, Стерко глотал ледяную воду и уже почти опустошил импровизированный бокал, но вспомнил о руаде.

- Тебе оставить?

- Я же только что от воды, - напомнил Л'Шасс.

Стерко вылил себе в рот остатки и отбросил цветок.

- Скажи, парень, почему ты никак не хочешь оставить меня в покое?

- Во-первых, у меня приказ майра Лэри - беречь вас, защитник, нехотя пробормотал руад. - Во-вторых, у меня есть вполне конкретный свой интерес... Не обольщайтесь, я от вашего общества совсем не в восторге, как и вы от моего. Но свой долг я обычно исполняю до конца.

- Нечего меня оберегать, о себе я сам позабочусь, - проворчал Стерко.

- Кто знает, может быть, какой-то опасности вы не заметите... - как бы между прочим пробормотал руад. - Пока я останусь с вами, куда бы вы ни направились!

- Вот еще! - рассердился Стерко. - Мне только этого не хватало!

- Когда-нибудь вы оцените мои скромные усилия, а сейчас я не хочу

с вами ругаться, - руад договорил и замер, сложа руки на груди и наклонив

голову, на которой возмущенно вздыбились самые длинные перья.

В другое время Стерко, возможно, оценил бы порыв исполнительного руада и устыдился бы своей грубости. Но сейчас ему было не до того.

Стерко поднялся на ноги и огляделся.

Они находились на склоне огромного холма. Вершина холма тонула в рваных клочках тумана, а у подножия вилась дорога, уходящая в дальний лес. То здесь, то там пробелскивали разноцветные сполохи, а это значило, что попал Стерко в место весьма опасное и изменчивое. Не предугадаешь теперь, кому и как скоро приспичит стереть этот холм с поверхности земли и заварить в образовавшемся котле огненную кашу...

Многие обитатели мироздания все еще жили в неведении и ничего не знали о Пограничье. А содружество рас во главе с хаваррами овладело многим с помощью великой и мудрой Науки, тысячелетиями корпевшей над тайнами беспорядочного могущества стихий.

Силы Пограничья бушевали вовсю, не подчиняясь никому. Хотя глава рода вершителей и звался владыкой Пограничья, на самом деле вовсе не был абсолютным повелителем в своей беспредельной земле. Просто никто не мог до конца овладеть тайнами Пограничья, кроме владыки и его посвященных наследников. Вершители, постоянно пробуя подмять под себя строгий порядок мироздания, ничего не пытались изменить у себя дома, не вмешивались в течение здешней жизни. И могучие силы Пограничья подпитывали мощь рода вершителей, делая их самыми могущественными и грозными среди одушевленных созданий...

Кроме вершителей только уроженцы Пограничья свободно пользовались дарами великих сил, потому что сами были некой их частью. Им казалось, что он повелевают многим в своей земле и за ее пределами, но на самом деле беспредел Пограничья варился в собственном соку и не признавал ничьих поползновений. Наказание за излишнюю дерзость могло быть жестоким. Пограничье прощало не всякого. Беспредел сущностей был законом и смыслом странного места, не имеющего ни координат, ни границ, пролегающего нигде и везде, вокруг и внутри любого мира, влияя на все и вся на любом этаже мироздания...

Кто только не жил на этих обширных просторах... Урожденные обитатели Пограничья и пленники, завлеченные в эти края прихотью вершителя. И сумасшедшие создания, вроде Стерко, пришедшие сюда добровольно.

Стерко, конечно, доверял родной технике, но его браслет до сих пор был еле жив, и чтобы он напитался мощью, требовалось время. Стерко только позавидовал уроженцам Пограничья. Какими бы ужасными тварями они ни были, жилось им в родном мире легко и без особых проблем. У них было, чем защититься от врагов, а вопросы жизни, смерти и справедливости решались сообразно незыблемому закону естественного отбора: кому повезло, тот и выжил, а кто выжил, тот и прав. Те из уроженцев Пограничья, у кого имелись проблески разума и зачатки тщеславия, изредка отправлялись в дальние путешествия, непрошенными гостями появляясь в разных концах мироздания. Они повергали неискушенных обитателей мироздания в ужас и трепет. На одних этажах их считали гостями Преисподней, воплощением черных недобрых сил, на других их восторженно встерчали, как кудесников-чудотворцев.