Страница 35 из 80
- Извини меня, - пробурчал Олег. - Видимо, Извеков прав, я в самом деле деревянный.
- Извиняю... Все, парни, насмотрелись на красоты, возвращаемся в лагерь...
Юрка первым пошел вдоль каменной гряды, и вскоре все они скрылись из вида..
Аппарат отключился, и кончик кассеты вылез наружу.
Интересно, зачем Примару понадобилось делать эту запись? Или он специально подстроил так, чтобы я на нее сама наткнулась?
- Если рассматривать тебя по принятым у людей критериям деления на плохих и хороших, трудно представить себе, что твоя смерть кого-то может опечалить, - послышался за моей спиной голос, от которого мне стало нехорошо. - Но я видел не только эту пленку, но и кое-что из старого, и мне приходится смириться с мыслью, что в мире относительно даже добро и зло.
Я обернулась. Одер стоял в проеме двери. Его длинные пряди с левой стороны были заправлены за ухо, и все уродство было на виду. Я заставила себя смотреть, хотя с большим удовольствием я избавилась бы сейчас от него.
- Я не очень-то нравлюсь тебе теперь? - спросил он и шагнул вперед. Я не могла сделать шаг назад, потому что сидела. Он, видимо, понял мое желание.
- Я не кусаюсь, - сказал он, садясь во второе кресло. - Примар все мне объяснил, и теперь мне нужно от тебя только одно - чтобы ты убралась отсюда.
- Хотела бы я знать, как.
- Подумай. Ты должна исчезнуть.
- Вот интересно, как это я исчезну, если даже умереть спокойно мне уже который раз не дают. Почему я должна исчезать?
Он покачал головой:
- Я могу тебе сказать, но Примар запретил. Только знай, что лучше тебе отсюда уйти.
- Для кого лучше?
- Не для меня же! Хотя и на тебя мне совершенно наплевать...
- О чем ты вообще, я ни слова не понимаю?!
Он замолчал. Я смотрела на него, пытаясь вспомнить прежнего Одера, и вдруг острая жалость к нему полоснула по сердцу. Стерлись, утонули где-то в глубине души черты и черточки Катерины и Рэсты, давая место воспоминаниям Мариэлы...
- Одер, ты сильно ненавидишь меня?
- Я любил и люблю свою жену, - глухо ответил он.
Я смотрела на него, и уродливое лицо искажалось в слезах, застилающих мне глаза. Я уже видела его тем, прежним, и вдруг вспомнила наши с ним разговоры, споры, наши маленькие секреты, его ласковые сильные руки, добрые глаза, нежные объятия, его теплые губы... Его такие противоречивые черты: мягкость, терпение и настоящее неистовство, когда того требовало его любимое дело...
- Одер, послушай...
Я встала, подошла к нему, присела рядом у его ног.
- Что ты хочешь от меня? - тихо произнес он и напрягся.
- Одер, я охотно бы избавилась от воспоминаний Мариэлы. Но они во мне. Ты можешь представить, о чем я сейчас вспоминаю... - я коснулась его ладони. Он отдернул руку.
- Пожалей меня хотя бы сейчас, - отозвался он.
- Я вынула бы из себя эти воспоминания, если бы только могла!
Он подскочил с места:
- Умоляю, только не это!
- Ничего не понимаю! - взмолилась я. Одер медленно сел обратно и посмотрел мне прямо в глаза:
- Я буду твоим рабом и позволю тебе вытирать о меня ноги, но сделай все, чтобы Примар оставил Мариэлу в тебе... Если хочешь, я встану перед тобой на колени!
Он, действительно сделал попытку соскользнуть на пол. Я испугалась, что он сошел с ума.
- Но, Одер, не лучше ли тебе просить об этом самого Примара?!
- Примара? Это бесполезно... - произнес Одер.
- Он прав, - раздался голос Примара. Он вошел и остановился рядом с нами. Одер немедленно встал и, молча, ждал, что скажет его хозяин.
- Ступай в ее бокс, - спокойно произнес Примар. - Мы скоро там будем.
Одер сжался, его правый глаз блеснул, но снова потух. Одер покорно вышел из помещения. Примар бросил взгляд на пульт, но не сказал ни слова о моем самовольном просмотре.
- Кажется, Одер, не очень доволен тем, что я вернул его к жизни, задумчиво сказал он.
- А мне кажется, что он просто боится чего-то такого, что еще может произойти с ним в будущем. Он же просил тебя о чем-то?
- Мало ли, кто о чем просит. Если все просьбы выполнять...
- Я же не о всех просьбах говорю! Я говорю о просьбе твоего... помощника. Разве верный раб не достоин?...
Примар расхохотался:
- А как я, по-твоему, буду сортировать просьбы и молитвы на достойные удовлетворения и не достойные такового? Или мне сначала сортировать просящих на хороших и плохих? Да это невозможно! Люди в мирах любят посетовать на то, что до бога высоко и далеко, что высшая справедливость не доходит до них! Они глупцы, Катя! Моя справедливость в том и состоит: все они для меня одинаковы, выделять никого из них я не буду...
- А люди считают, что молитва праведника...
- Я же тебе говорю: зря люди возносят свои молитвы. Создателя не интересуют проблемы тех, кого он сотворил. Меня же они очень интересуют, но откликаться на них я не должен. Потому что меня нельзя просить. Я лишь делаю свою работу. Я кручу рулетку и выбираю путь для мира. Мир тоже выбирает дорогу, которой идет в предлагаемых мной обстоятельствах. А отдельные люди выбирают свой путь в своем мире. Особо дерзкие, вроде некоторых, что нам с тобой знакомы, прокладывают свой путь поперек миров, забредая даже ко мне в гости. Сплошной и перекрестный выбор, выбор, и еще раз выбор... Ничто не может быть предопределено заранее. Никто не должен даже надеяться на то, что он сможет познать закономерность. Закономерности нет. Я ее уничтожаю каждый день. Если бы я стал отвечать на просьбы, это было бы шагом к предопределенности... - Примар остановился и спросил с надеждой:
- Ты меня понимаешь?
- Понимаю. Ты сторонний наблюдатель.
- Нет, не понимаешь! - Примар сокрушенно всплеснул руками. - Я не сторонний, я наблюдаю за тем, как люди выворачиваются из тех обстоятельств, которые я сам лично им подсунул. При этом я не ставлю целью извести до смерти какого-то конкретного бедолагу, похоронить под обломками города, взорвать планету или еще какую-нибудь конкретную пакость осуществить. Меня интересует, как все пойдет, кто и как начнет действовать. А если в результате разыграется трагедия - это уже будет случайность.
- Значит, если ты нашлешь на планету эпидемию чумы, и люди, не имея возможности нейтрализовать вирус, вымрут, то это будет случайностью?