Противостояние

- Ты... - протянул Алексей. - Кто тебя?

- Гоги Кордия, охранник, - как во сне отозвался Павел.

- Ребята, о чем это вы? - озадаченно проговорил Санин. - Что-то вы спорили, спорили, и вдруг с мест повскакали?

Молодые люди догадались, что наставник ни о чем не знает.

- Позвольте войти? - В дверь заглянул молодой худощавый мужчина, на вид лет тридцати с небольшим. Он был одет в потертые джинсы, кроссовки и джемпер.

- А, Петенька, проходите, - широко улыбнулся Санин.

- Здравствуйте, Дмитрий Андреевич, - подошел к столу и пожал протянутую ему руку неожиданный гость.

- Что же, присаживайтесь. Когда уезжаете? - осведомился Санин, доставая из серванта чистую чашку и указывая гостю на диван.

- Через неделю, двадцать пятого августа, - словно во сне, отозвался Петр. - Вот, попрощаться приехал.

- Петенька, да проснитесь вы, - укоризненно произнес Санин. - Вы после поездки на эти съемки как не свой.

- Да, Дмитрий Андреевич, извините, - спохватился Петр. - Задумался.

- Петр у нас ездил на съемки, на три месяца, консультировал съемочную группу, - пояснил Санин студентам. - Ах, простите, вы же не представлены. Это, судари мои, мой ученик, кандидат исторических наук Петр Назаров. Сейчас получил грант на длительную работу в Швеции, в Стокгольме. Уезжает, как вы слышали, через неделю. А это, - Санин повернулся к Петру и показал на студентов, - мои студенты. Перешли на второй курс. Алексей Татищев и Павел Сергеев. Толковые ребята, друзья не разлей вода. Но до вашего прихода чуть не перебили друг друга в пылу дискуссии.

- Каков же был предмет столь жаркого научного спора? - осведомился Петр.

- Идеологического, друг мой, - ухмыльнулся Санин, наливая чай в чистую чашку. - Алексей, видите ли, у нас демократ, а Петр - убежденный коммунист. Вот они и заспорили о путях развития Руси многострадальной. Как водится, до хрипоты, до драки.

- Ой, ребята, - поморщился Петр, принимая чашку и размешивая в ней сахар ложечкой, - и надо это вам? И так из-за этого народу куча полегла, а вы тут всё еще поделить не можете.

На минуту в комнате воцарилась тишина, потом Алексей неожиданно для себя самого улыбнулся и произнес:

- Да и правда, чепуха. Не стоит того.

- Ага, - поддакнул Павел, - чепуха. Закроем тему на этом.

- Ну что же, судари мои, - проговорил весьма обескураженный таким поворотом разговора Санин, - тогда извольте еще чайку?

- Нет, спасибо, - покачал головой Алексей. - Мне пора.

- Да и я тоже поеду, - поддакнул Павел.

- Воля ваша, - вздохнул Санин, - но так просто вы от меня не уйдете. Раз уж пришли ко мне на кафедру за научной работой, получите. Подготовьте мне к октябрю свои доклады. Предположим, не позднее тринадцатого века на северо-западе Руси создается самостоятельное государство. Как оно сформируется - ваша гипотеза. Проанализируйте, как оно могло существовать, в каком направлении развиваться, как повлияло бы на судьбу других государств, вплоть до двадцатого века. Если убедите меня, по пятерке в зимнюю сессию гарантирую. Но предупреждаю: спорить будем жарко.

Молодые люди растерянно переглянулись. После минутного молчания Алексей выдавил:

- Конечно, Дмитрий Андреевич, сделаем. А сейчас, извините, на электричку надо спешить.

- Да, конечно, - энергично закивал Павел. - Надо торопиться. Всего доброго.

- Может, проводить? - участливо осведомился Санин.

- Нет, что вы, не стоит! - в один голос воскликнули молодые люди, покидая веранду.

- Тогда всего доброго, - помахал им рукой на прощание профессор.

Минут двадцать они шли по дорожке к станции молча, погруженные в свои мысли, пытаясь осознать происшедшее. Наконец Павел проговорил:

- Алексей, я не ошибся, ты тоже был там?

- Да, - отозвался, помолчав, Алексей.

- До какого времени ты... там? - срывающимся от волнения голосом спросил Павел.

- До восьмидесятого, - ответил Алексей.

- Расскажи, что там было, - не выдержал Павел.

- А не поссоримся? - помедлив, спросил Алексей.

- Думаю, теперь уже нет, - подумав, произнес Павел.

Переливистый свисток электрички прорезал тишину Карельского леса. Оба юноши вздрогнули от неожиданности и инстинктивно прибавили шаг. Взобравшись на пригорок, они увидели поезд, подходящий к платформе. Алексей моргнул. Это не был николаевский паровоз с вагонами начала прошлого века, это не был двухцветный сине-серый поезд ближнего следования североросских железных дорог, с вагонами первого и второго класса, это была обычная советская электричка зеленого цвета, с эмблемой "РЖД" и красными полосами на кабине машиниста. На высокой платформе сгрудились люди в потертых костюмах, с сумками, наполненными урожаем со своих соток, и букетами цветов, срезанных на дачных клумбах.

- Уф, - почему-то облегченно произнес Алексей, - я уж испугался. Ну что, бежим? А то опоздаем.

- Не, - Павел прислонился к сосне, - давай следующую подождем. - Мне еще в себя прийти надо. Слушай, ты и вправду все то же видел? Наваждение какое-то, сон.

- Про Северороссию? Павел вздрогнул.

- Кронштадт, - произнес он, - Зигмунд, замок гроссмейстера, Петербург при впадении Охты? Наш бой под Лугой, Инга? Мой обмен, война тридцать девятого - сорокового, раздел страны, выборы... - он запнулся, - пятьдесят седьмой?

Алексей молча кивнул.

- Господи, но это же невозможно, - обхватив голову руками, Павел сполз на землю. Алексей сел рядом. Просидев в молчании минут десять, Павел проговорил:

- Это был сон?

- Сомневаюсь, - покачал головой Алексей.

- А что там было потом? - выдавил Павел и вдруг, словно сбросив какой-то тяжелый груз, посмотрел на небо, глубоко вдохнул и проговорил уже совсем другим тоном: - Мне это, вообще-то, для реферата Санину. Уж больно пятерку в семестр хочется. Ты же всегда мне списывать контрольные давал и шпорами делился.

- Ну, слушай, - хмыкнул Алексей. - В пятьдесят седьмом на выборах победил Леонтьев...

- А вообще, не надо, - оборвал его Павел, - я не верю, что все это было. Гипноз какой-то, наваждение на нас двоих, я не знаю. Все это нереально. Наука может объяснить. Может, Санин об этом много думал, создал особое поле, в которое мы попали. Да и Северороссия эта - бред. Не могло быть такого. Обязательно докажу Дмитрию Андреевичу, что его идея абсурдна.