Страница 15 из 16
— Перед вами президент Соединенных Штатов. Он смотрит по телевидению репортаж о процессе, который ведется из этого зала. Он слышит то, что я говорю, и сейчас увидит на экране, как я, используя свой аппарат, покажу ему, что он делал несколько секунд назад.
Президент услышал эти знаменательные слова. Не поворачивая головы, он машинально окинул взглядом комнату, вновь посмотрел на экран — и как раз увидел себя и то, что он делал несколько секунд назад. Медленно, точно против воли, рука его потянулась выключить телевизор.
— Мистер президент, не выключайте телевизор. — Голос Майка был резок, почти груб. — Вы должны выслушать нас, прежде всего именно вы. Вы должны понять!.. Этого мы не хотели. Но у нас не осталось другого выхода, кроме как обратиться к вам и к измученному тревогой миру.
Президент казался каменной статуей.
— Вы не можете не понимать, что в вашей власти сделать невозможной тайную подготовку войны, порождаемой алчностью и крадущей у людей и молодость, и старость, и все, чем они дорожат. — Голос Майка смягчился, стал просительным. — Это все, что нам хотелось бы сказать. Это все, чего мы хотим. Это все, чего может пожелать каждый человек, всегда и всюду.
Президент с непроницаемым лицом растаял в темноте.
— Включите, пожалуйста, свет.
И почти сразу же суд объявил перерыв в заседаниях.
С тех пор прошло уже больше месяца.
Аппарат Майка у нас отобрали, а к нам самим приставили часовых. Может, даже лучше, что нас сторожат.
Мы слыхали, что толпы оголтелых линчевателей были разогнаны всего-навсего в двух-трех кварталах отсюда. На прошлой неделе под нашими окнами бесновался какой-то седовласый фанатик. Мы не могли разобрать все его вопли, но отдельные ругательства ветер к нам донес:
— Дьяволы! Антихристы! Осквернители Библии! Надругались и опорочили всех и вся!
По-моему, кое-кто с радостью развел бы костер прямо здесь, в городе, чтобы швырнуть нас в огонь и ввергнуть обратно в геенну огненную. Иногда я задумываюсь над тем, что предпримут различные религиозные группы теперь, когда можно воочию увидеть правду. Кто умеет читать по губам на латинском, коптском или арамейском языках? И является ли механическое чудо чудом?
Это все меняет. Нас куда-то перевезли. Куда именно, не знаю, только климат здесь теплее, и, судя по отсутствию штатских, мы находимся на какой-то военной базе. Теперь ясно, что нас ждет. И заметки, которые я начал вести, чтобы скоротать время, Джо, превратились теперь в необходимое предисловие к тому, что я хочу попросить тебя сделать. Дочитай — и действуй без промедления! Мы не сможем переслать тебе эти записи сразу, так что пока я продолжу, как начал, чтобы убить время. Вот, например, сообщения, вырезанные из газет:
«Таблоид»:
…такое оружие не может и не должно попасть в ненадежные руки. Последний фильм этой бесчестной пары показывает, как можно извратить правду, обыгрывая разрозненные и неправильно истолкованные события. Окажись этот аппарат в руках приверженцев еретических «измов» — и частная собственность, и деловые сделки, и личная жизнь утратят свою священную неприкосновенность, никакая внешняя политика не…
«Таймc»:
…Страны Содружества стоят в одном ряду с нами… Ликвидация Империи… бремя белого человека…
«Ле Матэн»:
…законное место… восстановим гордую Францию…
«Ники-Ники»:
…неоспоримо доказывает божественное происхождение…
«Ла Пренса»:
…нефтяные концессии… дипломатия доллара…
«Детройт Джорнал»:
…у нас под носом в мрачной крепости на Ист-Уоррен-стрит… под бдительным надзором федеральных властей… усовершенствованное нашими опытными техническими специалистами могучее подспорье для исполнительных органов власти… тирады против политических деятелей и элементарного здравого смысла зашли слишком далеко… завтрашнее разоблачение…
«Оссерваторе Романо»:
…Папская Курия… с часу на час ожидается заявление…
«Джексон Стар-Клэрион»:
…надлежащее использование подтвердит ошибочность теории о равенстве рас…
Пресса вопила почти в один голос. Влиятельный политический обозреватель Пеглер брызгал слюной; другой видный комментатор — Уинчелл ерничал. Из газет мы узнавали лишь о внешней стороне положения.
Но военная охрана состоит из солдат, номера в гостинице убирают горничные, обед приносят официанты, а где тонко, там и… Мы узнавали правду от тех, кто своим трудом зарабатывает на жизнь.
На улицах и в помещениях проходят митинги и собрания, две крупнейшие организации ветеранов сместили своих руководителей, губернаторы семи штатов были вынуждены оставить свои посты, трое сенаторов и около двух десятков конгрессменов подали в отставку по причине «слабого здоровья», общая обстановка крайне накалена. То же самое происходит и в Европе. Азия бурлит, а в Южной Америке готовые взлететь транспортные самолеты дежурят в аэропортах. Ходят упорные слухи, что на рассмотрение внесен проект поправки к конституции, в котором предлагается запретить использование любого подобного аппарата отдельными лицами при сохранении за федеральным правительством права изготовлять такие приборы и передавать их в аренду исполнительным органам власти и состоятельным корпорациям. Поговаривают и о том, что по всей стране формируются автокараваны для похода в Вашингтон, чтобы потребовать от Верховного суда решения по поводу правдивости выдвинутых нами обвинений; как подозревают многие, все средства массовой информации поставлены под прямой контроль федерального правительства и Пентагона; телефонные и телеграфные провода буквально гудят от петиций и требований, адресованных конгрессу, но телеграммы и звонки редко доходят по назначению.
Однажды утром горничная сказала:
— Отель, можно сказать, закрылся. Весь этаж блокирован, у каждой двери — военные полицейские, прочих постояльцев быстро выселяют. Да целого здания не хватит, чтобы вместить все письма и телеграммы, поступающие на ваше имя, и людей, которые хотят встретиться с вами. Только ни черта у них не выйдет, — мрачно добавила она, — наше заведение кишит солдатней.
Майк покосился на меня, и я, кашлянув, чтобы прочистить горло, спросил:
— А вы-то что обо всем этом думаете?
Она ловко взбила и перевернула подушку.
— Я видела вашу последнюю картину, прежде чем ее запретили. И все другие ваши фильмы. А в свободные дни слушала репортажи о вашем процессе. Я слыхала, как вы их отбрили. Я вот до сих пор не замужем, потому что мой жених не вернулся из Бирмы… Спросите-ка его, что он думает. — Она кивнула на молодого солдата, который должен был следить, чтобы она не разговаривала с нами. — Спросите его, хочет ли он, чтобы какая-нибудь шайка прохвостов заставила его стрелять в другого такого же бедолагу. Послушайте, что он скажет, а потом спросите меня, хочу ли я получить себе на голову атомную бомбу из-за того, что каким-то богатеям мало тех денег, что у них есть, и они хотят загрести еще.
Она внезапно повернулась и вышла, солдат ушел вместе с ней. Мы с Майком выпили по бутылке пива и легли спать. На следующей неделе газеты вышли с громадными заголовками:
ЧУДО-ЛУЧ СТАНЕТ СОБСТВЕННОСТЬЮ ПРАВИТЕЛЬСТВА США. ПОПРАВКА К КОНСТИТУЦИИ ОЖИДАЕТ ОДОБРЕНИЯ ШТАТОВ.
ЛАВИАДА И ЛЕВКО ОСВОБОЖДЕНЫ.
Нас действительно освободили по настоянию судьи Бронсона и президента. Но я уверен, ни президент, ни Бронсон не знают, что нас тут же арестовали снова. Сказали, что будут держать «под охранным арестом», пока достаточное число штатов не ратифицирует конституционную поправку. Положение у нас как у «человека без родины»[4], который тоже находился под «охранным арестом». И похоже, на волю мы выйдем тем же путем.
4
Имеется в виду герой рассказа американского писателя Э. Э. Хейла (1822-1909), офицер, который был приговорен к пожизненному пребыванию на военных кораблях США и «вышел на свободу» только после смерти.