Страница 1 из 1
Торжественным Ахен весельем шумел;В старинных чертогах, на пире,Рудольф, император избранный, сиделВ сиянье венца и в порфире.Там кушанья рейнский пфальцграф разносил,Богемец напитки в бокалы цедил,И семь избирателей, чиномУстроенный древле свершая обряд,Блистали, как звёзды пред солнцем блестят,Пред новым своим властелином.Кругом возвышался богатый балкон,Ликующим полный народом;И клики, со всех прилетая сторон,Под древним сливалися сводом.Был кончен раздор, перестала война;Бесцарственны, грозны прошли времена:Судья над землёю был снова,И воля губить у меча отнята;Не брошены слабый, вдова, сиротаМогущим во власть без покрова.И кесарь, наполнив бокал золотой,С приветливым взором вещает:«Прекрасен мой пир, всё пирует со мной,Всё царский мой дух восхищает;Но где утешитель, пленитель сердец?Придёт ли мне душу растрогать певецИгрой и благим поученьем?Я песней был другом, как рыцарь простой;Став кесарем, брошу ль обычай святойПиры услаждать песнопеньем?»И вдруг из среды величавых гостейВыходит, одетый таларом,Певец в красоте поседелых кудрей,Младым преисполненный жаром:«В струнах золотых вдохновенье живёт,Певец о любви благодатной поёт,О всём, что святого есть в мире,Что душу волнует, что сердце манит…О чём же властитель воспеть повелитПевцу на торжественном пире?»«Не мне управлять песнопевца душой, —Певцу отвечает властитель: —Он высшую силу признал над собой, —Минута ему повелитель.По воздуху вихорь свободно шумит,Кто знает, откуда, куда он летит?Из бездны поток выбегает:Так песнь зарождает души глубина,И тёмное чувство, из дивного снаПри звуках воспрянув, пылает».И смело ударил певец по струнам,И голос приятный раздался:«На статном коне по горам, по полямЗа серною рыцарь гонялся;Он с ловчим одним выезжает сам-другИз чащи лесной на сияющий луг,И едет он шагом кустами.Вдруг слышат они, колокольчик гремит;Идёт из кустов пономарь и звонит,И следом священник с дарами.И набожный граф, умилённый душой,Колени свои преклоняетС сердечною верой, с горячей мольбойПред тем, что живит и спасает.Но лугом стремился кипучий ручей,Свирепо надувшись от сильных дождей,Он путь заграждал пешеходу;И спутнику пастырь дары отдаёт,И обувь снимает, и смело идётС священною ношею в воду.«Куда?» — изумившийся граф вопросил.«В село: умирающий нищийЖдёт в муках, чтоб пастырь его разрешил,И алчет небесныя пищи.Недавно лежал через этот потокСплетённый из сучьев для пеших мосток,Его разбросало водою.Чтоб душу святой благодатью спасти,Я здесь неглубокий поток перейтиСпешу обнажённой стопою».И пастырю витязь коня уступилИ подал ноге его стремя,Чтоб он облегчить покаяньем спешилСтрадальцу греховное бремя.И к ловчему сам на седло переселИ весело в чащу на лов полетел.Священник же, требу святуюСвершивши, при первом мерцании дняЯвляется к графу, смиренно коняВедя за узду золотую.«Дерзну ли помыслить я, — граф возгласил,Почтительно взоры склонивши, —Чтоб конь сей ничтожной забаве служил,Спасителю богу служивши?Когда ты, отец, не приемлешь коня,Пусть будет он даром благим от меняОтныне тому, чьё даянье —Все блага земные, и сила, и честь,Кому не помедлю на жертву принестьИ силу, и честь, и дыханье».«Да будет же вышний господь над тобойСвоей благодатью святою!Тебя да почтит он в сей жизни и в той,Как днесь он почтён был тобою!Гельвеция славой сияет твоейИ шесть расцветает тебе дочерей,Богатых дарами природы!Да будет же (молвил пророчески он)Уделом их шесть знаменитых корон!Да славятся в роды и роды!»Задумавшись, голову кесарь склонил:Минувшее в нём оживилось.Вдруг быстрый он взор на певца устремилИ таинство слов объяснилось.Он пастыря видит в певце пред собой —И слёзы свои от толпы золотойПорфирой закрыл в умиленье…Все смолкли, на кесаря очи подняв,И всяк догадался, кто набожный граф,И сердцем почтил провиденье.
© Перевод с немецкого В.А. Жуковского, 18??