Страница 6 из 16
— Когда Коля вернулся, мой бокал был уже пуст.
— А дальше?
— Дальше я ничего не помню. Коля мне еще шампанского подлил, сказал, что он равнодушен к этому напитку, потому что шампанское — это для женщин, а он лучше нальет себе водки. Мол, в ней он знает толк. А дальше какая-то бездна.
— Какая еще бездна?
— Пустота. Провал в памяти. Больше я ничего не помню.
— Вообще ничего?
— Нет, — замотала я головой. — Проснулась — ни вещей, ни денег, ни золота.
— Тогда с чего ты взяла, что этот Николай тебя изнасиловал?
— Я очнулась совершенно голая, — прошептала я так, словно боялась, что, кроме проводницы, меня может еще кто-то услышать. — Спортивный костюм валялся на полу, там же трусики и лифчик. На теле синяки, а между ног уже почти все высохло, но кое-где еще было липко. А этот запах… Его ни с чем не спутаешь. Это специфический запах мужского семени.
— Значит, ты вся в сперме проснулась, — задумчиво произнесла проводница. Вот козел, ничем не побрезговал. Что за удовольствие трахать спящую девушку?
— Спящая не сопротивляется.
— Да уж, приятного мало. Ладно, вычеркни это из памяти и живи дальше.
— Но ведь этот Николай мог чем-нибудь болеть, я же ничего про него не знаю.
— Приедешь — сдашь анализы.
— А если у него СПИД?
— Не кличь на себя беду. Вот увидишь, все обойдется. А этому Николаю еще срок хороший вкатят, по полной программе. Упечешь его в тюрьму за изнасилование и получишь хоть какое-то моральное удовлетворение. Обидчик должен быть наказан. Только тебе нужно сегодня же пройти экспертизу. Доказать факт изнасилования можно только по горячим следам, потом будет поздно. Ничего не докажешь!
— Я в милиции про изнасилование говорить не буду, — заявила я.
— Почему?
— Потому что мне стыдно.
— А чего стыдиться-то? Тебе просто не повезло, и ты попала в подобную ситуацию. Ведь это могло произойти с любой девушкой, оказавшейся на твоем месте. Вот из-за таких, как ты, насильники так вольготно себя чувствуют. Тебе стыдно, видите ли, другой тоже. Насильнику все с рук сходит, и он будет насиловать дальше, потому что никто не хочет его наказать. А надо бы! Хотя бы одного. А в камере знаешь что с насильниками делают?! Вот там их действительно наказывают.
— Я про изнасилование говорить не буду, — покачала я головой. — Я скорее от позора повешусь.
— Как знаешь. Но вешаться не надо, ни один насильник этого не стоит.
— А если я забеременею? У меня как раз опасные дни.
— Аборт сделаешь. Не будешь же ты ребенка от насильника растить.
— Многие женщины после первого аборта детей не могут иметь…
— Рано паникуешь. Я тоже аборт делала и после этого троих детей родила. Так что ты на всех не равняйся. Главное, чтобы у этого молодого и интересного СПИДА не было, а все остальное элементарно лечится: и гонорея и сифилис, и все, что угодно. Сейчас медицина вон как далеко шагнула, только вот СПИД еще лечить не научились. Знаешь, сколько сейчас случаев, когда больные СПИДом люди умышленно здоровых заражают. Ведь СПИД поражает не только весь организм, эта болезнь еще и нарушает психику: те, кто ею болеет, хотят отомстить всему миру.
Увидев, что меня залихорадило, проводница поняла, что перегнула палку, и попыталась исправить положение.
— Ну что ты затряслась как осиновый листок? Я уверена, что все обойдется. Вот увидишь.
В этот момент в купе проводников заглянула напарница Надежды и сказала обеспокоенным голосом:
— Надя, а ты чего сидишь-то? Скоро Симферополь. Дел полно.
— Да тут девушку ограбили.
— Пусть в милицию обращается.. Поаккуратнее нужно быть. Это же поезд, как-никак, и в нем нельзя терять бдительность.
Я тихо всхлипнула и, пробормотав: «Извините», направилась в сторону своего купе.