Долгое ожидание

– Все-таки мне непонятно… – проронил Гарднер.

– Обыкновенная сентиментальность, – пробормотал я. Черта с два сентиментальность. Мне было жаль Джонни. Даже если он и совершил преступление, его нетрудно понять: чтобы вырваться из этой клетки, можно пойти на все. И теперь я понимал, почему он предпочел труд на свежем воздухе: пусть его мочил дождь, пусть он был постоянно в грязи, пусть его часто ругали, но зато вокруг был простор, а он был свободен.

Гарднер проводил меня до самого выхода из банка и, пока охранник отпирал дверь, спросил:

– Вы, конечно, будете все это время в городе?

Я ухмыльнулся, подумав о том, что кто-то непременно умрет прежде, чем я уберусь отсюда, если, конечно, вообще уберусь, и ответил:

– Разумеется.

На табличке значилось:

«ЛИНКАСЛСКАЯ ДЕЛОВАЯ ГРУППА»

Табличка была бронзовая, в рамке из красного дерева. Офис занимал первый этаж большого здания. В просторный холл выходило множество дверей. Я выбрал одну, на мой взгляд наиболее солидную, вошел и очутился в огромной комнате, с рядами скамеек по стенам, на которых сидело два десятка мужчин и какая-то старая грымза. Все они бросали взгляды на секретаршу. На Девице было настолько узкое и низко вырезанное платье, что ее груди торчали вперед, словно кулаки боксера в боевой стойке. Она сидела, скрестив ножки. Я подошел к столу и небрежно проронил:

– Хотелось бы повидать Ленки. Девица вскинула на меня свои голубые глазки.

– Сожалею, но вам придется подождать. Вы сказали… Ленки… Вы друг мистера Сорво?

– Вполне возможно. Она нахмурила свой дегенеративный лобик.

– Если вы по делу, то вам…

– Не по делу, красавица.

– О! Ну тогда вы друг. Что ж, я передам, что вы здесь. Как ваше имя?

Я назвался. Она взяла телефонную трубку и сообщила кому-то, что в приемной находится мистер Макбрайд. Затем торжественно кивнула головой и произнесла:

– Мистер Сорво будет рад вас видеть. Прямо сейчас.

– Я бы предпочел остаться здесь и любоваться вашей неотразимой красотой.

– Но мистер Сорво сказал…

– Знаю.

Кивнув озадаченной девице, я вошел в дверь с табличкой: «Посторонним вход воспрещен».

Здесь тоже была секретарша, точнее, секретарь, еще точнее – здоровенный амбал, который сидел на стуле и жевал сигару. Из кармана у него торчал ствол пистолета.

– Проходите! – кивнул он на дверь в противоположной стене.

Я вошел.

Это была огромная комната. В центре ее стоял большой стол из красного дерева, за которым восседал сам король. Вид у него был соответствующий: черный костюм, сверкающая манишка, свежевыбритый, с седыми висками. И, как положено королю, его безопасность обеспечивали двое громил, расположившихся в глубоких креслах по обе стороны от повелителя.

Ленки Сорво изо всех сил старался сохранять невозмутимость.

– Привет, сосунок, – буркнул я и ухмыльнулся, увидев, как он стиснул зубы и сжал кулаки.

Громилы в креслах не поверили своим ушам. Сорво медленно поднялся из-за стола, руки его дрожали, а глаза превратились в узкие щелки.

– Ах ты, сукин сын! – прошипел он.

Потом медленно опустился в кресло и вновь придал своему лицу безразличное выражение. Только тогда громилы зашевелились. Сидевший правее Ленки медленно встал и, набычившись, направился ко мне. Я не шелохнулся. А Ленки, вероятно, окончательно взял себя в руки, потому что произнес мягким, бархатным голосом:

– Сядь на место, Эдди. Мистер Макбрайд пришел поговорить со мной.

Теперь я, наконец, понял, что за атмосфера царила в этой комнате: атмосфера ненависти или страха. Я закурил сигарету и присел на ручку ближайшего кресла. Эдди замысловато выругался.

– Итак, я вернулся, приятель, – сказал я. – Догадываешься, зачем?

У самого его глаза дернулся крохотный мускул.

– Может быть, ты сообщишь мне это сам?

– Где она, Ленки? Улыбка сползла с его лица.

– Это я и сам хотел бы знать. Я добродушно ухмыльнулся:

– Ах ты, жалкая вонючка! Никак не возьму в толк, что она в тебе нашла?

Видимо, оскорбление нисколько Ленки не задело: он лишь молча взглянул на меня. Зато вскочил его коротышка-телохранитель. Задыхаясь от злобы и брызгая слюной, он заорал:

– Позвольте, я с ним разделаюсь! Пустите меня к нему!

– Всему свое время, Эдди, – мягко произнес Ленки. – Мистер Макбрайд отлично понимает это, не правда ли?

Он сделал повелительный знак рукой.

Я еще раз хорошенько затянулся, взглянул на коротышку, который, повинуясь Сорво, пятился назад, схватил его за руку и швырнул в другой конец комнаты. Он ударился об стул и свалился на пол.

В комнате стало тихо. Сорво повернулся ко мне с побелевшим от бешенства лицом и прошептал:

– Ты упрямый!

– Ага.

– А память у тебя короткая.

– Да.

– Тебе бы следовало держаться подальше отсюда.

– Мне нужна Вера. Если догадываешься, где она может быть, то выкладывай и поскорее. Знаешь, что произойдет, если ты не поторопишься?

Вероятно, Ленки плохо понял меня. Он ведь был король, и никто не осмеливался разговаривать с ним подобным тоном. Он подошел ко мне так близко, что я ощутил на своем лице его горячее дыхание.

– Мистер Макбрайд… – начал он.

И тогда я его ударил. Он заткнулся на полуслове и отлетел на несколько футов. Секунду он еще качался на ногах, а потом рухнул на пол…

Горилла все еще покачивался на стуле, уверенный, что это меня с грохотом вышвырнули вон.

– Тебе бы тоже следовало там поприсутствовать, – улыбнулся я. – Это было весьма забавно.

Он все еще размышлял над моими словами, а я открыл дверь и вышел в приемную. На скамейках больше никого не было, а блондинка втискивала свои плечики в благопристойный жакет.

– Закончили? – кокетливо улыбнулась она.

– Пока что все. Вы домой? Она взглянула на часы.

– Да.

– Чудесно! Я провожу вас.

– Но мне нужно сказать мистеру Сорво…

– Что бы вы ему сейчас ни говорили, он все равно не услышит, девочка.

– Ах, нет. Я всегда…

– Мистер Сорво плохо себя чувствует, – проинформировал я ее.

– Как же так? В чем дело? Что с ним?

– Ничего страшного. Просто из него слегка вышибли дух. Так пошли?

Я элегантно взял ее под руку, и мы вместе спустились с лестницы.

На противоположной стороне улицы находился бар – туда мы с ней и направились. Ее звали Кэрол Мэй, ей исполнилось 26 лет, и она не слишком жаловала своего шефа. После полдюжины коктейлей она стала тоненько хихикать и охотно отвечала на мои вопросы. Я без труда выяснил, что коротышку зовут Эдди Пакман, а Ленки Сорво провел сегодня весь день в конторе – и, значит, отметил я про себя, не покушался на меня у библиотеки, – и что, по ее мнению, тот, кто имел глупость избить ее хозяина, – не жилец на этом свете.

– Лучше немедленно уезжайте, если хотите уцелеть, – пробормотала она заплетающимся язычком.

– С вашим хозяином шутки плохи, так?

– Вот именно.

Я выпустил колечко дыма.

– Я слышал, что он дамский угодник.

– Бред! Он сатир, вот он кто!

– И кто же сейчас его пассия?

– Какая-то ловкая девчонка с Севера, которая знает, что лучший путь к его сердцу лежит отнюдь не через желудок. Он держит ее у себя на квартире в одном нижнем белье. Но только все это чепуха… Уезжайте, прошу вас.

– Мне тут нравится, и поэтому я останусь. Она была совсем пьяна, и потому мне пришлось сунуть ее в такси, а потом еще втаскивать в крохотную трехкомнатную квартирку, дверь которой я открыл найденным в ее сумочке ключом. Кэрол едва соображала, где находится, но у нее хватило любезности предложить мне разделить с ней ложе.

– В другой раз, милочка. Сегодня я слишком устал. Я пошел к двери, но она успела крикнуть мне вслед:

– Если вздумаешь спрятаться oт Ленки, приходи ко мне навсегда, красавчик!

– Возможно, так и сделаю, – сказал я, захлопнул дверь и спустился на лифте вниз.