Долгое ожидание

Здорово они меня все-таки подцепили. И никто ничего теперь не узнает. Пять лет и тысячи миль – такой долгий путь отделял меня от этого стула. И только сейчас я мог связать концы с концами.

Эта история началась давно. Жила в Нью-Йорке девица по имени Грейси Харлан и выступала в ревю. Когда дела пошли плохо, она занялась мелким шантажом: соблазняла мужчин, фотографировалась с ними в постели, а потом выкачивала из них зелененькие. Клиентов поставлял Ленки, он же получал изрядную долю барыша. Затем начались неприятности, и ей пришлось на время оставить прибыльное предприятие. Ленки решил, что на Востоке стало слишком опасно, и стал подыскивать укромное местечко, где можно было развернуться во всю ширь. Так он нашел Линкасл. Но когда они с Харлан прибыли сюда, у них не было ни гроша за душой. Чтобы начать все сначала, нужны были деньги. Но Ленки – толковый парень, для него это была не проблема. Он нашел сосунка по имени Джонни Макбрайд. Харлан соблазнила его. Потом на сцене появился Ленки и предложил Джонни избавиться от возможных неприятностей, похитив из банка необходимую сумму. К тому времени этот подонок уже ухитрился впутать в дело Веру Уэнст, и когда разразилась гроза, Джонни сбежал, чтобы отвести от нее подозрения. А вовсе не для того, чтобы спасти свою шкуру!

Зато Роберт Минноу оказался крепким орешком! И вскоре стал опасным для Ленки. Тем временем Харлан стала чувствовать себя неуверенно. Очень скоро она сообразила, что как только Ленки станет на ноги, он от нее избавится. Она послала Минноу письмо, чтобы застраховаться от Сорво – иначе в ее поступке не было бы смысла. Ленки понял, что рано или поздно Минноу найдет ниточку, связывающую его с Харлан, и тогда непременно сразу вскроет письмо. Так оно в общем-то и случилось. Но Ленки не стал дожидаться, пока это произойдет. В тот вечер, когда Минноу пришел к себе в контору за письмом, которое наверняка содержало сведения, подтверждающие его подозрения, кто-то, отлично осведомленный о письме и о том, что прокурор явился за ним, позвонил кому следует. Убийца поджидал прокурора прямо в кабинете. Кто же это был? Джонни? Нет. Но кто же, кто?

Послышались чьи-то шаги и звяканье металла.

Дверь в дальнем конце комнаты распахнулась, и на пороге возник Ленки Сорво. С его шляпы струйками стекала вода. Губа у него была зашита, а с лица еще не спал отек. Позади него стояли Эдди Пакман и прыщавый юнец. Эдди держал пистолет. Руки Ленки были засунуты в карманы. С минуту он смотрел на меня, потом швырнул шляпу на стол и сбросил дождевик.

Я знал, что сейчас произойдет, а потому сделал единственное, что было в моих силах: плюнул ему в харю. Он ударил меня, потом еще раз и колошматил до тех пор, пока не разбил костяшки пальцев, а напоследок пнул носком ботинка в пах, и когда я скорчился от боли, довольно захохотал.

– Где она?

– Кто? – прохрипел я.

– Вера, будь ты проклят! Вера! Я выругался.

– Он не станет говорить, – заметил Эдди. – Страшный упрямец.

– Упрямец!? – процедил Ленки сквозь зубы. – Теперь я и сам это вижу. – Глаза его потемнели от ненависти.

Потирая костяшки пальцев, он подошел и прошипел прямо в лицо:

– Я ведь тебе уже объяснял пять лет назад, Макбрайд, что ты должен бежать отсюда без оглядки и никогда не возвращаться обратно, а если ты посмеешь ослушаться, то велю Эдди взять нож и нарезать из тебя ремни. Но ты все-таки вернулся. Что ж, теперь пеняй на себя! – Он кивнул Эдди.

Коротышка бросил на стол свой пистолет и достал из кармана нож. Нажав кнопку, он с наслаждением уставился на выскочившее лезвие – острое, как бритва, и блестящее, как зеркало, ухмыльнулся и подошел ко мне.

– Ну, теперь можешь радоваться, – сказал я, – с третьего раза тебе удалось до меня добраться.

Они переглянулись, и Ленки махнул рукой. Зверски осклабившись, Эдди махнул ножом и отхватил кусочек моего правого уха, а потом повторил операцию с левым. Прыщавого затошнило, а Эдди радостно заржал.

– Вот позабавимся, – усмехнулся он и стал расстегивать мне ремень.

Снаружи послышался шум подъехавшей машины. Дверь распахнулась, и в комнату ввалился промокший до нитки высокий костлявый тип. Не обращая на меня внимания, он сказал Ленки:

– Я привез ее.

Эдди забыл о своей забаве и бросился к нему.

– Где она пряталась?

– За городом, в небольшом отеле. Она и не уезжала никуда.

– Тащи ее сюда! – Ленки дал знак прыщавому: – Помоги ему.

Про меня совершенно забыли. Через пару минут костлявый и юнец вернулись обратно. Верзила тащил женщину в изодранном сером пальто.

Это была Трой Авалард.

От ее красоты почти ничего не осталось: волосы слипшимися прядями болтались по плечам, на щеке красовались две длинные царапины, верхняя губа посинела и распухла, а в глазах застыл животный ужас.

Ленки приблизился к ней и наотмашь ударил по лицу. Трой соскользнула на пол.

– Ну, не чудесно ли все получилось? – ухмыльнулся он, втаскивая ее обратно в кресло. – Просто очаровательно. И теперь мы разом покончим с этим проклятым делом. Жаль только, что эта дура Харлан утопилась, а то бы мы по-настоящему повеселились.

– Ленки…

– Заткнись, маленькая дрянь! Я долго, слишком долго дожидался этой минуты. Неужели ты думаешь, что я дам тебе уйти? Вот если бы Харлан была жива… Но теперь твоя песенка спета!

И он снова ударил ее по лицу. Трой опрокинулась навзничь вместе с креслом и осталась лежать на полу, всхлипывая:

– Мама… ой, мамочка.

Ленки пнул ее ногой, и она, собрав последние силы, стала отползать в сторону, пока не очутилась у самых моих ног. Рыдания сотрясали ее тело. Ленки улыбался: он был счастлив. Подойдя к столу, он взял револьвер и проверил барабан.

– Ты умрешь в приятной компании, Джонни. Впрочем, ты это уже понял, не дурак. Ну, конечно, она знала Харлан. Одно время они вместе выступали в кабаре, а потом и все остальное делали вместе. Трой узнала, куда подалась Харлан, и тоже явилась сюда. – Он злобно усмехнулся. – Иногда мне приходится выбрасывать деньги зря. Понимаешь, иногда…

– А ведь и правда, Ленки, – заговорил я. – И теперь твои деньги достанутся ее ближайшим родственникам – тетушке или дядюшке. И неплохой кусок – тысяч эдак пятьдесят!

Вся компания остолбенело уставилась на меня. В комнате стало так тихо, что я слышал, как у прыщавого урчит в животе. Эдди открыл свой нож и подошел ко мне.

– Черт с ним, с этим куском! Давай кончать.

– Нет! – оскалился Ленки. – Этот малый не дурак. Ведь Трой непременно станут разыскивать. И никто не поверит, что она умотала из города, оставив в банке такую сумму. Поднимется страшный шум. – Он повернулся к Пакману. – Эдди, поезжай в банк… Где находятся книги, тебе известно. Привези их сюда и прихвати бланк расходного ордера.

– Как, по-твоему, я поведу машину, черт побери?

– Возьмешь с собой Лобина, он сядет за руль, и забери с собой и этого сопляка, – он указал на прыщавого, – пусть проветрится, а то еще нагадит здесь от страха. И чтобы через полчаса обратно. Полчаса… Выходит, мы где-то совсем близко от города: Заурчал мотор, прошуршали по гравию шины, и в комнате воцарилась тишина.

Ленки посмотрел на нас и вышел из комнаты. Я услышал, как он возится с замком входной двери. В моем распоряжении оставалось самое большее несколько минут. Я толкнул Трой ногой и, видимо, попал под ребра, потому что она застонала. Поддев кончиком ботинка ее подбородок, я приподнял его вверх.

– Ты слышишь меня? Понимаешь, что я говорю? Кивни или подай какой-нибудь знак.

В ее глазах застыло бессмысленное выражение, но через секунду она опустила и подняла веки.

– Слушай внимательно. Под коленом правой ноги у меня есть пистолет, там потайной карман. Сунь туда руку и достань его. Черт побери, Трой, шевелись же! Или ты хочешь умереть?

Глаза ее были по-прежнему бессмысленны.

Я убрал ногу, и ее голова бессильно свесилась набок. Ленки вернулся в комнату, подошел ко мне и ударил. Но я даже не почувствовал боли – истерзанное тело уже ничего не воспринимало. Тогда Ленки взялся за нее. Его глаза горели садистским огнем. Два раза он хватался за револьвер и прицеливался в нас. Но жадность оказалась сильнее – все-таки дело шло о пятидесяти тысячах. Наконец, довольно улыбаясь, он присел отдохнуть. Трой оперлась о мою ногу и кое-как приняла сидячее положение.