Страница 92 из 97
При пещере Кулчемга имелась палата для больных. Однако лекарь поместил меня туда не сразу, а прежде накормил ужином из яичного супа, яйца гусиного вкрутую, полувкрутую и яичницы. За столом присутствовали все члены семьи. Во время трапезы я расспрашивал хозяев о местных обычаях, и мне отвечали учтиво и подробно. Но когда я попытался проинформировать их о том, что прибыл сюда с другой планеты, они насторожились и, перебивая меня, повели разговор о трехстах восьми способах приготовления гусиных яиц. Затем лекарь отвел меня в палату, где стояли стол, стул и кровать, ножки которой были намертво принайтовлены к полу. На небольшом круглом окне, прорубленном в толще скалы, виднелась решетка. К палате примыкал небольшой отсек - это был гальюн, где имелся и умывальник.
- Ты будешь лечим мною, пока ум твой не успокоится, пока ты не осознаешь, что ты - не посланец небес! - многозначительно изрек целитель.- Я изгоню твою дурь, клянусь всеми глубинами!
Затем он принес яичницу, кувшин с водой и миску с какой-то зеленоватой смесью, от которой пахло гниющими водорослями и чем-то еще менее приятным для обоняния.
- А это что такое? - поинтересовался я.
- Не прикидывайся незнайкой! - строго ответил Кулчемг.- Это гусиный мед. Четыре ложки перед сном, четыре ложки поутру - и через четыре дня больного нет!
- Как это "нет"? - спросил я с некоторым опасением.
- Больного нет в том смысле, что он становится здоровым!
Мне пришлось принять дозу снадобья, после чего целитель ушел, не забыв при этом запереть дверь снаружи. Я же поспешил в гальюн…
Когда мне полегчало, я умылся и лег на койку. В этот момент из вмонтированного в воротник моей рубахи переговорного устройства послышался голос Чекрыгина:
- Кортиков, доложите обстановку! Идет слух, что вы захворали!
Я ответил, что временно нахожусь как бы на медицинской гауптвахте, но опасности в этом нет. Далее я попросил не оказывать на Кулчемга никакого давления в смысле изменения ситуации и не мешать мне вживаться в быт островитян.
Затем я связался с Белобрысовым. Он сказал, что устроился неплохо и что Барсик "свой в доску". Потом стал расспрашивать, как меня лечат, и долго хохотал, узнав о гусином меде, а затем изрек:
Медицинские мучения Нам нужны для излечения!
К концу разговора он посоветовал мне "отречься от земного соцпроисхождения",- и тогда целитель сразу отпустит меня на свободу. Но я ответил, что мне очень не хочется лгать. К тому же чем дольше я буду пациентом, тем подробнее будут мои сведения о современной островитянской медицине.
- Ну, вольному воля, Степа. Блаженны верующие…
Медицинское светило Утопает в похвалах,А больного ждет могила, Ибо так судил Аллах.
Он умолк.
В зарешеченное подобие окна мне виден был маяк и огненная дорожка, бегущая от него по пустынной поверхности океана. На вершине маячной башни, на фоне языков пламени, можно было различить силуэт согбенного старика, методично подбрасывающего поленья в "световую чашу".
33. ДАРОВАТЕЛЬ СТУПЕНЕЙ
Заботливый Кулчемг часто навещал меня в палате. Я выведал у него немало данных о местных обычаях и, главное, много сведений из истории планеты в широком смысле - все, что он слыхал от стариков. На такие допросы целитель отвечал с особой охотой, считая, что с его помощью я хочу восстановить в своей памяти все, что когда-то знал, но запамятовал в результате психической травмы.
Меня огорчало только то, что из-за однообразной пищи и главным образом из-за гусиного меда желудок мой пришел в некоторое расстройство и я начал худеть. Когда утром четвертого дня я пожаловался на это Кулчемгу, тот привел медицинскую поговорку, которую можно перевести на русский примерно так: "Вес убавляется - ум прибавляется". К этому он добавил, что, несмотря на явные сдвиги к лучшему, лечение продвигается медленнее, нежели он ожидал. Поэтому завтра утром он даст мне последнюю порцию гусьмеда, а затем, не медля ни часу, мне предстоит перейти к иному методу лечения.
- Ночною радостью будешь лечиться! - подытожил он и покинул палату, оставив меня в полном недоумении. Что это за "ночная радость", которой можно лечиться утром? Где тут логика?!
Связавшись с Павлом, я пересказал ему свой разговор с целителем и попросил своего друга разузнать у Барсика, в чем заключается суть загадочного словосочетания. В ответ Павел хмыкнул и заявил, что тут и без Барсика можно "усечь, в чем дело".
Днем приводит он блондинок На интимный поединок, А чуть ночь - к нему брюнетки Мчатся, будто вагонетки.
- Извини, Паша, но твое стихотворное иносказание весьма туманно. На что ты намекаешь?
- На то, что подружку тебе подбросят. В порядке межпланетной взаимопомощи. Для полного твоего психического просветления… Завидую!
Я возразил Павлу, что его гипотеза построена на базе незнания им тонкостей инопланетного языка. Однако, когда Кулчемг явился ко мне с вечерним визитом, я выяснил, что друг мой оказался прав! Лекарь сообщил, что завтра утром он приведет ко мне некую Колланчу. Она внучка жрицы Глубин и охотно дарит островитянам ночную радость в любое время суток.
Это экстраординарное известие немедленно привело меня в состояние этической самообороны. Тринадцатый параграф "Наставления звездопроходцам" категорически воспрещает землянам вступать в интимные отношения с иномирянками, ибо это может повлечь катастрофические генетические последствия. Я дал себе слово твердо следовать духу и букве "Наставления". Более того, не вполне полагаясь на свою моральную устойчивость в таком заманчивом и щекотливом деле, я вынул из нарукавного карманчика микробаллон и принял сразу две дозы "антисекса".
И вот наступило утро. В палату вошел лекарь в сопровождении миловидной Колланчи, державшей в руке довольно большую корзину. Одеяние из ткани, напоминающей волейбольную сетку, не скрывало достоинств гостьи. Впрочем, я старался вглядываться не очень пристально, я вел себя в пределах общекосмической вежливости, но не более. Островитянка это заметила, и на ее лице мелькнуло выражение обиды.
Когда целитель дал мне очередную (но последнюю!) дозу гусьмеда, я сразу же принял ее внутрь и через несколько секунд решительно заявил, что лекарство наконец подействовало: я, мол, теперь осознал, что родился на этой планете, а вовсе не спустился на нее с небес. Уважаемый Читатель, не судите меня строго за эту хитрость! Пункт 122 Устава воистов гласит: "Ложь - зло. Но она допустима в том крайнем случае, если может послужить предотвращению зла большего, нежели она сама".