Страница 98 из 103
— Вот и договорились, — подвёл итог Ткачук. Он не сомневался, что Яшкин не нарушит данное слово. Он только не подумал о том, что не убегать из Тирасполя Серёжка ему не обещал.
Поговорить перед обедом ребятам не удалось: Вен привёл в казарму врача. Господин Мика оказался низеньким лысым толстячком, своим видом и суетой показавшимся Серёжке похожим на жука. А вот на врача он совсем не походил: ни белого халата у него не было, ни трубки, чтобы лёгкие слушать. Да господин Мика их и не слушал. Вместо этого заставил Серёжку самостоятельно встать, ходить и касаться кончика носа указательным пальцем правой руки с закрытыми глазами, потом зачем-то смотрел мальчишке в глаза, оттянув веки, и, наконец, поинтересовался:
— Что болит?
— Ничего, — буркнул в ответ Серёжка.
— Говори правду господину врачу, — ровным голосом посоветовал Вен. — Или сейчас отправлю обратно во Двор Боли, и Аскер выдаст тебе три дюжины горячих.
Серёжка поёжился и с обидой в голосе пояснил:
— А я и говорю правду. У меня ничего не болит, у меня всё тело ноет.
— Ноет… Ага… Ну-ка, ляжь на спину.
Мальчишка пожал плечами и улёгся обратно на матрас. Господин Мика присел рядом, пощупал живот, зачем-то постучал по нему пальцами и изрёк:
— Я полагаю, что всё произошедшее этого раба к могиле не приблизило… Да… Определённо, никакой угрозы для жизни нет…
Стоящие за спиной Вена синие улыбнулись. Серёжка не удержался и прыснул от смеха. Не смотря на всю комичность ситуации, врач ему понравился. Чем-то неуловимым он напоминал мальчишке участкового врача, доктора Беликову по прозвищу «Мёд-малина». Ребята звали её так потому, что все рецепты от самой популярной детской болезни — ОРЗ она неизменно начинала с этих двух лекарств. Девчонкам и мальчишкам это очень нравилось: куда приятнее пить чай с малиной или мёдом, чем глотать таблетки.
— А когда ему можно будет заниматься? — поинтересовался Вен, единственный, сохранивший серьёзность.
— Хоть завтра, — беспечно ответил господин Мика, поднимаясь на ноги. — Ты доктор умный и опытный, лишней работы ему не задашь. Про пользу горячих ванн тебе тоже хорошо известно.
— У них и так горячие ванны почти каждый вечер, — проворчал надсмотрщик, почему-то называемый доктором.
— В общем, мне здесь больше делать нечего, — подвёл итог врач, которого почему-то не называли доктором, и направился к выходу. Вен — за ним. Снаружи ударили в било: пришло время обеда.
— Шустрёнок, садись за стол, мы тебе принесём, — предложил Лаус.
Серёжка согласно кивнул. Конечно, мог и сам сходить за едой, не развалился бы, но, раз предлагают — почему бы и нет.
В обед ученикам гладиаторской школы снова давали миску пюреобразного супа, только в этот раз не из гороха, а из незнакомой Серёжке чечевицы, которую мальчишка принял за местный продукт. Аппетита он, несмотря на пропущенный завтрак, не чувствовал, сначала ел вяло и неохотно, но постепенно увлёкся и расправился со своей порцией лишь немного позже остальных синих.
Потом Вен увёл ребят на занятия, а Серёжка остался в казарме один. Растянувшись на матрасе, мальчишка принялся обдумывать своё новое положение. Времени до вечера у него было более чем достаточно, но ничего нового он так и не придумал. Бежать из гладиаторской школы было и невозможно, и некуда. Оставалось ждать, пока его, наконец, найдут и выручат. Этими словами Серёжка утешал себя с самого момента пленения. И хотя с тех пор прошло уже немало времени, а его всё ещё не нашли и не выручили, надежды мальчишка не терял. Самое простое объяснение медлительности друзей заключалось в том, что Балис Валдисович и его друзья решили сначала освободить девчонок. Такое решение Серёжка считал абсолютно правильным: он — мальчишка, он может и потерпеть. Тем более, что Анна-Селена — не просто девочка, а ещё и вампирка. Серёжка очень беспокоился о том, что стало с ней после того как они расстались: ведь теперь подкармливать его было некому. Оставалось только верить и надеяться, что она сумеет продержаться до прихода помощи. Во всяком случае, Наромарт знал тайну Анны-Селены, а значит, должен был убедить спутников, что именно её нужно освободить в первую очередь.
К тому же, сам Серёжка тоже не сидел, сложа руки. То, что он сумел стать своим у синих определённо было победой. Во всяком случае, дожидаться помощи теперь будет гораздо легче. А, если повезёт, то можно будет использовать это обстоятельство с пользой. Например, как-нибудь помочь Шипучке. Или дракону. Помочь по-настоящему. Напоить страдающего от жажды дракона, конечно, тоже было помощью, но мальчишка не обольщался её значительностью. Дракон всё так же оставался в неволе, в цепях, и ланисте ничто не мешало продолжать издеваться над несчастным… Здесь Серёжка подумал, что слово «животное» не очень-то подходит для умеющего думать и разговаривать существа. В общем, ланиста Луций по-прежнему был полновластным хозяином над всеми рабами и узниками гладиаторской школы, людьми и нелюдьми.
И всё же мальчишка не терял надежды, что может подвернуться случай, когда он сможет обмануть и ланисту, и стражу, и докторов. В конце концов уж кто-кто, а он, Серёжка Яшкин, точно знал, что порой случаются самые удивительные чудеса. Только такие моменты нужно правильно использовать. В прошлый раз он допустил ошибку, не подумал, что в башнях могут быть стражники, вот и попался по-глупому. В следующий раз нужно быть осторожнее и осмотрительнее, и тогда всё у него непременно получится.
Вечером синие специально зашли за Серёжкой по пути в ванные и на массаж. На недоумённый вопрос мальчишки Вен охотно пояснил, что рабам ходить за пределами двора разрешается только в сопровождении докторов или стражников.
— Есть, конечно, те, кому это разрешено, но ты к ним не относишься.
— А Лаусу можно… господин доктор? — не утерпел Серёжка.
— Всё запинаешься? — усмехнулся доктор. — Ну-ну… Нет, Лаусу тоже нельзя. Из учеников этого нельзя никому. Свободно ходить по территории школы могут только настоящие гладиаторы, и то не все. Ну а нарушителей отправляют…
— Во Двор Боли, понятное дело, — кивнул мальчишка.
— Верно. А ещё туда отправляют тех, кто осмеливается перебивать наставников.
Взгляд Вена моментально наполнился такой злобой, что Серёжка не выдержал и инстинктивно сжался.
— Из тебя может получиться хороший гладиатор, Шустрёнок. Может быть, однажды на арене ты завоюешь себе свободу. Может быть. Но это будет не скоро. А пока не на секунду не забывай, что ты — раб. И имей ввиду, всю дурь я из тебя выбью. Понял?
Мальчишка уже успел взять себя в руки и мысленно выругать за трусость.
— Понял… господин доктор.
Пауза вырвалась автоматически, Серёжка даже не успел подумать, что как это выглядит со стороны. А когда понял — похолодел.
Но Вен только усмехнулся.
— Вижу, как ты понял. Но торопиться не буду: время у меня впереди достаточно. Хватит болтать, пошли в термы.
Вставший в последней паре к Серёжке Ринк прошептал:
— Шустрёнок, ты зачем нарываешься? Мало с утра заработал?
— А я и не нарываюсь вовсе, — виновато-растерянно ответил мальчишка.
— Ничего себе "не нарываюсь". Скажи спасибо, что это Вен, он дерзких любит. Другой бы тебе сразу плетей прописал. А уж если бы это был дурак вроде Край Ло, то одними плетями бы не отделался.
— А кто такой этот Край Ло? — полюбопытствовал Серёжка.
— Да есть тут один придурок. Нечек тренирует.
— Нечек?
— Ага, нелюдей. Всяких там минотавров, ящериц…
Ринк с удивлением посмотрел на мальчишку.
— Ты чего сразу кислым стал?
— Да так, — уклончиво пожал плечами Серёжка и подумал: "Хоть бы этот дурак Край Ло Шипучку не сильно доставал".
После ужина ребята, наконец, смогли поговорить. Не слишком свободно, правда: Вен, естественно, загнал всех в казарму, велел спать и ядовито пообещал, что если патруль пожалуется на шум, то каждому синему достанется по два десятка плетей.
— Пугает, — пояснил Лаус, когда шаги во дворе стихли. — Стражники ночью только по стене ходят, да и то через три раза на четвёртый. Очень нужно им в темноте тут по школе бродить.