Страница 51 из 80
- Расскажи мне все! - потребовал он.
- Подожди немного, я тебе все расскажу, и ты поймешь, что к чему. Верить или нет - твое дело. И не дергайся. Я же здесь для тебя совсем безвредна.
Несовершенным очень трудно причинить вред таким, как ты.
Бертан уже не смеялся. Он еще вздрагивал, ежился, но смех прекратился, осталась навязчивая натянутость.
- Я не хотел тебе говорить, я собирался просто наплевать на это, но если ты действительно как-то связана с Юрием... Следует тебе сказать... Бертан помялся немного и спросил:
- Ты слышала о взрыв-пластинах?
- Нет.
Бертан подошел к стене и включил низкий плоский стенной светильник. Иссинямолочный свет осветил комнату и худощавую фигуру Бертана, его красивое холеное лицо. Он полез в карман и достал... точно такую же квадратную двухслойную пластиночку с ниточкой на уголке, какие я обнаружила в кармане убитого мной младшего офицера. Взглянув на меня, Бертан повертел пластиночкой:
- Знакомо?
- Откуда? Ну и что сие такое?
- Это совершенно новая взрывчатка, он которой не спасет ни броня, ничего абсолютно. Принцип действия: вытягиваешь и обрываешь ниточку. Ниточка служит детонатором. Вот этот красный слой активизируется, поверхностный слой молекул обладает проникающей активностью, намертво прикипает ко всему, к чему приложишь пластинку, к органическим и неорганическим телам. Приложить пластинку нужно не позже, чем через тридцать секунд после того, как оторвешь нитку. А через пять секунд после того, как ты ее приложишь, ее не отдерешь ничем и никак. Через минуту после начала прикипания пластины к объекту происходит взрыв. Сила его зависит, как правило, от размеров пластины. Вот такая может разнести в молекулы всех и все, что находится в этом помещении, но капитальная стена и стандартная дверь-блок не позволит взрыву проникнуть в коридор...
- Да, к такому оружию стоит относится с уважением, - я хотела взять пластину в руку, но Бертан быстро убрал ее в карман.
- Нечего тебе трогать такие вещи, - сказал он. - Несколько недель назад мы отправили Марсену с курьером две такие взрыв-пластинки. Но курьер не добрался до места. Исчез. Видимо, убит. И Марсен, не получив долгожданного оружия, пришел за ним сам, не доверяя больше пересылке через посредников... Насколько я знаю, мама дала ему новую партию в надежде, что они, наконец-то, нам... им помогут.
- Что Марсен хочет с ними делать? - спросила я, зная, в принципе, ответ.
- Марсен сейчас командует второй армией, но через неделю в штабе противника будет большой совет, Марсен отправится на встречу... Если ему удасться приклеить взрыв-пластинку к голенищу сапога Юрия, а потом выйти из помещения и отойти на приличное расстояние, то мало кто потом уцелеет из тех, кто будет присутствовать, - буркнул Бертан.
Меня пробрала дрожь. Я не сомневалась ни секунды, что Марсен именно так и сделает. И это уже будет удар не наугад, а наверняка.
- Поверь, если бы я мог, я помешал бы ему, - проговорил Бертан. - Но я не могу, все уже запущено, если я просто-напросто пошлю ему запрет, он меня не послушает. Я думаю, что меня вообще изолируют от дел...
- Ты можешь связаться с Юрием и предупредить его!
- Во-первых, он мне не поверит, а во-вторых, я не испытываю симпатии к этому человеку. Ты мне нравишься, но это для меня еще не причина, чтобы ради тебя выдавать отца Бэста противникам. Я считаю, что Бэст единственное существо, которому сейчас ничего от меня не нужно. И даже потом он не станет мне поперек дороги, потому что по Закону он мне не конкурент... Я не хочу делать мальчишку сиротой! - четко сказал Бертан, и мне нечего было ему возразить. Я на его месте, возможно, поступила бы так же. Но я была на своем месте. Я привязалась к Бэсту, но сделала бы его сиротой при первой же возможности...
- Твое отношение к малышу весьма благородно. Но учти, что Марсен научит его своим взглядам на то, как мужчина должен поступать с Законом. И, не исключено, что став взрослым, Бэсту захочет не только нарушить Закон, но может быть даже и переписать его в свою пользу...
- Да пошел он к черту, этот Закон! - взорвался Бертан.
- Закон не перестал быть Законом от того, что ты невольно его нарушил!
Бертан покачал головой:
- Да, конечно. Но я не стану выдавать Марсена, это мое окончательное решение...
Я начала чувствовать, как злое отчаяние начинает овладевать мной. Бертан смотрел мне в лицо и тоже заметил перемену.
- Ну-ну, ты не очень-то... Держи себя в руках, а то мне даже страшно стало, - с легкой насмешкой сказал он. - Тем более, что моя мамочка начала в эту секунду подсматривать за нами, - и Бертан перешел на еле слышный шепот. - Давай не будем ее разочаровывать, тетушка...
- Что ты имеешь в виду? - не поняла я.
Бертан усмехнулся, обнял меня и, наклонившись к моему лицу, прижался своими губами к моим. Трудно было его в эту минуту заподозрить в неискренности. Если у него и были определенные планы насчет меня, они вряд ли могли остаться у него после сегодняшнего вечера. Поэтому стоило, пожалуй, принять его игру. И я, в свою очередь обхватила руками его плечи, демонстрируя Даррине, что мы с ее сыном нашли определенный общий язык, и что пока он со мной, его голова будет работать в направлении, не имеющем ничего общего с политикой, что ей нечего беспокоиться о том, что лже-иерарх начнет замышлять что-либо против тех, кто водил его за нос.
Бертан обнимал меня с минуту, потом отпустил, наклонился, уперся в стену, вытянув руки. Его плечи затряслись. Это был беззвучный истеричный смех, который обычно перерастает в горькие слезы. Но отсмеявшись и слегка шмыгнув носом, Бертан заметил:
- Ты не знаешь, случайно, бывает ли так, чтобы человеку с самого рождения не везло буквально во всем?
- Бывает, Бертан. Но никогда не бывает, чтобы человеку не везло всю жизнь. Это один из немногих постулатов, в справедливость которых я еще верю.
Бертан всхлипнул, прижал ладони к лицу, потер ими глаза, потом опустил руки в карманы. Он казался совершенно спокойным, и мне вдруг показалось, что этот парень еще не стал совершенно никчемным. Кажется, какой-то внутренний стержень, вернее, какой-то его обломок, все-таки в нем присутствовал. Я почти наверняка знала, что он мне скажет сейчас: он намерен был сообщить мне, что он не собирается входить в мое положение, пока не выйдет из своего.