Страница 1 из 2
Здравствуй, моя гора с красноватой блещущей высью, Здравствуй, солнце, чей свет мягко её озарил!Вас я приветствую, нивы, тебя, шелестящая липа, И на упругих ветвях звучный и радостный хор;Здравствуй и ты, лазурь, объявшая неизмеримо Бурые склоны горы, тёмную зелень лесовИ — заодно — меня, кто бежал из темницы домашней И от избитых речей ищет спасенья в тебе.Током животворящим твой воздух меня пронимает, Крепнет мой жаждущий взор в блеске могучих лучей.Густо в долине цветущей блестят переливные краски, Но пестротою ничуть не оскорбляется глаз.Вольно луг расстилает свой пышный ковёр, и далеко В зелени свежей по нём сельская вьётся тропа.Пчёлка, жужжа, снует деловито; на клевере красном Сонно дрожит мотылёк, слабым повиснув крылом.Жгут меня стрелы солнца; в просторах — ни дуновенья, Трель жаворо́нка лишь в воздухе ясном журчит.Вот зашумело в ближних кустах, — качнулись вершины Ольх, и волна пронеслась по серебристой траве.Благоуханная ночь обступает меня, и в прохладу Под восхитительный свод буки густые зовут.В тайне леса из глаз исчезает ландшафт на мгновенье, Вьётся тропинка змеей, в гору всё выше ведя.Только украдкой свет сквозь решётку листвы проникает, И, улыбаясь, лазурь блещет порой сквозь неё.Но разрывается полог внезапно, и проредь лесная С шумом назад отдаёт взору сияние дня.Необозримая даль разливается передо мною, И, голубея во мгле, мир замыкает гора.Там, внизу, у подножья горы, ниспадающей круто, Зеленоватый поток зыблет свои зеркала.Воздух вокруг меня беспределен; на небо взглянешь — И помутится в глазах; в бездну заглянешь — замрёшь.Но промеж высоты и бездны, сердцем спокоен, Путник неспешно идёт по безопасной тропе.Берег богатый с улыбкой бежит ко мне издалека, Славит живые труды пышно разубранный дол.Видишь вон те полоски? То межи крестьянских владений, Кинула пёстрый ковёр матерь Деметра на них.Древний закон дружелюбный, начертанный роду людскому, С дней, как любовь, отлетев, медный покинула век.Но в размежёванном поле вьёт петли, как прежде, тропинка, То пропадает в лесу, то неуклонно ползётВ гору, полоской мелькая, связующей разъединённых. Плавно по гладкой реке вниз потянулись плоты.Слышны на сотни ладов колокольчики стад средь равнины, Эхом продлён пастуха уединённый напев.Шумные сёла венчают поток — то в частый кустарник Прячутся, то, наклонясь, в бездну глядят с крутизны.Здесь ещё с пашней в соседстве живёт человек неразлучно, И окружают поля сельский домишко его.Затканы цепкой лозою оконные низкие рамы, Нежно древесная ветвь бедный шалаш обняла.Сельский счастливый народ! Порывов бурных не зная, Весело с полем своим делишь ты скромный удел.Все помышленья твои ограничены жатвою мирной, Ровно, как будничный труд, жизнь твоя льётся всегда.Кто ж похищает внезапно картину прелестную? Чуждый Распространяется дух быстро по чуждым полям.Обособляется то, что, любя, мешалось недавно, Равенству прежних времён классы на смену идут.Вижу перед собой поколенье тополей гордых, В пышном порядке ряды вдаль протянули они.Всюду там правильность, всюду там выбор, всюду различье, Свита почтительных слуг, особняком — властелин.Дивно светясь, купола возвещают о нём издалека, Тяжко из чрева скалы башенный город растёт.Из первозданных лесов в пустыню изгнаны фавны, Но поколенье дало камню высокую жизнь.Сходится ближе теперь человек с человеком. Теснее Стал окружающий мир, внутренний — шире, полней.Глянь, как в огненной схватке кипят упорные силы; Чем напряжённей их спор, тем будет крепче союз.Тысячу рук оживляет единый дух, и ревниво В тысяче верных грудей сердце пылает одно.Бьётся, пылает оно за отеческий край, за уставы Предков, чьи кости лежат в этой бесценной земле.Сходят с небес чередою блаженные боги — и ждёт их Сень благолепных жилищ там, за священной чертой.Каждый является с даром чудесным: всех прежде — Церера Смертному плуг дарит, якорь приносит Гермес,Бахус — гроздь винограда, Минерва — отросток оливы, И боевого коня мощный ведёт Посейдон.Львов в колесницу запрягши, гражданкой вольной въезжает Матерь Кибела в проём гостеприимных ворот.Камни святые, познаний рассадники! Нравы смягчая, Дальним морским островам слали вы семя искусств.Бодро у этих ворот мудрецы возвещали законы, Храбрые пылко рвались в бой за пенаты свои.С этой стены неотрывно вослед уходящим глядели Матери скорбной толпой, к сердцу младенцев прижав;После с молитвой они повергались пред алтарями, Славы, победы прося и возвращенья мужьям.Вы победили в бою, но назад вернулась лишь слава, Память о вас бережёт красноречивый гранит:«Путник, придя в Лакедемон, скажи согражданам нашим, Что полегли мы костьми, как повелел нам закон».Спите спокойно, друзья! Напоенная вашею кровью, Блещет олива в цвету, пашня пускает ростки.Вольно творит ремесло, наслаждаясь плодами усилий, Встав из речных камышей, бог голубой закивал.В дерево входит со свистом секира, стонет дриада, Грузно с вершины горы рушится ствол вековой.Окрылена рычагом, устремилась глыба с утёса, В тайные недра земли с лампой нырнул рудокоп.Мерно и звонко стучит в наковальню молот циклопов, И под могучей рукой искрами брызжет металл.Пляшет веретено, золотистым льном обвитое, С шумом меж нитей тугих носится ткацкий челнок.Эхо разносит по рейду крик лоцмана; в дальние страны Ждут отправленья суда с грузом домашних трудов,Весело тянутся в гавань другие с дарами чужбины, — Веет нарядный венок на высочайшей из мачт.Что за кипенье на рынках, исполненных радостной жизни, Ах, что за смесь языков, странно волнующих слух!Вот на подмостки купец высыпает богатства земные — Всё, что под знойным лучом Африка произвела,Что в Аравийском краю вскипает, копится в Фуле, — И Амалтея добром переполняет свой рог.Счастие здесь родит детей небесных таланту, Благоволеньем богов бурно искусства растут,Жизнью воспроизведенной художник радует взоры, Камень, ожив под резцом, заговорил по-людски.Свод рукотворных небес утверждён на столбах ионийских, В стены свои Пантеон весь заключает Олимп.Легче летящей Ирисы, стрелы стремительней арка Круто перенеслась через ревущий поток.В уединенье мудрец фигуры циркулем чертит: Дерзок и неутомим, он проникает умомВ силу материи, в дух, в любовь и презренье магнита, Ловит он в воздухе звук, он разлагает лучи,В чуде случайностей ищет причины закономерной, Хочет явлений хаос в стройность и мир привести.Буквами в голос и плоть облекаются мысли немые, И говорящий листок с ними плывёт сквозь века.Тает туман заблуждений пред взором, широко раскрытым, Образы хмурых ночей тонут в сиянье дневном.Рвёт оковы свои человек-счастливец, но вместе С узами страха, чтоб он повод стыда не порвал, —«Воли!» — взывает рассудок, «Свободы!» — вторят желанья, — Бешено рвутся они прочь от природы святой.Ах, средь бури исчез тот бдительный якорь, который У побережий держал; волны швыряют пловцаИ в беспредельность несут; потерян из виду берег, Пляшет без мачт и руля челн по горам водяным.В тучи зарывшись, погасли Медведицы кормчие звёзды, Всюду, куда ни глянь, властвует хаос один.Правда из речи исчезла, из жизни вера и верность Скрылись, и ложь на устах клятвой священной звучит.В крепкие связи сердец, в любовные тайны впускает Жало своё Сикофант, разъединяет друзей.Вот пожирающий взгляд вероломство в невинность вперило, Вот злодеянье своим жгучим укусом мертвит.Мысли продажные в душах растленных; любовь отрешилась От благородства, и нет в чувствах свободы былой.Низкий присвоил обман святые черты твои, Правда, Он у природы украл лучшие те голоса,Что неимущее сердце в порывах дружбы открыло; Честному чувству теперь — выход в безмолвье одном.Право кичится на пышной трибуне, в лачуге — согласье. И привиденье — закон — стражем у трона стоит.Множество лет и столетий мумия существовала, Обликом ложным своим жизни противостоя,Но пробудилась природа, могучею медною дланью Двинула в полый костяк время с нуждой заодно, —И, уподобясь тигрице, что, клетку стальную разрушив, Вдруг вспоминает, грозна, сень нумидийских лесов,Гневно на зло человек ополчился и под остывшим Пеплом города вновь ищет природы родной.О, раздвиньтесь же, стены, и дайте пленнику выход, Вот он, спасённый, бежит в лоно забытых полей.Где я? Исчезла тропинка. Глубоко зияют ущелья Передо мной и за мной, переграждая мне путь.Сзади остались сады, провожатых кустов вереницы, Скрылся из глаз любой след человеческих рук.Только материю вижу, откуда росток свой пускает Жизнь, одичалый базальт ждёт чудотворной руки.С ревом и шумом несётся поток по рёбрам утёсов И под корнями дерев путь пролагает себе.Дико и страшно здесь! Одинокий в пустыне воздушной, Только орёл висит, мир с облаками связав.Здесь ни один ветерок не доносит ко мне на вершину Отзвука дальних людских радостей или скорбей.Но неужели один я? — О нет, я с тобою, природа, Ах, я на сердце твоём — это был только лишь сон;Грозной картиною жизни мне ужас невольный внушал он, Рухнула в дол с крутизны мрачная грёза моя.Здесь, на твоём алтаре, очищаются все мои чувства, И молодеет мой дух, полный весёлых надежд.Цель и намеренья вечно меняет властная воля, И повторяются век, круговращаясь, дела.Но, молодая всегда, ты, природа, во всех измененьях Благочестиво хранишь древний закон красоты.Всё, что тебе доверяет младенец резвый и отрок, Чистой и верной рукой мужу ты передаёшь;Разные возрасты жизни ты кормишь грудью единой; И под одной синевой и по одной муравеБродят совместно с близкими также и дальние роды. Видишь — сияет светло солнце Гомера и нам!