Страница 45 из 74
– Джин, – злобно сверкнул он глазами.
– Джойс, – мгновенно отреагировал генерал и потянулся за «Улиссом». Декан пытался собраться с мыслями. Легкомыслие сэра Кошкарта охладило его пыл. Он молча потягивал джин. Генерал курил сигару.
– Эх вы, ученая братия, – заговорил наконец сэр Кошкарт, как видно, заметив растерянность Декана, – все-то вы принимаете всерьез.
– Нам не до смеха.
– Ну конечно. Дело серьезное. Но принимать его всерьез не надо. Слыхали анекдот, который Геринг рассказал своему психиатру в Нюрнбергской тюрьме?
Декан покачал головой.
– О разных национальностях. Поучительный анекдотик. Возьмите одного немца – и что вы получите?
– Что мы получим?
– Хорошего работника. Возьмите двух немцев и получите рейхстаг. Трех немцев – войну.
Декан покорно улыбнулся:
– Очень интересно. Но непонятно, какое отношение немцы имеют к Покерхаусу.
– А вы не спешите. Один итальянец – тенор. Два итальянца – отступление. Три итальянца – безоговорочная капитуляция. Один англичанин – идиот, два англичанина – клуб, а три – Империя.
– Очень интересно, – повторил Декан. – Но немножко не ко времени. Империю мы уже потеряли.
– Потому что забыли: идиотизм города берет. Непростительная ошибка. Считались безмозглыми хлюпиками – жили себе припеваючи. А сейчас – хуже некуда. Богдеры проходу не дают. Теперь как? С виду – серьезный человек, а копни поглубже – дурак дураком. А раньше наоборот. Ни один иностранец не разберется. Вот Риббентроп заявился в Лондон – «Хайль Гитлер, ваше величество!» Вернулся в Германию и докладывает: англичане, мол, сплошь вырожденцы. Вот его и повесили в сороковых. А чтоб ему приглядеться повнимательней. Э, все одно, угодил бы на скамью подсудимых. А все потому, что судил по внешности. – Сэр Кошкарт усмехнулся и победоносно взглянул на Декана.
– Может, вы и правы, – неохотно признал тот. – Ректор, конечно, дурак.
– Умные парни почти всегда дураки. Заберут себе в голову какую-нибудь блажь – и никак ты их не свернешь. Оттого и добиваются своего. Так вот у них мозги устроены. Но в этом их беда. Из-за этого они дальше своего носа не видят. Жизни не знают, людей не знают.
Декан прихлебывал уже вторую порцию «Улисса» и с трудом, но следил за сбивчивой речью сэра Кошкарта. В подпитии воспринимать ее стало легче. Генерал выпил уже три бокала, и сидел, развалившись в кресле, похожий на старого, но могучего зверя. Глаза налились кровью и хитро поблескивают, испещренный жилками нос хищно подергивается, а рыжеватые усы воинственно топорщатся. Декан начал подозревать, что недооценил сэра Кошкарта О'Трупа. Оглушенный грохотом быстрых, коротких, сыпавшихся, как горох, словечек и шуточек – может, он был полковым барабанщиком? – Декан все-таки улавливал в этой какофонии нужную ноту. Он взял предложенную генералом сигару, попыхивал ей и слушал похвальное слово глупости.
– Вот я и говорю, идиотизм – штука хорошая, и зря мы от него нос воротим. С дурака что взять? Кто его всерьез принимает? А дурак заметит, что ты на него ноль внимания, изловчится и хвать тебя за... за мошонку. Безотказный маневр. Вот и с Богдером так надо.
– Хватать его за... Ну это слишком...
– Его, поди, и хватать-то не за что. То-то жена его ходит как тень. Тощая, бледная. Может, он больше мальчиков любит?
Декан содрогнулся:
– Не знаю, не знаю...
– А жаль. Хороша приманка.
– Приманка?
– Ну, в капкан надо положить приманку.
– В капкан? – Декан был не готов к разговору об охоте.
– Западня. Бейте по слабому месту. – Генерал поднялся, отошел к окну.
– "Овечка блеет, тигр прыгает". Это из «Стоки» . Гениальная книга.
– Ах, да, – вспомнил Декан, – я не упомянул еще кое-что. Ректор хочет продать Райдер-стрит.
Сэр Кошкарт, внимательно созерцавший свое отражение в стекле, резко повернулся к нему:
– Райдер-стрит?
– Чтобы добыть средства на восстановление башни, – пояснил Декан. – Собственность колледжа, трущобы, по правде сказать. Там живут слуги.
Генерал сел и подергал ус:
– Кухмистер тоже?
– Кухмистер, повар, младший привратник, садовник – одним словом, прислуга.
– Нет, так не пойдет. Нельзя оставить старых ломовиков без конюшни. Нельзя выгнать их на улицу. Старые служаки. Так порядочные люди не поступают. – Тусклые глаза генерала вдруг блеснули. – А кстати, неплохая мысль.
– Прошу вас, Кошкарт, – взмолился Декан, – что-нибудь одно. «Так не поступают» и «неплохая мысль» – или то, или то.
– Подумайте, как будет выглядеть Богдер? Плохая слава для социалиста. Заголовки в газетах. Так их и вижу. И Богдер заткнется.
Постепенно до Декана начал доходить смысл этой шрапнельной скороговорки.
– А-а, – протянул он.
Генерал злорадно подмигнул:
– Неплохо задумано?
Декан нетерпеливо наклонился к нему:
– Слышали о таком субъекте, Каррингтоне? Корнелиус Каррингтон. Тип с телевидения. Распинается про экологию. – Декан почувствовал, что и сам заразился шрапнельным стилем генерала, но он уже вошел в такой раж, что это его не смутило.
У сэра Кошкарта горели глаза, а ноздри раздувались, как у бронзового боевого коня.
– Прямо в точку. Влиятельный малый. Лучше не придумаешь. Грязная работа по его части.
– Правильно. Можете устроить?
– Приглашу. Сноб. Визжать будет от восторга. Навести его на след – такое начнется!
Довольно посмеиваясь, Декан допил свой джин.
– Случай в его вкусе. И хотя мне претит мысль о еще большей огласке... Этот несчастный паренек, Пупсер, наделал нам массу неприятностей. Но если наш приятель Каррингтон заставит сэра Богдера призадуматься... Вы уверены, что он приедет?
– Приедет. Займусь этим. Мы в одном клубе. Не знаю, почему его не забаллотировали? Обделаем дельце завтра.
Вечером, покидая Кофт-Касл, Декан был почти счастлив, хотя еле-еле, неверной походкой доплелся до машины. В привратницкой он заметил Кухмистера, который сидел, уставившись на газовый рожок.
«Надо спросить его, как мы выступили», – пробормотал Декан и вошел в привратницкую.