Страница 155 из 169
В статье второй пакта говорилось: "В случае если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом военных действий со стороны одной или нескольких третьих держав, другая Договаривающаяся Сторона будет соблюдать нейтралитет в продолжении всего конфликта".
В той внешнеполитической ситуации такой договор был выгоден обеим сторонам. Следует отметить, что его заключение вызвало по разным причинам крайне негативную реакцию в Берлине, а также в Вашингтоне и Токио.
Нападение гитлеровской Германии и ее сателлитов на Советский Союз 22 июня 1941 годы вызвало в Токио острую правительственную дискуссию, которая затянулась на десять дней. На окончательное решение Японии повлияло известное высказывание Бисмарка о том, что для союза нужны два партнера: наездник и осел. Правительство страны Восходящего Солнца в новой ситуации могло быть только ослом, коим оно быть не пожелало.
В итоге правительственной дискуссии глава кабинета министров Тодзио высказал возобладавшую точку зрения: "Престиж Японии необычайно поднимется, если мы нападем на Советский Союз, когда он, как спелая хурма, будет готов упасть на землю". В Токио решили немного подождать, явно не рассчитывая на неуспех германских армий в кампании 1941 года.
Проведение такой острой дискуссии на правительственном уровне не помешало японской правящей элите уже на третий день вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз принять в императорском дворце в Токио "Программу национальной политики империи в соответствии с изменением обстановки". В засекреченной "Программе", в частности, говорилось, что импе-раторская Япония "скрытно завершая... военную подготовку против Советского Союза... прибегнув к вооруженной силе, разрешит северную проблему".
В "Программе" особо отмечалось, что Япония может вступить в войну против СССР только в случае, если "германо-советская война будет развиваться в направлении, благоприятном для империи". Однако уже в июле в Токио стали выражать большую озабоченность и тревогу по поводу темпов наступления групп армий своего союзника по "оси" на советской земле.
Японскому послу в Берлине Х. Осиме в конце июля 1941 года поручается выявить истинное положение дел на германо-советском фронте. Тот обращается за разъяснением к министру иностранных дел Германии И. Риббентропу. Но на вопрос японского посла пришлось отвечать начальнику штаба главного командования (ОКВ) В. Кейтелю. Последний авторитетно заявил, что относительно плана "Барбаросса" "темпы продвижения замедляются примерно на три недели". В последующие дни темпы наступления немецко-фашистских войск замедлились еще больше и о "блицкриге" речь уже больше не шла.
В "Секретном дневнике войны" японского генерального штаба, который наблюдал за ходом войны на территории Советского Союза самым заинтересованным образом, появились тревожные, до крайности озабоченные записи:
"22 июля.
Прошел месяц после начала германо-советской войны. Переброски советских войск с Дальнего Востока не наблюдается. Что касается наступления благоприятного момента для начала боевых действий против СССР, то вероятность завершения войны в результате операции только Германии по меньшей мере сократилась...
25 июля.
В оперативном отделе мнение о том, чтобы выступить против севера в течение этого года, постепенно ослабевает... Необходимы ярко выраженные перемены в советско-германской войне".
О ходе войны в Токио информация поступала не только из Берлина, но и из Москвы. В правящих кругах империи на Японских островах не оставили без внимания предупреждение своего московского посла генерал-лейтенанта Е. Татэкава, который накануне вторжения вермахта и других фашистских армий в СССР сообщал: "Советский Союз не покорится. Компромисс здесь невозможен. Война должна быть затяжной".
После провала попытки германских армии с ходу овладеть Москвой и нескольких сильных контрударов советских войск, в императорской ставке поняли, что о вступлении в войну против своего северного соседа в 1941 году по ранее составленному плану (кодовое название "Кантокуэн") не могло быть и речи. 3 октября в приказе японской ставки главного командования говорилось:
"В соответствии со складывающейся обстановкой осуществить подготовку к операции против России с целью достижения готовности к войне весной 1942 г.".
Японское командование разрабатывало не только планы за-хвата значительной части советской территории, но и систему военного управления "в зоне оккупации территории СССР". В Токио по-прежнему считали своими жизненными интересами следующие территории при разделе "побежденного" Советского Союза:
"Приморье должно быть присоединено к Японии, районы, прилегающие к Маньчжурской империи, должны быть включены в сферу влияния этой страны, а Транссибирская дорога отдана под полный контроль Японии и Германии, причем Омск будет пунктом разграничения между ними".
Подтверждения отказу японского руководства от нападения СССР были надежнейшие. Это были не только многочисленные разведдонесения Рихарда Зорге из Токио. Еще летом 1940 года американским криптографам удалось раскрыть японские шифры. Летом 1941 года дешифровкой перехваченных японских документов в вооруженных силах США были заняты 800 офицеров и рядовых специалистов. Перехваченная информация свидетельствовала о решении Токио напасть на Советский Союз как только Германия добьется убедительных побед на Восточном фронте.
Однако откладывание на "завтра" приведение в исполнение плана "Кантокуэн" не привело к сколько-нибудь заметному сокращению Квантунской армии, расквартированной на территории Маньчжурии. В ней и соседней Корее намечалось иметь не менее 16 дивизий. Кроме того, здесь располагались 750 различных воинских частей и подразделений, что было эквивалентно еще 9 дивизиям. Общая численность этих японских войск на 1 августа 1942 года составляла 850 тысяч солдат и офицеров, не считая марионеточных войск - то есть около одной трети численности всей императорской сухопутной армии.
Присутствие на дальневосточных границах мощной группировки вооруженных сил Японии вынуждало Советский Союз на протяжении всей Великой Отечественной войны с Германией и ее союзниками держать на Востоке от 32 до 59 расчетных дивизий сухопутных войск, от 10 до 29 авиационных дивизий, до 6 дивизий и 4 бригад войск противовоздушной обороны страны. Всего войск общей численностью более 1 миллиона солдат и офицеров, 8-16 тысяч орудий и минометов, свыше 2 тысяч танков и самоходных артиллерийских установок, от 3 до 4 тысяч боевых самолетов и более 100 боевых кораблей основных классов. Это составляло от 15 до 30 процентов боевых сил и средств советских вооруженных сил. Что и говорить: этим войскам нашлось бы лучшее применение на советско-германском фронте, особенно в критические для Красной Армии периоды. Так что помощь "невоюющей" милитаристской Японии "воюющей" гитлеровской Германии с 1941 по 1945 год была вполне ощутимой.
Японские специалисты очень высоко оценивали боевые возможности Квантунской армии, которая "была превосходно во-оружена". Так, Д. Комигава считал, что "летом 1941 года мощь Квантунской армии достигла пика, и ее называли в Японии непобедимой", а также "самой передовой и современной".
Японское командование планировало вести войну на Дальнем Востоке против Советского Союза не только на суше, но одновременно и на море. С этой целью в районе военно-морской базы Оминато специально создан 5-й флот Военно-Морских Сил Японии.
Япония решила начать большую войну в Тихом океане, где главным противником для нее становились Соединенные Штаты. Токио проводит стратегическую маскировку, делая вид, что оно готовится нанести удар по СССР и усилить военное давление в Китае (японцы не знали, что многие их радиограммы становятся "добычей" американцев). Действительно, предстоящий "поход на север" в военных приготовлениях выглядел достаточно убедительно для непосвященного в плоды американской радиоразведки человека.
На исходе 1941 года из 51 дивизии, которыми располагала Япония, 20 дивизий дислоцировалось в Китае и Корее, 13 - в Маньчжурии, 7 требовалось для обороны островной метрополии и только 11 дивизий могли быть использованы на других театрах военных действий - всего лишь чуть больше одной пятой японской сухопутной армии. Из пяти воздушных флотов три находились на азиатском континенте и на Японских островах.