Страница 49 из 80
- Это еще кто? - негромко осведомился он, глядя мне в глаза.
- Это очередная прихоть Бертана, - проворчала Даррина.
- Симпатичная прихоть, - хмыкнул Марсен. Он продолжал смотреть мне в глаза, а я никак не могла оправиться от шока. Наконец, до меня дошло, что Марсен никогда в жизни не видел Катерины Орешиной. Это немного успокоило меня.
- Возьми Бэста, он уже уснул, - сказала Даррина. - И проваливай отсюда.
Я подошла к Марсену и взяла спящего мальчика с его колен. Я спиной чувствовала на себе внимательный взгляд Марсена, и от этого ноги мои были совершенно ватными.
Когда я выходила в холл, Бертан решительно проследовал к матери. Страшась, что меня завернут с полпути давать объяснения, я попросила одного из офицеров помочь донести мальчика, и мне, таким образом, удалось быстро добраться до комнат Бэста. Оставшись вдвоем со спящим малышом, я раздела его и уложила в постель. Меня мучил вопрос, что происходило сейчас там, у Даррины.
Признаться, то, что предателем оказался Марсен, не было для меня таким уж поразительным фактом. Просто я на несколько секунд забыла, что он не сможет меня узнать, и поэтому испугалась. Но зато это будет ударом для моих друзей, если это суждено им когда-нибудь узнать. Я вдруг поняла, что они, скорее всего, об этом никогда и не узнают. Они просто не смогут довести дело до конца. Они все погибнут, так как их заблуждение страшно укоренилось и никакими намеками нельзя заставить их узнать истину. А мне даже и намеков было не сделать, не то что предоставить им неоспоримый фактический материал.
Впервые после своего воскрешения я прокляла свое несовершенство. И впервые за всю свою жизнь я прокляла Юрку. Юрку, который всегда был для меня кумиром, самым лучшим, самым родным и надежным человеком. Он больше не был самим собой: он не только не приструнил бывшего иерарха, но и еще и не рассказал мне правды. Как я могла безоговорочно принимать обширные Юркины планы за чистую монету? Я никогда не считала себя глупой. Мог ли Юра обмануть меня? Получается, что мог?
Но я понимала: все дело рук Виллена. И никто не мог даже представить, что сейчас творится в той половинке Юркиной души, которую я любила. Если бы я только могла помочь! Но сейчас это было не в моих силах...
Я жаждала предупредить друзей об опасности и избавить брата от присутствия подлой чужой личности в его душе. Но злость, кипевшая во мне от бессилья, ничего не могла изменить!...
- Катерина, ты что?! - раздался удивленный шепот Бэста. Мальчик сидел на своей постели и в ужасе смотрел на меня.
- А что?
- Ты воешь, как... как волк!
- Мне очень скучно и тоскливо, вот и вою... - мне было неловко за собственную неосторожность. Хорошо еще, что Бэст не мог прочитать то, что творилось внутри меня.
- Хочешь, я поиграю с тобой? - спросил озабоченный малыш. Он был добрым и отзывчивым мальчиком, и поиграть с другом - это был самый эффективный в его глазах способ помочь и избавить от тоски и плохого настроения.
- Тебе пора спать... - возразила я, но мой мозг зацепился за слово "поиграю". Что если... - Хотя давай поиграем... в сканерскую школу!
- А как это? - заинтересовался Бэст.
- Ты будешь сдавать экзамен на чин главного сканера иерархии.
- А с кем я буду работать? - серьезно спросил мальчик.
- Ну, помнишь, ты играл раньше с теми людьми, что сейчас сидят в лесу...
- Да.
- Вот, я буду задавать тебе задания, ты будешь отвечать на мои вопросы и исполнять задачи, а в конце я решу, выдержал ли ты экзамен.
- Тогда мне надо снять сережку, чтобы все было честно! - оживился Бэст.
- Нет-нет, я знаю, что ты и без сережки отличный сканер, но нужно, чтобы все было, как в жизни, а в жизни профессионалы пользуются усилителями...
- Хорошо, я готов! - Бэст сел, выпрямился и закрыл глаза, как настоящий сканер, готовый к визуальному контакту. - Слушаю задачу.
- Найди этих людей, которых ты исследовал раньше. Нам нужен человек, от которого веет холодом, как от Бертана.
- Нашел, но их двое, - объявил Бэст.
- Мне нужен тот, что старше, тот, что хромает...
- Да, вижу его... Он один в какой-то комнате... Подходит к постели... Ложится...
- В каком он состоянии? В смысле, как он себя чувствует?
Бэст некоторое время молчал. И я уже решила, что у нас ничего не получится. Но дело было, наверное, в том, что Бэст с трудом формулировал свои мысли. Он знал, что взрослые трудно понимают его беспечную трескотню и старался на экзамене, пусть даже в игре, казаться взрослым. А ему было всего лишь около семи лет. И, как мне теперь стало казаться, он очевидно похож на Марсена. Только невероятная сила его сознания, увеличенная волшебными бусинками, была по-видимому всетаки генетическим подарком матери.
Наконец, Бэст заговорил:
- Этот человек... Он чуть не плачет... То есть, слез у него нет, но он очень хочет заплакать... Еще он чувствует... ну, так бывает, когда обманешь кого нибудь, а потом очень об этом жалеешь, но страшно признаться...
- Стыд?
- Да, да! Ему стыдно... Еще у него что-то сильно болит... Все, пожалуй, больше сверху ничего не видно, - заявил Бэст.
- Отлично, малыш! - я старалась, чтобы голос мой не дрожал. - Давай, полезай вглубь, прощупай его, только осторожно. Не надо, чтобы он заметил.
- Но он заметил, уже заметил, - прошептал Бэст.
- И что он делает?
- Беспокоится. Но не очень. Потому что ему больно. Это его отвлекает... Я вхожу вглубь... Ой... - Бэст испуганно вскрикнул и замолчал.
- Что случилось, малыш?!
- Я никогда такого не чувствовал! У него... У него две души!
- Как это?
- Внутри его души два человека! - уверенно заявил Бэст. - Один человек бушует, он злой, он боится, он кого-то сильно не любит... А второй тоже кого-то не любит и злится, и тоже чего-то боится, но это ему стыдно, это ему хочется разделиться с тем первым человеком... Но тот первый - он сильный. Он очень-очень злой и сильный...
- Бэст, ты молодец, ты все правильно разглядел... Теперь попробуй выполнить главную задачу! Этих двух людей внутри нужно разделить...
- Да они и так... по углам сидят... - произнес Бэст.
- Тогда нужно того первого, злого-презлого, накрыть колпаком, чтобы стал он для второго не живым врагом, а врагом-воспоминанием... Колпак должен быть прозрачным, чтобы этот человек, все же остался сканером, но прочным, чтобы злая половина души не могла больше управлять человеком...